Однако один участник гонки за золотую медаль 1936 года с нами по сей день – «Хаски Клиппер». Долгие годы лодка оставалась на старой лодочной станции, ею практически не пользовались, за исключением показательных заплывов в честь десятилетних годовщин команды. Несколько лет в 1960-х судно было предоставлено во временное пользование Университету Пасифик Лютеран в Тахоме. В 1967 году Вашингтонский университет попросил вернуть ее. Потом ее реставрировали и выставили как экспонат в студенческом союзе. Позже она была выставлена в Гребном центре имени Джорджа Покока в Сиэтле.

Сегодня лодка находится в Вашингтонском эллинге Конибера – в просторном здании, построенном в 1949 году и недавно отреставрированном. Лодка свисает с потолка светлой и огромной общей столовой, словно грациозная игла из кедра и ели, и ее красно-желтые деревянные части сверкают под потолочными светильниками.

Позади экспоната, с восточной стороны здания, расположена стеклянная стена, за которой раскинулось озеро Вашингтон. Время от времени люди заглядывают сюда и любуются судном. Они фотографируют его и рассказывают друг другу истории о нем и тех парнях, которые соревновались на нем в Берлине.

Но лодка висит здесь не только для украшения. Она здесь еще и для вдохновения. Каждую осень несколько сотен первокурсников – парней и девушек, – большинство из которых высокие и мощные, а некоторые заметно маленькие – собираются под этой лодкой в начале октября. Они заполняют регистрационные карточки и с любопытством разглядывают комнату, оценивая друг друга и взволнованно болтая до тех пор, пока тренер первокурсников не встанет перед ними и не попросит тишины громким, серьезным голосом. Когда студенты успокаиваются, он начинает говорить с ними о том, чего им следует ожидать, если они хотят занять место в команде по академической гребле. Чаще всего сначала он говорит о том, как это будет тяжело, долго, холодно и мокро. Он подчеркивает, что команда Вашингтона обычно имеет самый высокий средний балл среди всех спортивных команд университета, и это не случайно. От них ожидаются отличные показатели как в учебе, так и в лодках. Потом он немного меняет тон и начинает говорить о чести выступать на соревнованиях с одним из белых весел Вашингтона. Он рассказывает о недавних региональных победах, о давнем соперничестве с Калифорнией, о национальной и международной репутации гребной программы, о бесчисленном количестве гонок, которые уже выиграли вашингтонские парни и девушки, о нескольких десятках олимпийских чемпионов, мужчинах и женщинах, которые были воспитаны этой программой.

Наконец тренер делает паузу, прочищает горло, поднимает руку и указывает на «Хаски Клиппер». Несколько сотен лиц устремляется наверх. Добродушные молодые глаза смотрят на лодку. И многозначная, глубокая тишина повисает в комнате. А потом он начинает рассказывать великую историю.

Если правда, что у книг есть сердца и души – а я верю, что это так, – у этой книги сердце и душа прежде всего одного человека: дочери Джо Ранца, Джуди Уильман. Я не смог бы начать рассказывать историю Джо и более масштабную историю олимпийской команды 1936 года, если бы не огромная помощь Джуди на всех стадиях проекта. Ее вклад слишком велик, чтобы можно было передать это здесь, и очень разнообразен: от передачи мне для исследования обширной коллекции документов и фотографий до знакомства всех членов команды и их семей, до чтения огромного количества моих черновиков и ценных комментариев для книги на всех этапах ее написания. Все это, однако, меркнет по сравнению с важнейшим вкладом: с несколькими сотнями часов, которые она провела со мной в своей гостиной, рассказывая историю своего отца, иногда со слезами, иногда с улыбкой, но неизменно с бесконечной гордостью и любовью.

Джуди с детства узнавала все более подробные детали достижений ее отца, так же как и трудностей, которые он пережил, и того психологического эффекта, который обе стороны жизни оказали на него. Она невероятное количество времени слушала эти истории. Джуди узнала о роли своей матери в ранней жизни Джо, пока бок о бок готовила с ней на кухне. За годы частых встреч она хорошо узнала остальных восемь гребцов и считала их членами своей семьи. Она слышала, как отец Джо – к тому моменту они уже давно помирились и жили одной семьей, и его все называли «папой» – рассказывал свою версию истории. Она узнала взгляд Тулы на все события от своего дяди – сына Тулы, Гарри-младшего. Почти в течение шестидесяти лет она задавала бессчетное количество вопросов, собирала газетные вырезки и памятные сувениры, записывала каждую мелочь. В результате она стала хранителем истории семьи.

Олимпийский значок пресс-службы Рояла Броухэма

В некоторых местах этой книги я цитирую обрывки разговоров или заглядываю в мысли, которые могли быть известны только Джо и Джойс. Однако не было никого, кто бы мог записать эти разговоры, и конечно, никто не записывал мысли Джо и Джойс, они были единственными основными свидетелями своих жизней и источниками этих кусочков истории. За те несколько месяцев до смерти Джо, в течение которых мне удалось провести с ним множество интервью, он поделился не только основными фактами их истории, но также, иногда в очень подробных деталях, многими из своих чувств и мыслей в ключевые моменты своей жизни. Он смог, например, довольно точно вспомнить разговоры с Джорджем Пококом на лодочной станции, то эмоциональное опустошение, которое он испытал, когда его бросили в Секиме, путешествие в Гранд-Кули и сложные взаимоотношения с его отцом и Тулой. После того как Джо умер, мы с Джуди долгими часами разглядывали фотографии, письма и его альбом с газетными вырезками. Она помогла мне заполнить пробелы в истории, особенно в тех ключевых моментах, многие из которых ее отец или мать рассказывали ей снова и снова в течение ее жизни. Эти разговоры и воспоминания записаны наиболее подробно в полных онлайн-заметках к этой книге.

Немногие виды деятельности предоставляют такую возможность приложения общих усилий, как создание книги. Принимая это во внимание, я хочу выразить свою глубокую благодарность следующим людям, которые вместе с Джуди внесли свой вклад в создание этой книги.

Для начала, Рэю Уилману, «Мистеру Джуди», который был во многих смыслах чрезвычайно важен для этого проекта с первого дня.

В издательском мире: в WME, моему сногсшибательно умному и невероятно смелому агенту, Дориану Карчмару, одаренной Анне Дерой, Рафаэлле Де Ангелис, Райанне Сандерс и Симон Блейзер. В издательстве «Viking Press» моему безукоризненному редактору, Венди Вулф, которая орудует скальпелем с такой сноровкой, что человек едва чувствует боль и всегда благодарен за исцеление. Также Джошу Кендалу, который редактировал первоначальный набросок к книге, помощнику редактора Мэгги Риггс и всей команде умных и находчивых профессионалов из «Viking Press». А также Дженнифер Пули, которая помогала мне разными способами все это время.

Среди тех, кто считает себя близкими друзьями или членами семьи команды 1936 года и многие из которых щедро поделились своими воспоминаниями и предоставили мне свои личные коллекции документов и памятных вещей – журналов, писем и дневников, я хочу поблагодарить: Кристин Чини, Джефа Дэя, Криса Дэя, Кэтлин Гроган, Сьюзан Хэншоу, Тима Хьюма, Дженнифер Хаффман, Джоша Хаффмана, Роуз Кенбек, Мэрилин Мок, Майкла Мока, Перли Моулден, Джоан Маллен, Дженни Мюрдо, Пэта Сабина, Пола Симдарса, Кена Тарбокса, Мэри Хелен Тарбокс, Гарри Ранца-младшего, Полли Ранц, Джерри Ранца, Хитера Уайта и Салли Уайт.