И всё-таки интриган этот их бог. Да ещё какой! Решил, что в нашем случае теория про запретный плод, который всегда сладок, сработает безотказно.

И ведь сработала же!

Хоть и без всяких теорий, запретов и наказов, я бы влюбилась в своего князя, пропала…

— Но, как уже сказал, я готов ждать столько, сколько потребуется.

— Ты сейчас издеваешься? — сощурившись, требовательно посмотрела на Андрея.

Ждать он готов…

А вот я больше не готова!

В глазах смешинки, на губах улыбка, а в руках… А в его руках спустя мгновение, через удар сердца оказалась я.

— Больше никаких издевательств, — шёпот коснулся губ за миг до поцелуя. — А значит, никаких промедлений…

— Поддерживаю…

Дыхание перехватило, закончились слова, улетучились все мысли, когда его губы соприкоснулись с моими. Нежное, лёгкое прикосновение уничтожило последние преграды и показало, как сильно мы друг в друге нуждались.

Нам тут же стало этого мало, тут же захотелось большего…

Скорее, быстрее…

Спустя минуту, а может, вечность, я поняла, что ненавижу его одежду. Все эти пуговицы на мундире ужасно злили! Подозреваю, что то же самое Андрей думал о моём корсаже. Пока его пальцы беспорядочно скользили по бесконечным крючкам, он продолжал меня целовать, словно боялся оторваться от моих губ, а я отвечала так, будто без прикосновений его губ больше никогда не смогу вздохнуть.

— Люблю тебя… — шептал он, продолжая храбро сражаться с моим бальным платьем.

— А я… тебя… — ответила еле слышно и рвано вздохнула, когда мне позволили это сделать.

От своего первого несмелого признанья, тихого, едва различимого, голова ещё больше закружилась, а от первых прикосновений к обнажённой коже я окончательно опьянела.

Захмелела от поцелуев, которыми он, казалось, хотел покрыть всё моё тело.

А уж как я этого хотела…

Даже не заметила, как мы оказались на постели. Как он накрыл меня собой и продолжил… сводить с ума. А я тянулась к нему, своему мужу, отзываясь на каждую ласку, на каждое касание губ к коже, сейчас такой чувствительной, как будто раскалённой.

Хотелось большего… сейчас же, скорее…

И в то же время чтобы мы до самого рассвета задержались в этих пьянящих мгновениях.

— Я никогда не сделаю тебе больно… Никогда…

Он замер, нависнув надо мной на вытянутых руках, хоть в глазах отчётливо читалось с трудом сдерживаемое желание. Боялся… боялся причинить мне боль, пусть даже мимолётную.

— Я знаю. — Скользнула ладонями по его лицу, сама потянулась к таким желанным губам. — А это то, что я хочу пережить. Вместе с тобой, со своим любимым…

Больше он не медлил. Подался ко мне, сплетая наши пальцы, ловя мой вздох губами. Тихий стон, неясный всхлип… Уже не ясно, боли и наслаждения, которое с каждым ударом сердца становилось всё сильнее.

Моего, его…

Наверное, нашего.

Сейчас наши сердца бились вместе.

Вместе мы унеслись туда, где было безумно хорошо.

Пьяняще сладко и легк

Ялита. Три месяца спустя

Маша Воронцова

— А вот и я, барыня. Все самое вкусненькое вам принесла. — Беляна просеменила к столику у окна и, водрузив на него поднос, приподняла серебряную крышку.

Спальня тут же наполнилась аппетитными ароматами, и мне… захотелось в ванную.

— Здесь вам и булочки с вашим любимым черничным вареньем, и рыбка малосольная с картошечкой, и яйца вкрутую. Все, как любите.

Хорошо хоть не притащила эту самую малосольную рыбку под черничным вареньем. Меня бы тогда уже точно вывернуло.

Жестом велев Беляне вернуть крышку на прежнее место, с горем пополам сползла с кровати. Надо бы зарядкой заняться, но сегодня, если честно, было не до упражнений.

Не о том сейчас мысли.

— Ах, барыня! — всплеснула руками служанка. — Что ж вы опять такая болезная стали? Лица на вас нету!

— Просто очень волнуюсь. — Я тихонько выдохнула и почувствовала, как тошнота отступает. Вот оно счастье! — Не каждый же день хранителя призываешь.

Я действительно волновалась. Очень! Своих хранителей колдуны обретают еще в юности, а так как моя сила вместе с Софьиным даром проклюнулись совсем недавно, у меня духа-защитника не было.

Чет не в счет. Он вообще, как выяснилось, хранитель не какого-то одного колдуна или колдуньи, а огненной стихии в целом — верховный аджан. Существо и по статусу выше, и при власти, и при могуществе. Лакомая добыча для мерзавцев-хаоситов, превративших его в собачонку на привязи.

Я невольно сжала руки в кулаки, но тут же себе напомнила, что все в прошлом.

Все позади…

О том, кто такие на самом деле аджаны, я узнала от Андрея. Он возглавил охоту на хаоситов, а те, как выяснилось в ходе допросов, знали немало об этих необычных существах. Культисты ненавидели аджанов, созданий Многоликого, но не уничтожали их, а использовали в своих целях.

Раньше.

Сейчас, когда против бога хаоса и его приспешников ополчился весь мир, свергать династии и разрушать империи заговорщикам будет непросто. Многие уже отметились на костре или заглянули на плаху, а те, что все еще живы, трусливо затаились.

Но их ищут, находят и арестовывают.

Московию мы покинули только в начале осени. Бесконечные облавы, аресты, допросы… У Андрея было немало работы. Я почти его не видела. Разве что ночами…

Долгими, страстными, незабываемыми…

А теперь меня уже не первое утро подташнивает.

После всего страстного и незабываемого.

— Хотите сказать, вам дурно от волнения? — Беляна не сдержала хитрой улыбки.

— Именно, — с самым серьезным видом подтвердила я, решив молчать до тех пор, пока не буду уверена на сто процентов, что я в интересном положении. — Боюсь, вдруг не получится. Вдруг не смогу призвать хранителя.

— Да полноте вам! — отмахнулась служанка. — Уж кому и стоит нервничать и переживать, так это барышне Анне. Силушки у нее, конечно, прибавилось, но… — Девушка качнула головой, а после ободряюще мне улыбнулась: — За вас с барышней Натальей я совсем не переживаю.

Сегодня не только мне предстоит призывать духа-хранителя. Наташе, недавно отпраздновавшей свое шестнадцатилетие, тоже уже пришло время. Что же касается Анны…

А Анне мы последние три месяца исправно давали капли.

Нет, Андрей, конечно же, проделал работу над ошибками и, прежде чем что-то кому-то подливать, поговорил и с матерью, и что самое главное — с сестрой. Если княгиня отнеслась к предложению сына без особого энтузиазма, а потом еще месяц с ним не разговаривала за то, что надо мной опыты ставил, то Аня чуть не вырвала у брата из рук подарок Шуйского, горя желанием сразу же им угоститься.