Все-таки правильно говорят — утро вечера мудренее. В моем случае — ночи. После пробуждения с первыми лучами солнца, пробежки по росе вместе с Лаймой, ситуация со смертными творцами не казалась мне такой уж трагичной. Главное — научиться их выявлять на этапе создания мира. Помочь зажечь солнце и пусть дальше развивают свой мир на здоровье! В идеале связать должностью Хранителя одной из планет. Ответственность в полном объеме и никаких лишних жертв! На этом душа моя успокоилась. Осталось обсудить новацию с Ареем. Но это позже, мой список деловых вопросов к нему пока не исчерпал себя.

А еще мне пришла в голову одна уж совсем шальная мысль. Раз уж не получилось с игнором Рэма, может предложить ему роль добровольца в нашем эксперименте с Ареем?

Девочки восприняли мое рацпредложение по-разному. Лайма в прямом смысле покатывалась со смеху, дрыгая лапками в воздухе и совершенно не по-кошачьи хрюкая. Периодически силилась произнести «Я хочу видеть его лицо при этом!», но сквозь хохот выходило только невнятное «я хо… я хо…» и остальные слова заменялись хрюканьем. Маруся скептически морщилась.

— Конечно, так ты дашь ему понять, что не ассоциируешь его с Ареем, но… в то же время загонишь в угол. Он будет вынужден как-то выкручиваться…

— И выкрутится! Как пить дать, выкрутится! — сделала вывод Света.

— Интересно, как? — пробурчала я.

— Сколько ему лет? — неожиданно серьезно спросила моя жрица. Я даже растерялась, но она, похоже, и не ждала ответа. — А тебе? 21? Так вот, чтобы вам быть на равных, ты должна ощущать себя на 21 миллион лет.

— Но он не настолько старый! — возмутилась я.

— Да он вообще не старый! И никогда не будет, возможно. Но опыт, опыт не пропьешь. Что у него там в анамнезе, в смысле, в биографии? Ты ведь этого не знаешь даже!

— Опыт у него разнообразный, — нехотя признала я, вспомнив черно-белые узоры души Рэма.

— Именно поэтому он легко выкрутится из любых твоих ловушек, — торжествующе умозаключила Света и сразу же поспешила меня утешить: — Если захочет. Твоя задача — создать ему условия, в которых раздвоение личности будет неприемлемо в первую очередь для него самого.

Я закатила глаза. Именно это я и пытаюсь сделать!

— В общем так, — моя жрица решительно встала с места и положила руки мне плечи. — Начинаем аутотренинг. Закрой глаза и расслабься. Тебе 21 миллион лет. У тебя куча жизненного опыта. Представь, какая ты, чем занимаешься, что тебе интересно и что бы ты делала в подобной ситуации.

Скептически хмыкнув, я все же прикрыла веки и погрузилась в измышления, иначе это не назовешь. Мне 21 миллион лет… с ума сойти, как много, а я все такая же! Соединяю сердца, дарую красоту тела и души и… солнышки зажигаю. А еще устраиваю в своей резиденции ежегодный бал-маскарад, на котором так легко встретить любовь всей своей жизни. Только почему-то этих балов аж двенадцать в году… Ах да, они на разных планетах проходят… Так… а что это? Сообщение от Арея по магосети, сообщение от Рэма по маскасети… Ё-моё…

Тряхнув головой, я вынырнула из своего далекого будущего и сердито рявкнула:

— А ничего! Ничего бы я с этим не делала, двадцать с лишним миллионов лет пройдет, а он все так же будет и Ареем, и Рэмом…

— Просто менять ник в маскасети нет никакого смысла, — философски заметила моя кошь и, дождавшись понимания в моих глазах, хитро улыбнулась. — Да, да, ты бы лучше содержанием разговоров поинтересовалась, а не именами и никами.

Я вздохнула и снова прикрыла глаза, мысленно переносясь на 20 с лишним миллионов лет вперед. Содержание сообщений было нормальное, даже обыденное. Первый написал «Здесь магосеть плохо работает… сообщения не отправляются…», а второй добавил вдогонку: «С маскасетью вроде бы нет таких проблем, но голографическая связь все равно не работает. Солнышко, я через пару часов здесь все закончу и». И никакого намекапомогу тебе. Целую на раздвоение личности, просто сообщения с разных аккаунтов…

Я насупилась, соображая, можно ли расценивать результат аутотренинга как видение реально возможного будущего или это просто мои фантазии на тему?

— Ладно… — не решив ничего конкретного, начала я. — Так не приглашать Рэма на эксперимент, что ли?

— Приглашать! — хором ответили мне все трое. Нет, ну где логика?

— Хоть посмотришь, как выкручиваться будет! — привела довод Маруся.

— Бесценный опыт, — хихикнула Лайма.

— На будущее, — многозначительно добавила Света.

Маруся

Для чистоты эксперимента на встречу с Ареем и добровольцем, которого он нашел, мы отправились вместе с Энией. Просто ведь графа не Эния благословляла, а Света. К тому же, на нем и мои «проклятия» имелись.

Если честно, я до последнего надеялась, что Бог путешествий придет один. Мол, вот он я и тот Рэм, которого ты в добровольцы звала. Поэтому несколько расстроилась, увидев две фигуры в холле посольства оборотней, где была назначена встреча. А вот Энию наличие неизвестного добровольца совершенно не смутило, даже обрадовало. Она вообще с утра была какая-то загадочно-веселая.

— Ну что, готовы? — подмигнула она нам.

Каково же было наше удивление, когда в спутнике Арея мы со Светой узнали Дорохова, нашего бывшего преподавателя информатики. Пока я просто смотрела на него во все глаза и не знала, что сказать, Света молчать не стала:

— Андрей Вениаминович? Вас же похоронили!

— И тебе доброго здравия, Светочка, — усмехнулся тот и пояснил: — Слухи о моей смерти несколько преувеличены. Хоронили кого-то, точнее что-то другое, иначе я бы здесь не стоял, — а затем перевел взгляд на меня: — Здравствуй, Маруся.

Я пролепетала в ответ слова приветствия и переглянулась с ошарашенной Светой.

А Эния тем временем четко и по-деловому обсуждала с Ареем детали эксперимента. С Дорохова, кажется, взяли что-то вроде магического согласия с условиями эксперимента и его последствиями, какими бы они ни были. После этого Эния долго смотрела на добровольца, будто сканировала, потом еле заметно усмехнулась и кивнула нам со Светой:

— Он ваш.

Света предвкушающе потерла ручки и двинулась на Дорохова, между тем уточняя у Энии:

— Перед тем как благословить, я графа справочником по башке огрела, этот момент повторять? — и многозначительно на книжный шкаф покосилась.

Тут надо оговориться, что у Светы всегда были нелады с информатикой и, соответственно, с преподавателем этого предмета тоже. Да она ни одного практического занятия с первого раза ему не сдала! Он ее мурыжил весь семестр, а мне приходилось выслушивать стенания по этому поводу. Что ж поделать, если у моей подруги познания в информатике сводятся к методу научного тыка пальцем в экран. Кстати, у Светы этот метод работал на ура, правда, не на «отлично», потому как объяснить, как получила результат, она могла далеко не всегда. Помню-помню, Светка даже обрадовалась, когда нам сказали, что Андрей Вениаминович на больничном. А когда объявили о его кончине, еще долго угрызениями совести страдала по поводу той своей радости. И вот он наш! То есть скорее ее, мне, чую, придется спасать горемычного.