В.: Проблема заключается в том, что документов никаких нет, которые могли бы подтвердить те цифры, про которые вы говорите.

О.: Часть цифр, которые касались «Коммерсанта» и ТВ-6, я получил из бесед с коллегами, с которыми мы тогда работали. Это Лев Черной и его люди, которые занимались этой сделкой. А все остальное — это у меня общие воспоминания, я примерно помнил цифры, но подтвердить их точно я не могу. Хотя цифру в 30 миллионов я помню очень четко.

В.: Но вы согласны с тем, что помимо документа, который называется «Большой баланс», к которому мы сейчас подойдем еще, вы не представили вообще никаких документов, которые бы могли подтвердить, которые бы фиксировали те платежи, про которые вы говорите, что вы их делали?

О.: Вот на компьютере открыт документ, который подтверждает платежи, поэтому сказать, что я никаких документов не представил, тоже нельзя. То, что у нас нет большого количества документов, это правда.

В.: Но документ, который выведен сейчас на экран, это 15 тысяч долларов, которые «Руником СА» проплатил в отношении платежа, про который вы сказали, что он вообще никак не связан с оплатой крыши, крышевания Березовскому.

О.: Нет, я не говорил, что они не связаны. Это как раз часть крыши. А до этого 4 миллиона — тоже документ был приложен. Поэтому я к чему это говорю — что нельзя сказать, что никаких документов нет.

В.: То есть хотя вы и говорите, что вы заплатили сотни миллионов долларов за несколько лет и эти платежи делались через банковскую систему, вы утверждаете, что у вас нет никаких документов в отношении хотя бы одного из этих платежей.

О.: Многие платежи были наличными сделаны, на это много времени ушло, и хранить эти документы в общем-то, наверное, не было смысла. Поэтому в банках эти документы могли бы остаться, если бы… Но я просто не знаю, как долго в банке хранятся эти документы. Мы говорим про историю 15-летней давности. Если срок хранения документов в банке 15 лет, то, наверное, они могли бы там быть. Но, к сожалению, я помочь вам с этим не могу.

В.: То есть вы хотите сказать, что когда-то эти документы существовали на свете, и эти документы точно подтверждали, сколько получили Березовский и Патаркацишвили?

О.: Если мы «документом» называем банковский платеж, то такие документы, безусловно, существовали, потому что мы платили за ОРТ, мы платили некоторые расходы господина Березовского, расходы по карточкам иногда мы платили, мы платили за его шато на юге Франции. Поэтому там по каждому платежу есть документ, есть переписка. Поэтому сказать, что никаких документов вообще нет, нельзя. Большого количества документов нет, но какое-то представление можно сделать из этого.

В.: У меня вопрос такой. Вы представили какой-то документ, который подтверждал бы в сумме в целом, сколько вы платили Березовскому и Патаркацишвили? Был такой документ, который бы был в разбивке на годы или вообще в целом подтверждал бы общую сумму всех тех платежей, которые, как вы утверждаете, вы провели этим двум людям?

О.: Это было не двум людям, а одному человеку в основном. А общего документа у меня нет.

В.: Вопрос другой: был ли у вас когда-либо документ, который подтвердил бы общую сумму того, что вы, как вы утверждаете, платили Березовскому и Патаркацишвили?

О.: Общий документ не существовал, наверное, никогда. Если не иметь в виду тетрадки, которые велись. Но мы каждый год в конце года подводили итоги, сколько было выплачено, поэтому… вот если это помогает как-то.

В.: То есть вы хотите сказать, что документ, значит, все-таки существовал, документ, который готовился каждый год и где все эти цифры фиксировались?

О.: Конечно, расходы, безусловно. Иначе просто не могло быть.

В.: Но все эти документы сейчас уже уничтожены, их уже нет?

О.: Слово «уничтожены» — подразумевается «специально» или их нет? Их уже просто нет, потому что много времени прошло, и необходимости хранить их тоже не было. Тем более я хочу сказать, что там много было выплат наличными, поэтому это просто записывалось в тетрадке.

В.: Вы согласны с тем, что и Патаркацишвили, и Березовский предъявляли вам требования по платежам?

О.: Да, это было так.

В.: Господин Патаркацишвили контролировал документы и в основном занимался всей коммерческой стороной деятельности Березовского, вы с этим согласны?

О.: Я не могу сказать, что всей коммерческой деятельностью Березовского, но я бы сказал, что подавляющее большинство платежей он контролировал.

В.: А господин Фомичев, который был близким помощником и Березовского, и Патаркацишвили, действительно ли связывался с вашими сотрудниками по части проведения платежей?

О.: По многим платежам — да.

В.: Тогда получается, что было бы неудивительно, если бы Березовский лично не знал бы обо всех подробностях этих платежей?

О.: Но это скорее — исходя из характера господина Березовского. Обычно человек примерно себе представляет, сколько он получает денег. Ну да, я могу по себе тоже судить, что у меня тоже бывает, что я забываю, сколько я получил уже. Но я думаю, что господин Патаркацишвили и господин Фомичев лучше, наверное, знали общую сумму, чем господин Березовский.

В.: А теперь то, что касается лично вас. Вы знали о том, насколько объединены коммерческие интересы у Березовского и Патаркацишвили, в какой степени они объединены у них?

О.: Мы какой год обсуждаем?

В.: Любой из этих годов — с 1995 по 2001 год; вы знали о том, что у них общие коммерческие бизнес-интересы?

О.: Нет.

В.: Спасибо. Следовательно…

О.: Прошу прощения. В 2001 году я мог догадываться об этом, то есть уже на основе того, что я с Бадри обсуждал. Но сказать, что это было с 1995 года или с 1994 года до 2001 года, чтобы я знал, что они, как здесь описывается, в сложной форме партнеры, я этого не знал. Но к 2001 году я, скорее всего, уже был в курсе, так как обсуждал некоторые дела с Бадри.

В.: А если вы не знали об их единых коммерческих интересах, то вы, наверное, и не знали тогда, проходили ваши платежи в интересах Березовского, или в интересах Патаркацишвили, или в интересах их обоих вместе?

О.: В основном платежи делали мы сами, мы использовали собственную инфраструктуру, поэтому я знал конечного получателя денег.

В.: А если получателем была, скажем, какая-то компания, юридическое лицо, названия которого вы даже не знали никогда, вы же не могли знать в то время — в адрес Березовского, или в адрес Патаркацишвили, или в адрес обоих шел ваш платеж?

О.: Если платежи шли на расчетный счет ОРТ, то я это видел. Если платежи шли в какие-то компании, Березовский оплатил, то я тоже это видел, то есть и наличные я передавал иногда Бадри, иногда ему. Но это всегда было по просьбе господина Березовского. То есть в основном господин Березовский или Бадри мне говорили, для чего эти деньги нужны. Это не было такое, что я всю сумму в начале года отправлял, они сами расходовали. По каждому платежу нужно было звонить либо мне, либо кому-то из моих сотрудников. После этого я давал указание: оплатить. С какого-то момента мы начали реализовывать эту программу. Мы договаривались о сумме, и потом уже Бадри мог звонить либо Марине, либо Жене, либо Андрею Городилову.