Хотя в этой работе должны были принять участие многочисленные ученые, но история сохранила имя только Феодосия Малого. В исторической энциклопедии X в. должна была найти место вся историческая литература как классической древности, так и византийского периода. Кроме собственно историков в план энциклопедии входили различные стороны государственной и правовой жизни: снаряжение посольств, вступление на престол, администрация, война, Церковь, разные роды литературы, как описания, речи и письма. Из этой громадной компиляции сохранились до настоящего времени весьма незначительные отрывки, за исключением отдела «о посольствах» (Dе lеgationibus), который имеется в полном виде. В нем заключаются два подотдела, состоящие из отрывков: 1) о посольствах иностранцев к римлянам, 2) о посольствах римлян к иностранцам [132]. Что касается остальных частей из 53 книг, то сохранилось весьма немного из отделов «о добродетели и пороке», «о сентенциях», «о заговорах» и, может быть, «об осадном искусстве» и «о военных речах». Вообще можно полагать, что из 53 отдельных глав, или предметов, которым посвящена историческая энциклопедия, мы имеем возможность по разным указаниям составить понятие о 31 главе (4).

Господствовавшая в X в. тенденция собирать древние рукописи и делать из них извлечения для практических потребностей выразилась также в составлении неизвестным литератором обширного сборника статей по сельскому хозяйству (γεωρονικα или γεωργικα). Этот сборник сделан около 950 г., в основание его положена работа схоластика Кассиана Басса (VI–VII вв.). Сюда же относится исполненная по поручению Константина врачом Феофаном Ионном работа по составлению сборника медицинских сочинений (ιατρικα), равно как сборник сочинений по зоологии, составленный на основании писателя Аристофана Византия, который в свою очередь сокращал сочинения Аристотеля о том же предмете. Трудно, конечно, определить меру личного влияния императора на появление указанных сборников энциклопедического содержания, но литературная традиция соединяла появление их с именем Константина [133].

О значении указанных энциклопедических сочинений или сборников в настоящее время высказываются неодинаковые мнения. Говорят, между прочим, что, сохранив для потомства многое из древних писателей, которые, не будучи сохранены копиями, принятыми в сборники X в., утратились бы безвозвратно, император Константин теми же самыми извлечениями и копиями способствовал тому, что оригиналы перестали списываться, а копии вошли в моду и вытеснили самые оригиналы (5). Несомненно, гораздо более заслуг оказал император своими личными литературными предприятиями, а равно такими изданиями, кои имели в нем непосредственного вдохновителя или встречали в нем материальную поддержку и поощрение. Последних так много, и они касаются таких разнообразных сторон истории и администрации, археологии и права, Церкви и политики, что в состоянии снискать со стороны изучающих византийскую историю глубокую признательность высокому меценату, сумевшему вызвать подъем литературных работ в X в. Главное место между личными произведениями Константина принадлежит его биографии деда и вместе основателя династии, царя Василия I. В предисловии к этому сочинению выражена, между прочим, энциклопедическая идея, о которой говорено выше:

«Я имел намерение, если буду в состоянии, составить подробную историю императоров и подчиненных им архонтов, стратигов и их помощников за весь византийский период. Но как это предприятие требовало и продолжительного времени, и усиленных трудов, и большого запаса книг, и свободы от других занятий, чем мне нельзя было располагать, то я по необходимости обратился к другому решению. Я решился ограничиться жизнеописанием одного царя, который так высоко поднял царскую державу и вместе с тем был эпонимом царства и оказал столько пользы империи во внутренних и внешних делах; изложить всю его жизнь и дела от начала и до конца, дабы и последующим поколениям не остались неизвестными корень и источник царского родословного дерева, развившегося со временем вширь, и дабы его потомкам в нем был естественный образец доблести и подлинная статуя для подражания. Если же нам приложатся лета жизни, и последует хотя бы малое облегчение от болезней, и не случится внешних затруднений, весьма может быть, что мы присоединим связный рассказ, доходящий до нашего времени» (6).

Один из помощников Константина выражается следующим образом о литературной инициативе царя:

«Ты сам составляешь историю, пользуясь только в помощь нашей рукой. Всему предпочитая словесные занятия, так как они способны возбуждать соревнование и доблесть в тех, кто любит науку и исторические повествования, ты возымел прекрасное намерение составить как из письменных памятников, так из сохранившегося в устном предании как бы некоторое универсальное учебное учреждение для всех желающих. Началом своей истории ты положил предел, на котором остановился блаженный Феофан, т. е. ты начинаешь с того, кого, как внук, достаточно возвеличиваешь своими качествами по кровному родству и от кого в свою очередь заимствуешь блестящую славу» (7).

Время составления этого произведения довольно точно устанавливается из некоторых сделанных автором указаний. Так, он упоминает о крепости Адана, которую напрасно осаждал Василий и которая взята была в 956 г. Вардой Фокой, откуда следует заключить, что это сочинение одно из последних и что оно составлено в последние годы жизни Константина, после 956 и не позже 959 г. Таким образом, не прошло еще ста лет со смерти Василия, а внук его при всех громадных средствах, какие ему давало его положение, оказался уже в затруднительном положении в смысле исторических материалов.

«Пусть никто не удивляется и не ставит нам в вину, что мы так кратко, просто и как бы мимоходом рассказываем эти значительные события. Ибо повествование подражает быстроте самых событий, и потому оно так просто и отрывочно: скорей происходили тогдашние дела, чем я говорю об них. С другой стороны, так как протекло уже много времени, то подробности событий до известной степени утратились вследствие продолжительного молчания. Мы не можем знать, а следовательно, и говорить ни о том, каковы были построения военных отрядов, ни как стремительны были нападения или в какой степени были растянуты или сгущены фаланги, ни, наконец, как применялось военное искусство, так что у нас нет содержания для подробностей и мы не в состоянии останавливаться на таких вещах, из которых слагаются подробности рассказа. С другой стороны, мы. не находим возможным принимать без проверки такие факты, которые не подтверждены, хотя бы о них много было устных преданий, дабы не казалось, что мы посвящаем царю вымышленную, а не действительную историю» (8).