– Я такого не говорил.

– Нет, но ты мне на это намекнул. Умно позволить мне самому сделать выводы, чтобы, когда твои хозяева придут за тобой, ты смог сказать, что сохранил главную часть секрета. – Веном наклонился ближе. Щупальце колыхнулось, раздвоилось, схватило Юргена за щеку и игриво потрепало. – Очень умно. Может, ты и переживешь нашу встречу. Итак. Ядерные отходы поставляются из Восточной Европы. Одному богу известно, какой путь они проделывают по суше, пока наконец не добираются до какого-то порта и затем по морю преодолевают несколько тысяч миль до Бразилии в этих бочонках, маркированных как… что? Техническое масло? Удобрение? А из Бразилии они поставляются через Карибы, мимо Подветренных и Наветренных островов, где находятся одни из самых тщательно сбалансированных экосистем в мире, сюда, во Флориду, и складируются где-то здесь. И в достаточно больших количествах, чтобы произвести… что? Очевидно, плутоний. Если у вас достаточно отходов нужного типа, извлекать будут именно его. Никто и не стал бы чесаться ради чего-то меньшего. Слишком много проблем.

Юрген кивнул.

– А затем, – продолжил Веном, – этот очищенный плутоний поставляется обратно тем же путем, маркированный как бог весть что, через одни из самых загруженных морских линий в мире, через Атлантику, где течения разнесут этот материал, если он разольется, по половине мира прежде, чем кто-нибудь заметит. Убивая все вокруг, если концентрация превысит миллионную долю. А потом он возвращается обратно в Европу, и кто-то там получает значительное количество «немаркированного» плутония, без ведома различных комиссий по атомной энергии, которые вообще-то должны контролировать распространение таких материалов. И там он испаряется.

Веном улыбнулся и наклонился еще ближе.

– Растворяется в руках… Ну, в мире слишком много людей, которые готовы заплатить большие деньги за большое количество неотслеживаемого оружейного плутония. В самом деле ловко. А затем твой банк отмывает плату за эти поставки. Так все работает?

Юрген молча кивнул и отхлебнул чаю.

Веном поднялся на ноги. Юрген сжался в комок и прикрыл руками голову. Если ему суждено умереть сейчас, он не хочет этого видеть. Где-то над ним темный, глубокий, улыбающийся голос произнес:

– Ты нам очень помог. Мы не будем убивать тебя прямо сейчас. Это может навести твоих боссов на мысль, что кто-то подобрался к ним слишком близко, и они попытаются ускользнуть от нас. Мы бы этого не хотели. Любой, кто столь беспечно обходится с жизнями миллиардов невинных людей, заслуживает совершенно случайной встречи со мной. Так что никаких предупреждений. Ты никому не расскажешь о нашем разговоре. Стоит нам только заподозрить, что ты проболтался, – и мы тут же вернемся. – Веном усмехнулся. – Никто не сможет нас остановить. Никто не сможет добраться до тебя вовремя, чтобы предотвратить неизбежное. Все, что тебе нужно, – это молчать.

Воцарилась долгая тишина. Прошло целых двадцать минут, прежде чем Юрген осмелился поднять взгляд. Его темный собеседник исчез. Городские огни безразлично сверкали над заливом.

Юрген, пошатываясь, поднялся на ноги и поспешил в дом. Он еле успел добраться до ванной, прежде чем его вырвало.

– ЕЩЕ ДВА дня в Коко, – пожаловалась ЭмДжей.

Питер вздохнул. Было утро, и он собирался встретиться с Врени до того, как она на весь день погрузится в написание текста.

– То есть ты не успеешь до запуска в Центр Кеннеди?

– Нет, – ответила Мэри Джейн, – не думаю. Морис в любом случае не фанат ранних подъемов, а запуск шаттла, если я не ошибаюсь, в семь тридцать.

– Точно, – подтвердил Питер, – то есть вы вообще не будете снимать в «Саду ракет»?

– Может, послезавтра. Он продолжает менять расписание. Вся остальная съемочная группа, его ассистент и костюмеры уже озверели. Стоит им только подготовиться к съемкам, настроить освещение и все такое, как он меняет мнение и хочет сделать все по-другому.

Питер покачал головой и потянулся к стопке обзорных листов на столе.

– Похоже, ты уже сто раз пожалела, что согласилась на эту работу.

– Я тебя умоляю, – ответила Мэри Джейн и вздохнула, – я думала, мы будем видеться каждую ночь.

– О, я знаю. Но, слушай, я ценю твое решение.

– Я знаю, тигр. По крайней мере, одежда довольно милая. А купальники и вовсе бомба. – Было слышно, как она озорно улыбается. – Купальники тебе понравятся.

Питер зажал телефон между плечом и щекой и принялся просматривать обзорные листы.

– Ты что, снимаешься для Sports Illustrated Swimsuit Issue?

– Пожалуй, не настолько высокое качество, но довольно близко. Единственная проблема – в этих купальниках нельзя купаться.

– Почему? Они уменьшатся?

– Нет, проблема не в этом. По всему побережью предупреждения об акулах, купаться запрещено.

Питер достал лист, где красовались фотографии его первой схватки с Ящером, и отложил его в сторону.

– Только не говори, что пытаешься заманить Мориса в воду, – произнес он.

Последовала пауза, затем ЭмДжей рассмеялась.

– Не искушай меня. Хотя, будь у меня ведерко низкокалорийного тофу, я бы его туда бросила.

– Вот это настрой, но я всегда подозревал, что помощник режиссера достаточно квалифицирован, чтобы занять его место.

– О, она достаточно квалифицирована. Просто подозрительно, как она его еще не убила. Но говорю тебе, я буду на седьмом небе от счастья, когда эти съемки закончатся.

– Что? Вы снимаете на пляже! Это должно быть замечательно!

– Я тебя умоляю. После того, как тебя всю обмазали солнцезащитным кремом и в каждую пору забился песок… К концу дня мы все выглядим как пачка растаявших желейных пончиков. – Питер рассмеялся. – Хорошо тебе, мерзавец! А пропустишь одно место, и оно потом сгорит! Находиться целый день на солнце – совсем не шутка. И у нас даже нет навеса или шатра, где можно было бы укрыться, ведь Морис решил, что нам это не нужно. Это единственное категоричное решение, которое он принял за всю неделю.

– В таком случае постарайся намазаться как можно основательнее. Я не люблю пережаренные желейные пончики.

– Поверь мне, именно этим я и намереваюсь заняться. Как твои дела?

Питер закрыл стопку обзорных листов рукой, словно пытаясь спрятать их от себя.

– Официально у меня еще один свободный день, – ответил он. – Врени собирается весь день писать.

– Это «официально», но… – ЭмДжей замолкла.

– О, разумеется, – произнес Питер, – у меня есть и другие дела. – Прошлой ночью ему пришло в голову, что операторы отеля могут подслушивать разговоры постояльцев, так что он старался говорить по телефону максимально расплывчато. – Вечером мне опять предстоит отправиться на поиски нашего пропавшего друга.