никаких конкретных свидетельств, зацепок, свидетельствующих, что произошло нечто экстраординарное, снова не будет.

Да, старый кроссовок, да, отсутствие следов — так бывало уже не раз. Конечно, этот случай явно нерядовой — пропажа целой группы детей — это ЧП всесоюзного масштаба. Туманов поежился, — его подчиненный приоткрыл форточку и в кабинет залетел по-настоящему холодный, пронизывающий ветер.

— Черт! — сказал он и мотнул головой.

— Что? — встревоженный дежурный по городу Левин поднял голову. Он будто бы прикемарил за столом и теперь, вращая сонными глазами, пытался понять, не пропустил ли что-нибудь важное.

Туманов посмотрел на него, качнул головой.

— Что-то должно там быть!

— Где⁈ — выпрямился Левин. Один из подчиненных Туманова встревоженно посмотрел на шкаф, однако капитан уже вскочил и направился к двери. На ходу он снял куртку с вешалки и бросил:

— Я скоро.

Он вылетел из штаба, искоса глянул на курящего генерала с командиром части — «бывшего командира!», — поправил он себя в уме и чуть ли не бегом направился через плац к утопающему в темноте двухэтажному зданию клуба.

— Что-то должно быть, Туманов! Ищи! Лучше ищи! — зубы его отбивали дробь, но не от холода, а от предчувствия. — Пока эти идиоты не расхерачили все следы! Как же я сразу не догадался!

Возле клуба он притормозил. У двери стоял солдат с автоматом — караульный. Так он сам распорядился.

— Внутри кто-нибудь есть? — Туманов достал удостоверение и сунул под нос солдату.

Тот отшатнулся и испуганно ответил:

— Никак нет, товарищ капитан. Недавно увезли ваших… двух, а тот, что был с ними, сказал, что скоро вернется и чтобы я никого не пускал.

— Черников?

— Я не знаю, он не представился. Шустрый такой, говорит быстро, я половину не понял.

— Хорошо.

Туманов открыл дверь клуба и шагнул внутрь. Он сразу увидел в конце коридора распахнутую дверь фотолаборатории. Возле нее валялась разбитая рамка от какой-то фотографии, а сам снимок лежал рядом лицевой стороной вниз. Видимо, задели при борьбе. На стенах клуба висели фотографии в рамках, на которых были изображены солдаты и офицеры в разных местах несения службы.

Под ногами захрустело битое стекло. Туманов подошел к двери и, нагнувшись, поднял фотографию. На ней был запечатлен солдат, отражающий атаку сразу двух вооруженных штык-ножами противников.

Он положил фото на тумбочку рядом с телефоном, которая находилась сразу за дверью. Включил свет и окинул взглядом помещение. Обычная фотолаборатория, ничего примечательного, неплохой фотоувеличитель «Ленинград», бачки для пленки, кюветы для проявления, промывки и фиксации экспонированных фотоснимков. Правее на шкафу — красный фонарь. Он подошел к шкафу, открыл его. Изнутри пахнуло химикатами. На полках лежала запакованная фотобумага, в нише сверху — фотоаппарат в футляре. Туманов протянул руку, чуть повернул футляр — открывать не потребовалось, он сразу узнал, это был «Зенит-11».

— Неплохо… — пробормотал он.

Также в шкафу нашелся экспонометр, несколько цветных светофильтров, две фоторамки для печати, штук пятнадцать коробок с фотоплёнкой разной степени чувствительности — здесь присутствовала даже редкая пленка в оранжевой коробочке на «250 единиц», которая позволяла снимать в условиях пониженной освещённости. Достать ее было тяжело.

В нижнем выдвижном ящике он нашел дембельский альбом за 1982 год — половина фотографий в нем отсутствовала, но серьезный командир части на первой странице был на месте.

Туманов задумчиво пролистнул страницы и, не найдя ничего интересного, положил альбом на место.

Где-то должно быть… ищи лучше! — скомандовал он себе и принялся осматривать кабинет во второй раз.

Однако пятнадцать минут упорного поиска ни к чему не привели. На лбу мужчины выступили капельки пота. Он отошел к двери, посмотрел на телефон. Жаль, нельзя посмотреть, куда недавно звонили, — подумал он.

Но ведь что-то было… не может быть, чтобы этот Андреев напал на двух сотрудников КГБ просто так… это было просто невозможно! И тем не менее… лаборатория не хотела выдавать своих тайн.

Он разочарованно втянул ноздрями пропитанный химией воздух, закрыл глаза. Интуиция его подвела.

Рука потянулась к выключателю света, под ногами вновь хрустнуло стекло — противно и как-то… Вдруг его словно пронзил электрический разряд, точно стекло пробуравило подошву туфли и вошло в ногу, послав в мозг мощный электрический импульс.

Туманов покачнулся. Подошве стало горячо, как будто стекло и впрямь вонзилось в ступню, а из нее потекла горячая кровь, заливая недавно купленную в командировке в Египет такую дефицитную «Саламандру».

Он вдруг увидел. Видимо, Андреев, заметая следы, не обратил внимание… Задергался, сплоховал…

Капитан медленно подошел к столу с фотоувеличителем. Сердце его билось, словно он был рядом с гробницей Тутанхамона, когда советская делегация ученых, среди которых, разумеется, были сотрудники «Голубого отдела»? пыталась установить причины загадочных смертей исследователей мумий фараонов. Это был и адреналин, и какая-то неведомая тайна, словно сияющая из-под тяжелой крышки и предчувствие…

Он нагнулся, аккуратно двумя пальцами подхватил маленький рулончик пленки, закатившийся за ножку стола.

Ему стоило огромных усилий унять дрожь в руках. Когда капитан все же совладал с собой, поднял руки и растянул пленку перед лампой, из его груди вырвался невольный возглас:

— Черт! Я нашел! Мама родная! Это же… это они! — Он оглянулся на открытую дверь лаборатории, испугавшись, что кто-нибудь может увидеть его, но там никого не было. — Они, — наши школьники! — уже шепотом повторил он.

Феликс проматывал пленку перед глазами и вся история, случившаяся с исчезнувшим отрядом «партизан» проходила перед его глазами. От начала до конца.

Когда он просмотрел последний кадр и смотал пленку в катушку, то долго не мог прийти в себя. Стоя перед яркой лампой дневного света, он завороженно смотрел в ее мерцающий цилиндр, словно темные точки, застрявшие в сияющей колбе, и были тем небольшим отрядом, безмолвно балансирующим где-то между небом и землей.

Перед его глазами происходило то, о чем никто не мог и подумать.

Глава 45

1941 год

На Москву опустилась вечерняя мгла. Утро было серым, день чуть светлее, такой же неуютный наступил вечер, — сырой, промозглый, хлюпающий, он глухо кашлял выстрелами зениток где-то на западе, потом замолкал на какое-то время и вскоре все повторялось.

Шаров поежился, автоматически поднял руку — посмотреть время, потом вспомнил, что отдал часы на хранение Вите. Если бы его поймали и обнаружили электронные часы с иностранными буквами, вряд ли бы он еще раз увидел белый свет.

Нужно не забыть их забрать, — напомнил он