— Он мог мстить! — упрямо пробормотала она.

— А разве месть — это хорошо? — с нажимом спросила, посылая Ксани гневный взгляд и требуя, чтобы молчала. — Вот она-то, Дара, и сделала его предателем. Не все сильны духом как Ярвен или Тагар. Не все способны, битыми судьбой, подняться с земли и жить дальше. Далеко не все, Дара. Это трудно и больно. Жажда крови обидчиков — это яд. Он ослепляет, затмевает разум. Убивает душу. Отомстил бы Шафат, а что дальше? Он не видел счастья ни в ком ином, кроме потерянной истинной. Его дух был сломлен.

— Говорят, Яська тоже была его истинной, — вставила свое слово Эла.

Ведьме явно нравились слова, что я произносила.

— Видимо, он не пожелал предавать прежнюю любовь, — предположила я. — Не смог. И это тоже можно понять. Понять и все ему простить. Гнев ослепляет.

— Яське повезло, что в итоге женой она оказалась Хрута, — Ксани пожала плечами. — С его смертью она ничего не потеряла. А вот мужика получше всё же сыскала.

— Может и так, — задумчиво произнесла.

И хотя была рада за белого дракона, но в глубине души верила, что если бы Шафат отпустил свою ненависть, то смог бы стать мужем не хуже. Но это всё уже не важно. Из могилы его не поднять и прошлого не изменить. Оно обратилось в пепел и стало небытием.

Подавшись вперёд, Дара вдруг положила на могилку скромный букетик, что принесла для своей матушки.

— Милая, — я недоуменно взглянула на нее, — это последние цветы в оранжереи. Следующие распустятся лишь весной.

— И ладно, пусть и на его могиле будет красиво. Раз уж когда-то и он был хорошим оборотнем.

— Добрая девочка растет, — похвалила её Эла. — Кто бы что ни говорил, а добро размягчает самые каменные сердца.

— И всё равно за Тагара я его пока не прощаю, — упрямо пробормотала Ксани и, развернувшись, спешно отправилась к остальным могилкам. Но остановилась. Как-то неуклюже согнулась и ухватилась за поясницу.

— Ксани! — мгновенно насторожилась я.

— Да что-то в спину слегка вступило, срок-то уже не маленький.

Она с любовью погладила ладонью свой внушительный живот.

— Немаленький, — Кивнула Эла. — Я вообще не знаю, что тебя Яника понесла на эти камни любоваться. Кладбище совсем не место для беременных.

— Ой, а где место? — пробурчала она. — Дара, милая, пойдем проводишь меня. Только к маме сбегай.

— Да я могу и завтра прийти, — моя малышка мило улыбнулась. — Я с новой мамой просто прогуляться хотела. Чтобы одна не бродила. Папа сказал глаз с нее не спускать!

— Не называй меня так, Дара! — теперь пришла моя очередь возмущаться.

— Я называю тебя «новой мамой» только здесь, — заупрямилась она, с тревогой глядя на свою некровную названную тетю лисицу, которая странно таращилась, глядя вперёд. Видимо, здорово ей там вступило. — Просто две же мамы, так понятнее. Но мама, которая Астрид, права. Пойдемте, я вас отведу к феру Тагару.

— Ага, он значит фер, а я просто тетя, — Ксани забавно оскалилась.

— У меня духу не хватает назвать его дядей, — нехотя созналась моя маленькая скромница и, подхватив внезапно вспотевшую оборотницу за ладонь, потащила её в сторону замка. Комир, тихо что-то промычав, помчался вслед за ними.

— Ксани рожает? — негромко спросила я оставшуюся со мной ведьму.

— Да, но, кажется, пока этого не поняла, — кивнула Эла.

— Надеюсь, роды будут легкими, — сердце кольнула тревога.

— С дитем всё хорошо. Лежит правильно, срок хороший. И кости у вас двоих широкие. К утру услышим крик младенца. Это всего лишь были предвестники. Но ей лучше быть возле мужа. Скоро и настоящие схватки нагрянут, там уже не побегает.

Нахмурившись, я положила ладонь на свой живот и ощутила слабый толчок. Это успокоило.

— Так чего вы притащились сюда с Дарой в такую погоду? — Ведьма прошла чуть вперед и с легким безразличием уставилась на ближайшие могилы.

Я нехотя пожала плечами и взглянула на хмурое неприветливое небо. Ветер набирал силу, раскачивая тонкие стволы деревьев.

— Не знаю, просто захотелось посмотреть на могилу родителей. Я сына хочу Эваном назвать в честь своего отца, — всё же призналась, что меня мучает, — но не решаюсь сказать об этом Ярвену. Понимаю, что он ни слова против не скажет, но...

— Но? — Эла приподняла бровь. — Кто рожает тот и называет!

— Я знаю, — кивнула и поджала губы, — но я слышала, как он в разговоре с Тагаром сына назвал Камли в честь своего отца. Он так же, как и я, имеет на это право.

— Ой, тоже мне проблема — родишь двоих сыновей и все дела! — Ведьма подхватила меня под руку и развернула в сторону строящегося каменного храма. — Мы с утра украсили алтарь перед статуей Яники. Пойдем, покажу тебе. Помолишься. Глядишь, богиня придумает как тебе и себя, и мужа не обидеть. Девочки там с утра лепешек сладких напекли. Вчера к нам ещё одна группа жриц присоединилась. Привели около двадцати человек. В основном простые люди. Вдовы с ребятнёй. Несколько стариков. Но есть среди новеньких и приличная магичка — молоденькая девчонка. Кровь с молоком! Сказала — жрицей хочет стать. Рука тяжелая, сильная. Толк будет, как обучим.

Слушая её, улыбалась... Впереди красовался огромный храм, внушительный такой, на крепком фундаменте. У входа я легко различила фигуру Хрута. Дракон набрал веса, но всё же уступал и в росте, и в ширине плеч остальным воинам.

Но не в силе — это я знала точно.

Рядом с ним бегали подросшие рыжеволосые мальчуганы и неожиданно мой Комир. Вышедшая из храма Яська что-то негромко прокричала своим пострелам и показала кулак.

— А у нее как с беременностью дела обстоят? — тихонько спросила у всезнающей ведьмы. — Не получилось ещё? Хрут наверняка хочет и общего малыша. Всё же он один из последних мужчин своего племени.

— Ну почему не получается? — ведьма с