– Как-то ты говорила, что я безответственный. Ты сама далеко не ушла.

– Ты выводишь меня, Джейк.

– Чем? Возможной правдой? Я не виноват, что ты её не принимаешь, потому что у меня нет проблем со стадией принятия. Кстати, я не ухожу от ответственности, хотя мог.

– Отойди.

– Если нет?

– Придётся, либо я перееду тебя, как планировала раньше.

На моих губах возникает улыбка.

– Уже шутишь, это хорошо.

– Я не шучу.

– Тогда придётся остаться матерью одиночкой, если повезёт, с мужем инвалидом. Буду сидеть на твоей шее в прямом и переносном смысле.

Слегка бью по капоту и выпрямляюсь.

– Запишись на приём в четверг, у меня выходной, – говорю ей, отклоняясь в обратном направлении. – И сделай тест, а то я начинаю думать, что ты слабачка.

Не успеваю отойти далеко, потому что в спину прилетает небольшой предмет. Нахожу взглядом карандаш и закатываю глаза, начиная смеяться.

– Истеричка, я скоро стану папулей. Чур имя выбираю я.

– Я не беременна, – вновь проговаривает Ребекка, выезжая с парковки.

– Ага, повтори это, когда будешь просить меня приготовить помидоры и подарить тебе розы.

Отвращение моментально появляется на её лице, а следом машина увеличивает скорость, над чем смеюсь. Я тоже не уверен, но поиздеваться над ней святое дело. Мне нравится её эмоциональность, это не является открытием.

Так или иначе, говорить об этом пока никому не собираюсь, и поэтому, когда возвращаюсь к Дэни, объясняюсь шуткой, которую он и так знает. Ребекка истеричка, возможно, я отчасти псих.

Бекка

Я чувствую тошноту, меня выворачивает наизнанку, но не из-за внезапно обрушившегося токсикоза, а из-за того, что на тесте, будь он проклят, одно слово и срок. Голова кружится, и благодаря этому примыкаю спиной к стене и по ней же сползаю, хватаясь за голову.

Как это могло произойти? Как?

Я не понимаю. Не находятся подходящие слова под ситуацию. Я в полном раздрае и недоумении. Сказать, что испытываю лёгкий шок и панику – ничего не сказать. В голове сумбур, от чего ещё тошней. Кажется, только вчера не связывала себя отношениями, а сегодня я, черт возьми, беременна. Хочется проморгаться, потереть глаза, ослепнуть, в конце концов, потому что этого просто не может быть. Не со мной. Я всегда предохранялась, ума не приложу, как это возможно.

Ни разу. Ни единого раза я не поддавалась страсти и не забывала о защите. И с Джейком тоже ничего не поменялось. Мы всегда предохранялись. Никогда не было исключений. Я задумываюсь о последствиях, прежде чем делать. Полагаю, в мире нет худшего придиры к защите, чем я.

– Ты жива? – в унисон со стуком, звучит голос Джейка, который словно чувствует, когда начинаю думать о нём.

Тут же подскакиваю на ноги, распахиваю дверь, из-за чего сквозняк бьет в лицо и бегу к ящику в спальне. В ушах колотит пульс, на какое-то мгновение кажется, что кровь занимается тем же, устроив самое настоящее цунами. Ещё немного, и умру от кровоизлияния в мозг.

Руки дрожат, когда перебираю каждый презерватив, что имеется, пересматривая срок годности, но даже если был один, который подвёл, он мог остаться последним. К сожалению, мои попытки расследования терпят крах, абсолютно каждая упаковка цела и годна к применению. Тогда поворачиваюсь к Джейку, что застыл в пороге, скрестив руки под грудью.

– Скажи, что ничего не сделал, – набираю воздух в лёгкие и едва не перехожу на слёзы. – Боже, поклянись, что ты не проткнул его, что они все были целыми!

– Я ничего не делал.

Свожу брови, и он тут же понимает, что требую.

– Проклятие, клянусь. Что за бред?

Из груди вырывается всхлип, следом за которым глаза наполняются слезами, и уже спустя секунду, они заливают щёки.

– Больше трёх недель! – задыхаясь, кричу так, что голос становится хриплым. – Как такое могло произойти!? Почему один проклятый процент случился именно со мной?

Как иронично, в то время как я захлёбываюсь слезами, Джейк улыбается и кажется вполне удовлетворённым и счастливым.

– Это не весело, Уоррен! Я беременна, понимаешь!? Это всё!

Его хмык оказывается смехом, который он не сдерживает. Рассмеявшись, Джейк закидывает голову назад и протягивает:

– Черт, ты чокнута.

Швыряю в него тот самый тест, на котором светится «Беременна» и срок более трёх недель. Меня начинает знобить, а жар прокатывается по всему телу, когда беру в руки телефон и сквозь слёзы пытаюсь рассмотреть календарь. Отметки за прошлый месяц нет, появляется новый вопрос: почему я не записала? Потому что ничего не было или потому что забыла?

Отметаю второй вариант, ведь такое тоже невозможно. Я контролирую всё, в том числе процессы в собственном организме. Я забылась. Напрочь потеряла голову. Навалилось всё и сразу, благодаря чему вылетела из временного промежутка.

Поднимаю глаза к Джейку, который перестал смеяться. Он выдыхает и, покачав головой, садится рядом, упираясь спиной к кровати. Совершенно неожиданно, его рука протягивается по моим плечам и тянется к себе. Роняю голову на плечо парня, продолжая всхлипывать.

Я должна стать мамой. Не понимаю, как, не умею. Мне как будто подкинули ребёнка и сказали, что отныне он мой. Я несу за него ответственность, принимаю решения, пока он не вырос, я обязана всё ему дать, ни только материальное, но и моральное. Это странное ощущение совсем не привычно. Я не брала такую ответственность, мой максимум помочь Лизи или Алекс, но это всего на час, что я должна делать целыми днями?

Очередное головокружение провоцирует тошноту.

– Что решишь? – спрашивает Джейк, чувствую, как каменеет его тело несмотря на то, что большим пальцем он вырисовывает круги на моём плече. От него веет напряжением, а в воздухе повисли искры.

– Что я должна решать?

– Оставишь или…

В горле пересыхает от одной мысли, что могу убить живое существо. Помню, как Лизи показывала первый снимок и улыбалась, она излучала счастье. Каждый раз она или Джаред касались её живота, хотя, это преуменьшение, чья-то рука вечно покоилась на том месте, где были Мэйс и Мэди. Сейчас эти воспоминания как битое стекло в горле.

Мой взгляд спускается к той самой части тела, где на данный момент лишь ровная поверхность.

– Я не хочу, чтобы ты делала это, – говорит Джейк. – И не могу требовать оставить. Я могу только попросить.

– Я не знаю, что делать. Это какая-то шутка.

– Получилось почти чудом, Ребекка, мы всегда предохранились, сама подумай. Этот ребёнок так сильно хотел появиться, что пробился и добился своего.