Джейсон сразу понял, что ни Ратна, ни Айрон никогда не переступали порог этого дома.

– Откуда все это? – глухо произнес он.

– Нам выдали компенсацию. Ведь во время взятия форта мы лишились имущества. Я все устроила по своему вкусу. Надеюсь, ты не против?

Джейсон вспомнил почти лишенные обстановки комнатки, скромную утварь. Все это явно не стоило того, что он увидел здесь. То ли командование невиданно расщедрилось, то ли мать проявила недюжинную смекалку.

– Ты утомился. Сейчас заварю чай, – сказала Патриция, потянувшись за фарфоровыми чашками.

Молодой человек ступал тяжелее обычного. Его мундир был покрыт пылью, а взгляд выдавал глубокую усталость. Женщина твердо решила, что отныне сама будет заботиться о своем сыне. У индианки, даже если бы она каким-то чудом очутилась здесь, не оставалось ни единого шанса быть на первых ролях.

Джейсон продолжал стоять посреди комнаты.

– Где мои жена и сын?!

– В другом месте.

– Где именно?

Патриция махнула рукой.

– Наверное, где-то там… Ратна ушла к своим.

– Что значит «к своим»?! – Джейсон почти кричал.

– К индийцам.

– Вы поссорились? – резко спросил он, на самом деле зная, что Ратна никогда не смогла бы «поссориться» с его матерью.

– Нет.

– Ты ее прогнала?

– Прошу тебя, сядь. У тебя нет поводов для волнения. Я все объясню, – быстро произнесла Патриция, ломая голову над тем, что сказать в оправдание.

Джейсон сел и провел рукой по лбу.

– Я ничего не понимаю. Вы должны были уехать сразу после меня. Когда Ратна успела «уйти к своим»?

Патриция заметно нервничала.

– Мы вместе отправились на площадь. Там уже ждали кареты. Вдруг она решила, что ей надо вернуться. И убежала вместе с ребенком. Ее очень долго не было, и мне пришлось уехать одной.

– И ты не пошла ее искать?!

– Нас бы не стали ждать.

– Почему? Что дало бы промедление в четверть часа и даже в час?

– Не знаю. Там распоряжалась не я.

– Послушай, мама! То есть ты оставила Ратну и Айрона в форте, который через несколько дней был взят в осаду и от которого в результате не осталось камня на камне?!

– Я подумала, что она не хочет ехать. Я не беспокоилась за нее, потому что она наверняка ушла оттуда и укрылась среди индийцев.

– А за своего внука?!

– Он же был с ней.

Взгляд Джейсона резал, обжигал, обвинял.

– Я не настолько глуп. Признайся, ты не хотела брать их с собой!

Патриция почувствовала, что должна проявить известную твердость.

– Да. Не хотела. И никто не хотел. Для нас не нашлось бы места ни в одной карете.

– Тогда тебе нужно было остаться с ней.

– Где, в военном городке? Ты желал мне смерти?

– А ты желала смерти ей?!

– Ни ей, ни кому-то другому. Я просто хотела, чтобы она исчезла из моей и твоей жизни, чтобы ты мог все начать с чистого листа.

– Как?! Взять и поменять одну семью на другую? Забыть о том, что у меня есть жена и ребенок?

– А твой ли он? Мальчик не похож на тебя ни единой чертой.

У Джейсона вырвалось:

– Думай, о чем говоришь!

– Думать надо было тебе, когда ты женился на язычнице, на женщине, которой чуждо все, что ты с детства впитал с молоком матери!

– Ратна носила крест.

– Но в ее душе не было нашего Бога! Это издевательство над религией. Если веришь, то веришь искренне, а если нет, то не притворяйся!

– Это нужно было, чтобы мы смогли пожениться.

– Значит, – Патриция продолжала гнуть свою линию, – ты не должен был жениться на ней. Я привыкла к Индии, мне мешала только эта женщина. Сейчас мы стали получать приглашения на званые обеды и ужины, пикники и балы. Разве ты смог бы появиться там с женой-индианкой?! Она ни за что и никогда не сняла бы свое сари! Она учила ребенка говорить на каком-то варварском языке!

– Он должен знать его, если живет в этой стране! И если он – наполовину индиец.

Патриция почувствовала, что выдохлась.

– Беда в том, что он никогда не сможет покинуть эту страну. И никогда не станет белым.

– Господи! – Джейсон закрыл лицо руками. – Неужели мои жена и сын мертвы?!

– Эти туземцы способны выбраться из любой переделки. Это же их страна, – пробормотала Патриция.

– Страна, в которую мы влезли без спроса!

Последующие дни выдались напряженными и тревожными. Джейсон пытался узнать о судьбе Ратны, но, во-первых, почти все оборонявшие форт солдаты и офицеры погибли, во-вторых, никто из уцелевших не помнил, чтобы на территории появлялась индианка с ребенком.

Живущие за пределами военного городка индийцы шарахались от Джейсона и не желали отвечать на вопросы. Едва ли кому-то из них было что-то известно о Ратне.

И она, и Айрон могли погибнуть при взятии форта, а их тела – сгнить в какой-нибудь канаве. Джейсон чувствовал, что никогда не узнает правды.

Подать объявление в газеты? Но Ратна не читала газет. И едва ли обращалась в военное ведомство. Индия настолько велика, что искать ее следы, не имея никакого ориентира, было просто бессмысленно.

Минуло несколько недель. Патриция напрасно пыталась завлечь сына приглашениями на приемы и балы. Джейсон замкнулся в себе и не желал никого видеть. Все происходящее в английском обществе казалось ему напыщенным и фальшивым.

Мать надеялась, что это дело времени, да и Глория Финч тоже уверяла, что так и будет. А потом Патриция получила письмо.

Собственно, оно было адресовано не ей. Просто однажды утром, после того как Джейсон ушел на службу, ее окликнула миссис Финч. Перегнувшись через ограду, она махала каким-то конвертом.

– Это письмо, – сказала она, когда Патриция приблизилась к границе их участков, – пришло в городок вчера. Мне удалось его перехватить. Возможно, там что-то неожиданное для вас. Будет лучше, если вы прочитаете его первой.

Патриция повертела письмо в руках. Супруга полковника Финча не собиралась уходить, вероятно полагая, что послание будет вскрыто в ее присутствии. Хотя, вполне возможно, она уже распечатывала конверт, а потом заклеила снова.

При некоторых обстоятельствах миссис Блэйд умела проявлять завидное упрямство и не позволяла командовать собой.

– Здесь стоит имя моего сына, – твердо произнесла она.

Миссис Финч хитровато прищурилась.

– Боюсь, если вы не заглянете в письмо, вам придется об этом пожалеть.