Он отключил питание грависа и бросился в темноту лестницы, хрустя мусором, битым стеклом и осыпавшейся штукатуркой. Этажом ниже увидел, что в здании практически нет внутренних стен, а внешние сплошь покрыты надписями из баллончиков с краской. В обе стороны высился лес колонн и тянулись поля мусора. Из арочных окон с выбитыми стеклами открывался прекрасный вид на реку Детройт и лежащие за ней озера.

Вдали выли сирены. Грейди за всю свою жизнь не слышал столько сирен. Где-то мрачно гудел сигнал воздушной тревоги.

Джон прислушался, заглянул между перилами лестницы. Этажом ниже было светло, он увидел, как там что-то промелькнуло, и бросился по ступенькам в погоню. На полпути вниз активировал гравис, чтобы увеличить скорость, услышал жуткий треск и тут же выключил оборудование, приземлился и еле успел отпрянуть в сторону. Туда, где он только что стоял, обрушилась бетонная плита.

Джон глубоко вдохнул. Здесь явно не стоило играть с силой тяготения.

Он двинулся туда, где видел движущуюся тень, и понял, что на этом этаже тоже почти нет внутренних стен. Изучив обстановку, он двинулся в дальний угол – где с радостью обнаружил, что другая дверь на лестницу заложена шлакобетонным блоком. Казалось, отсюда не было выхода, который он не мог бы легко увидеть. И у Хедрика нет грависа.

И оружия. Во всяком случае, хотелось на это надеяться.

Хрустя кирпичной пылью и обломками, вслушиваясь и вглядываясь, Грейди двинулся к высоким окнам, за которыми виднелся широкий карниз. Присмотревшись, он понял, что за наружными толстыми колоннами можно было легко спрятаться, поэтому незаметно подобрался поближе, мгновение постоял в тени и выглянул на улицу.

В десяти футах от него, за углом притаился Хедрик в своем обычном деловом костюме, теперь грязном и изодранном. Местами на его коже виднелась кровь, а обычно безупречно уложенные волосы были взъерошены. Стоя на карнизе, он льнул к стене, однако рискнул наставить на Грейди дрожащий указательный палец:

– Ты понимаешь, Джон, что ты натворил? – Теперь он указывал в небо.

Грейди перевел взгляд туда, где по-прежнему поднималось все выше здание БТК, похожее на корабль инопланетян.

– Ты уничтожил величайшую со времен Александрийской библиотеки сокровищницу знаний. Ты обрек западный мир на бесконечное прозябание. Теперь мы окажемся на многие десятилетия позади… позади искусственного интеллекта России и мнемонического урода из Азии.

– Я знаю, что у вас есть и другие объекты, Хедрик. «Гибернити», например. И мне нужно узнать, где находится эта тюрьма.

– Где?

– У вас же есть копии этой техники – или схемы, по которым их можно восстановить.

– Идиот, никаких резервных копий не существует. Мы не могли позволить себе держать их в другом месте из-за угрозы налета азиатского или российского БТК. Ключевые технологии: лечение рака, бессмертие, гравитационное зеркало – все это пропало вместе с нашей штаб-квартирой. Неужели ты не понимаешь, что ты наделал?

Грейди ощутил внезапную слабость, но уже через секунду мрачно кивнул:

– Мы сможем все восстановить. Особенно если у нас будут те, кто открыл эти технологии, – а они находятся в «Гибернити».

Хедрик сжал зубы и окинул взглядом обветшалое здание:

– Вот что случится, Джон, если не мы будем у руля. – И он махнул рукой в сторону руин. – Центральный железнодорожный вокзал Мичигана[83], побежденный автомобилем. Прекративший свое существование. Практически весь Детройт лежит в развалинах.

Грейди сделал шаг на выступ:

– Ты пойдешь со мной.

– Нет! Стой, где стоишь. – Хедрик нервно заглянул за край карниза. – Только я знаю, где находится «Гибернити».

Грейди задумался на секунду.

– Ты должен сказать мне, где расположена ваша тюрьма, Грэм. – Он шагнул к Хедрику.

– Я прыгну.

Директор дрожал и весь покрылся потом.

– Не думаю. А, даже если так, у меня есть гравис, я прыгну за тобой и перехвачу тебя. – Грейди подошел к Хедрику и вцепился в его рукав. – Просто идем со мной.

Но тут Грэм поднял руку, которую до сих пор прятал за углом, – и в ней оказалась арматура с куском бетона на конце. Вооруженный, директор с удивительной быстротой и силой бросился на Грейди, и тот понял, что глава Бюро, похоже, тоже подвергся каким-то генетическим усовершенствованиям.

Джон отпрянул к стене, кусок бетона оцарапал ему щеку и ударил по диамондированному шлему, чуть не опрокинув его на спину. Он удержался, схватившись за оконную раму, повернулся и увидел, что Хедрик балансирует на карнизе, раскинув для равновесия руки. Очевидно, из-за нападение на Грейди он потерял равновесие.

– Джон! – Директор перевалился за край и закричал, когда под ним разверзлась двадцатиэтажная бездна.

Грейди прыгнул следом за ним, одновременно включив гравис. Он летел строго вниз, как ныряльщик, в двадцати футах позади Хедрика. Они этаж за этажом неслись к земле, Хедрик больше не кричал, лишь в панике тянул руки к Джону, но тот, как ни старался, не мог сократить разделяющую их дистанцию. В конце концов он, скрепя сердце, переключил гравитацию и теперь падал все медленнее и медленнее под возобновившиеся крики Хедрика. А потом они оборвались.

– Нет!

Грейди замер в воздухе в четырех этажах над внушительной крышей главного зала железнодорожной станции. В нее, как букашка в лобовое стекло автомобиля, врезался Грэм. Ручейки крови потекли к ближайшему водостоку. Глядя на тело бывшего директора БТК, Грейди подумал, что это полный провал.

Мгновением позже к нему по воздуху спустилась Алекса. Увидев ее, он почувствовал некоторое облегчение – все-таки она уцелела.

Они обменялись мрачными взглядами.

Джон грустно посмотрел на останки Хедрика:

– Третий закон Ньютона – настоящая сволочь…

Презрев меры предосторожности, Грейди и Алекса средь бела дня спустились на крышу хладокомбината Фултона. После того как сегодня в небо упал небоскреб, им было мало дела до того, увидят их или нет.

Грейди подошел к укрепленной двери на лестницу:

– Как нам попасть внутрь?

Алекса встала рядом и обменялась с ним взглядом:

– Если понадобится, я голыми руками все тут разнесу.

Обойдя Джона, она, как пантера, двинулась ко входу, но вдруг притормозила: массивная дверь была закрыта не полностью. Между ней и косяком торчал кирпич.