Лежала, боясь пошевелиться, почти онемев в объятьях мужчины. Ее мужчины… Стремилась к этому, а теперь не испытывала никакой радости. Она точно какая-то ненормальная. Ведь и читала, и подруги рассказывали, что боли почти не чувствуешь. И правда не чувствует ничего. Кроме этой самой боли.

Сквозь шторы уже пробивалась дымка рассвета. Наступал новый день, а Женя застряла в ночи, оказавшейся совсем не такой, как ей представлялось. Спать совсем не хотелось. Даже на это не осталось сил. Чуть повернулась, распрямляя затекшую спину, и тут же почувствовала, как ожили сжимающие ее руки.

– Женечка…

Он коснулся плеча, шеи, скользнул губами по позвонкам, чуть прикусил кожу на лопатке. Еще вечером девушка пришла бы в восторг, а теперь застыла от страха, понимая, что последует дальше. Не успела ни возразить, ни как-то отозваться на атаку требовательного рта, заглушившего даже дыхание. А собственные непослушные руки вдруг вцепились в плечи, и, вместо того, чтобы оттолкнуть, притянули ближе. Антон удовлетворенно охнул, углубляя поцелуй. Скользнул пальцами между ее ног, пробормотав слова одобрения:

– Уже готова… – И снова оказался внутри, взрывая тело мучительным давлением.

Она так и не воспротивилась. Не попыталась вырваться. Старалась хотя бы вздохнуть, но и это получалось с трудом. Боль стянула живот, застряла комом в горле, разрывала виски… Мужчина не мог не заметить… Но его глухой стон скользнул по ключице, приласкал грудь нежным касанием, замер над сердцем. Антон опять провалился в сон, ровный и глубокий. На ставшем почти мальчишеским лице подрагивала улыбка.

Женя не удержалась, чуть пригладив повлажневшие волосы, упавшие ему на лоб. Осторожно выбралась из постели, стараясь не разбудить. Не заглядывая в ванную, даже не заботясь о том, чтобы привести себя в порядок, торопливо оделась: благо, брошенные в темноте вещи не пришлось долго искать.

Домой. Ей сейчас нужно побыть одной, не смотреть в его глаза, когда настанет утро: слишком невыносимо.

* * *

– Солнышко… Какая же ты сладкая… – выдохнул, еще не открывая глаз, проведя рукой по постели. Прошедшая ночь оказалась неповторимой. В теле до сих пор колыхались волны наслаждения. Женя так сильно отличалась от всех, кого он знал прежде. Упоительно ласковая и дикая одновременно. Повторить бы опять каждое мгновенье, проведенное с ней…

Ее не оказалось рядом. Пришлось приподняться, недоуменно оглядываясь вокруг. В комнате было уже совсем светло, и, взглянув на часы, Антон присвистнул: давно не спал так долго. Где же она? В ванной? Тогда почему не слышно шума воды? На кухне? Но и там было пусто.

Осознание того, что Женя ушла, обрушилось резким толчком, вызывая почти страх. Он что-то сделал не так? Да нет же, она бы сказала. Остановила бы, если бы зашел дальше дозволенного…

Вернувшись в спальню, присел обратно на постель. Что случилось? Что-то ведь случилось, раз ее нет рядом, когда она так нужна. Когда ни о чем другом даже думать невозможно… Взгляд вдруг упал на собственные руки, перепачканные … чем-то. И дальше: на смятые простыни… В комнате было тепло, но по телу расползлось ледяное ошеломление, граничащее с ужасом.

А ему еще казалось, что он хорошо разбирается во всем. Эксперт липовый! Содрогание от боли принял за экстаз. И в голову ведь не пришло, что нелепое заявление Женьки окажется правдой.

Не походила она на девственницу. Хотя… можно подумать, знал, как эти самые девственницы выглядят. Ведь не встречал раньше. В голове почему-то засел образ какой-то мышки, стыдливо прячущей глаза при одном только приближении мужчины. В каком возрасте девчонки расстаются с невинностью? Ему самому было шестнадцать, но одноклассница, разделившая с ним первую страсть, таковой не оказалась. И следующая, с которой они провели вместе несколько месяцев. Это в общем-то не имело значения: Антон не стремился к привилегии стать чьим-то учителем, гораздо важнее было настоящее, чем прошлое, без которого не может обойтись ни один человек.

Память неожиданно отнесла на два года назад, к робкой, романтической девушке, на которой едва не женился. Вот она-то точно ждала брачной ночи, чтобы окунуться в ураган ощущений, но таких – одна на миллион. Катя ему нравилась, гораздо больше всех прежних знакомых, он даже осмелился использовать слово «любовь», говоря о своем отношении к ней. Но было ли на самом деле любовью его чувство? В девушке идеальным образом сочеталось все, что хотелось видеть в жене: внешность, манеры, положение в обществе, характер, который иногда почти шокировал, но при этом привлекал невероятно. У них должно было сложиться, и сознание даже рисовало картины счастливой семейной жизни, такой, как у родителей, только, будто в дешевом сериале, здравомыслящая и уравновешенная невеста внезапно передумала перед самым бракосочетанием.

Это потом он понял, что никакой внезапностью там и не пахло. Предупреждения отца как всегда оказались верными и уместными, а его здравый опыт – чувствительнее эмоций самого Антона. Боль и злость, возникшие в первое мгновенье после услышанных слов отказа, сменились пониманием, даже сочувствием к хрупкой, но смелой девочке, не испугавшейся сумасшедшего родительского гнева. Жалел лишь о том, что не остался рядом, не уследил за моментом, когда Катя бесследно исчезла из города. Она выбрала не его, но оттого стала еще дороже. Не как женщина: настаивать на отношениях, в которых уже не было смысла, Антон бы не стал, но как человек, ценящий истину и свободу гораздо больше безопасности и благополучия. Хотелось ей помочь, поддержать, ведь, по словам отца, девушке пришлось более чем нелегко. Но след бывшей невесты запоздало мелькнул лишь несколько месяцев спустя в Петербурге, а срываться туда парень бы точно не стал. Да и дела у нее, судя по свидетельствам информаторов, шли уже весьма неплохо.

Так неприятная, в чем-то постыдная история с несостоявшейся свадьбой осталась в прошлом, не вызывая даже досады, а в новой жизни появились иные связи, девушки, слишком сильно не похожие на Катю. И так было до Женьки, странной, смешной, завораживающей, пьянящей, неожиданно ставшей дороже других.

Всегда хотелось реализовать затаенные в сердце необузданные желания, но лишь сегодня это удалось. Ни с кем прежде не позволял себе такой раскованности, а ее отчего-то счел готовой, более того – расположенной. Женя словно угадывала его желания, опережала их такими смелыми ласками. Разве можно было представить, что все это она делает впервые?

Оттого тяжелее было осознавать свой промах. Как мог не почувствовать очевидное? Смотрел ошарашено на перепачканную простыню, пытаясь воспроизвести в памяти события прошедшей ночи. Что же он натворил? Откуда такое количество крови? Что вообще сделал с девушкой?

Передернувшись от какого-то липкого страха, схватил телефон с прикроватной тумбочки.

«Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети»… Домашний номер тоже не отвечал, и от этого молчания стало совсем тоскливо. Женя ведь не могла не предположить, что он станет звонить. Значит, отключилась специально. Неужели обидел настолько сильно? Ведь не хотел же, наоборот, думал, что эта ночь для нее вышла такой же сладкой…