Он выпил ром залпом и стукнул по столу стаканом.

— Я перед ней виноват… И не сделай я то, что сделал, всё повернулось бы иначе. Она ведь меня любила. Поначалу… Я встретил её впервые, когда мы остановились на Аире набрать пресной воды. Прекрасная островитянка, ослепительно красивая, каких не бывает в этой поганой жизни! Я был молод и горяч… Не такой развалиной, как сейчас, а красивым, статным… Капитаном корабля. Боцман говорил мне не связываться с ней, говорил про аирскую магию, про жертвоприношения и прочее, про то, что она мою душу выпьет, а я не верил. Помешался на ней. И на обратном пути решил во чтобы то ни стало снова её увидеть. Старпом предупреждал, что мы пойдём по линии штормов, но она завладела моим разумом, и я нарушил все правила. Нас потрепало штормом, будто чёртов морской дьявол вцепился в корабль. Весь наш груз пропал, и часть команды погибла. Но мы снова зашли на Аир. И поверишь ли, я думал только о ней, хотел там остаться. Я её нашёл, и Руби показала мне их святилище — храм Эк Балам, огромную пирамиду в джунглях. Там я увидел их сокровища, и по глупости рассказал Гаспару. Я был влюблён и повёл себя, как глупец — не заметил, как недовольна команда тем, что я делаю. Команда подняла бунт, ведь по моей вине мы потеряли добычу, и они требовали с меня возврата их долей. Они были в своём праве. Хотели вздёрнуть меня на нок-рее …

— О, Боже!

— …Законы чёрного флага суровые. За глупость ты всегда платишь собственной кровью. И вот тогда Гаспар решил меня спасти. Он рассказал про храм и его сокровища команде, чтобы их задобрить. Обещание новой добычи заставило забыть старые обиды. А я его поддержал, чтобы спасти свою шкуру и остаться капитаном, сказал, что это и был мой план. Что так было задумано...

Дальнейший рассказ ужаснул Летицию. Про разграбление храма, про то, что всех, кого не убили, забрали в плен и продали в рабство, про то, как Руби стала частью добычи. Но по законам чёрного флага капитан имел право выбирать себе добычу первым, и он отказался от всего, взял себе лишь девушку, а Гаспару, как организатору набега на храм, кроме всего, досталась жемчужина необыкновенной красоты.

Они вернулись в Альбервилль и через Рауля Фрессона продали всё, что удалось добыть в этом походе. Храмовых богатств и новых рабов хватило с лихвой на то, чтобы сменить опасную профессию и начать новую жизнь. Они продали корабли и купили землю. Анри Бернар поселился здесь и забрал с собой Руби. Но строптивая островитянка не желала с ним жить. Поначалу просила её отпустить и умоляла вернуть жемчужину. А он не мог её отпустить. И тогда она попыталась бежать, но он её поймал. Она попыталась бежать снова, и тогда он заклеймил её, как рабыню.

— …Я потом женился. Мне нужны были связи для торговли сахаром, пришлось взять в жёны дочь нужного человека. А она невзлюбила Руби с первой встречи. Ненавидела её. И наших детей. И меня ненавидела за мою любовь к рабыне. Так я жил, а они обе меня ненавидели, — Анри Бернара снова усмехнулся и налил ещё рома, — но хуже всего было то, что Гаспар на ней помешался. С того самого дня, как впервые увидел её, всё ходил кругами. Даже денег мне предлагал, хотел её купить. Я знал, что всё кончится плохо, но она связала нас в такой тугой узел, что не под силу распутать, а только разрубить...

Летиция знала конец истории, но не стала разубеждать деда в том, что Руби сгинула на болотах. Пусть не знает, что его лучший друг убил её своими руками, а после она забрала его с собой. Не надо давать ему лишних поводов ненавидеть Дюранов ещё сильнее.

— …Так вот, к чему я это всё тебе рассказываю, — он раскурил сигару и выпустил облако терпкого дыма, — всё это достанется тебе, — он взмахнул сигарой, описывая круг, и затянулся снова. — Да только не хочу я, чтобы через тебя это попало в руки к проклятым Дюранам. Как бы там ни было, я всё равно никогда их не прощу. Даже в аду, где надо думать, мы скоро встретимся с Гаспаром, я буду его ненавидеть. И глотку ему перегрызу, — дед повернулся к Летиции и указал сигарой на подзорную трубу, — я видел тебя там, у них во дворе. Я хоть и старый, да не слепой. И ты мне соврала. Объясни, зачем ты это сделала? Они тебя подкупили? Чтобы завладеть землёй?

У Летиции сердце ушло в пятки. Взгляд у Анри Бернара был такой, что насквозь прожигал. А его ненависть к соседям могла толкнуть на что угодно, и если он ей не поверит, то что с ней тогда будет?

Ей пришлось рассказать всю правду. Всё, что она смогла утаить под тяжёлым взглядом деда, только историю про жемчужину и то, что она знала об убийстве Руби.

— Стало быть, щенок Дюранов — не то что его дед и дядьки, — усмехнулся Анри Бернар, раздавив недокуренную сигару в глиняной плошке, — хочет помириться? Но мне без разницы. Я не собираюсь дружить с этим сучьим выводком. Ноги их не будет на моей земле. Пристрелю, как бешеных собак, если кто сунется! Я много чего повидал и подмечать умею разное. И ты не думай, что я ничего не понимаю. Понимаю. Потому что никто не станет под пулю за просто так. И я наблюдал за тобой — бродишь тут как неприкаянная, торчишь на этой чёртовой косе часами. Не рада ничему. Я вот сказал про то, что тебе всё завещаю, а тебе будто всё равно. Но я догадываюсь, что тебя гложет, и знаешь — этому не бывать…

Летиция подняла на него взгляд и промолчала. Что ей сказать? Да и не о чем тут говорить. Анри Бернар некоторое время всматривался в её лицо, а потом как-то вымученно усмехнулся и произнёс:

— …И глаза у тебя такие же, как у Руби, и смотришь ты так же, как и она. И думаешь, поди, так же. Строптивая кровь… Но Руби погибла от их руки, и Эмили моя погибла от того, что спуталась с Дюранами. А тебя они не получат. Сегодня приезжали Фрессоны, — Анри Бернар откинулся на спинку кресла, — старый скряга Рауль просил твоей руки для своего внука, и я ответил согласием. Говорят, он ухаживал за тобой в Альбервилле. Пресноват, конечно, его внучок, ни рыба, ни мясо. Но всё-таки чёртов баронет, хоть и бледный как моль, да и сын банкира к тому же. А из лап старого скряги Рауля Дюранам ни одного луи не вырвать. Так что я буду спокоен. Никто тебя не обманет и не отберёт землю. Ты выйдешь замуж за Жильбера Фрессона и получишь всё это в виде приданого, — он махнул рукой в сторону полей тростника. — И пусть Готье с Алленом подавятся своей жёлчью, — добавил дед, вставая и нахлобучивая треуголку.

Летиция подняла на него усталый взгляд. У неё больше нет сил бороться.

Может, и в самом деле это лучшее из возможного? Может, это шанс, начать всё сначала, который даёт судьба? Она станет мадам Фрессон. Может быть, уедет с Жильбером в Старый Свет — он ведь хотел. Сплетники утихнут — они всегда утихают перед богатством и статусом. А деньги и положение защитят её от посягательств Одноглазого Пьера. Она станет обеспеченной женщиной…

Но почему тогда ей так тошно?

— Ну так что, ты согласна? — Анри Бернар хлопком сложил подзорную трубу, и Летиция даже вздрогнула от щелчка.

Она хотела спросить, а что, если она откажется? Но вспомнила, как Анри Бернар поступил с женщиной, которую любил, и ответила:

— Хорошо, я выйду за него замуж.