З а щ и т н и к. И все-таки вы не дали ему стипендию!

Б о р с к и (после короткой паузы). Стипендию он не хотел.

З а щ и т н и к. Почему?

Б о р с к и. Спросите его.

З а щ и т н и к. Вы помните свой первый конфликт с обвиняемым? Это было из-за квартиры, верно?

Б о р с к и. Это не был конфликт! Я любил его как родного сына!

З а щ и т н и к. Вы можете воспроизвести для нас эту сцену?

П р о к у р о р. Заявляю протест!

С у д ь я. Протест не принимается. Защитник имеет право воспроизвести события, если считает, что это важно для судебного процесса и…

П р о к у р о р. Он воспроизводит не преступление, а сцену из личной жизни… С юридической точки зрения…

З а щ и т н и к. Я воспроизвожу именно преступление, коллега! Оно совершено до юридического действия!

С у д ь я (ударяет молотком и спокойно продолжает). …и если это позволяют ему сделать условия в зале суда.

З а щ и т н и к. Спасибо. (К Борски.) Подойдите сюда.

Б о р с к и. Я не артист…

З а щ и т н и к. Вам не надо играть. Пожалуйста, это ваш стол. Вы помните, что вы тогда делали? Когда это было?

Б о р с к и. Я очень хорошо помню, если вам так угодно. Только это нисколько не поможет вашему клиенту. Это случилось вскоре после его поступления на работу.

Свет гаснет, и опускается малый занавес, на котором изображен план города. Два прожектора освещают занавес и стол, за которым сидит  Б о р с к и  с телефонной трубкой в руках и листает одновременно какие-то бумаги. К столу подходит  Д р а ш к о  и останавливается.

Б о р с к и (в трубку). Да… Да… Хорошо… Знаю, только сейчас у нас не хватает инженеров… Нет, я дам вам Славко, он опытный техник. Хорошо, скажите Славко Лиляновски, чтобы зашел ко мне. (Кладет трубку. Обращаясь к Драшко.) Ну? Что ты хочешь мне сказать?

Д р а ш к о. Я женился.

Б о р с к и. Поздравляю.

Д р а ш к о. У меня появились проблемы. Вы должны мне помочь.

Б о р с к и. На ней? На Данице?

Д р а ш к о. Вам это не по душе?

Б о р с к и. Зачем ты так быстро женился, Драшко?

Д р а ш к о (смотрит на него). Не понимаю… Почему я женился?

Б о р с к и. Почему так быстро? Ты и не знаешь эту девушку.

Д р а ш к о. А почему это вас волнует?

Б о р с к и. Почему ты никого не спросил? Может быть, ты услышал бы… как тебе сказать… не совсем приятную правду о ней?

Д р а ш к о. Что она уличная девка? Сомнительного поведения?.. Предоставьте мне самому решать, товарищ директор. Я забыл поискать сватов.

Б о р с к и. А надо бы. Впрочем — извини. Но зачем ты тогда приходишь ко мне сюда со своими проблемами? Я не компетентен решать семейные проблемы моих служащих.

Д р а ш к о (с улыбкой). Об этом даже нет и речи. Я пришел по вопросу, который находится исключительно в вашей компетенции.

Б о р с к и. Слушаю тебя, Драшко.

Д р а ш к о. Вы сказали, что через шесть месяцев дадите мне квартиру. Дома мне уже невмоготу…

Б о р с к и. Сколько ты уже у нас? Разве уже прошло шесть месяцев?

Д р а ш к о. Шесть месяцев и шесть дней. Я прошу вас потому, что дома это просят у меня. Наш дом построен, так что проблем сейчас нет.

Б о р с к и. Почему ты создаешь мне осложнения, Драшко? Ты ведь знаешь, что все заранее распределено! Нет у меня квартиры для тебя, потерпи…

Д р а ш к о. Я пришел посоветоваться с вами. Мне предлагают лучшую работу, трехкомнатную квартиру и более высокую зарплату. Здесь мне хорошо, но если до первого я не получу квартиру, то должен буду уйти.

Б о р с к и. Квартиры у меня нет, и ты не уйдешь.

Входит  К о н д а р к о.

Д р а ш к о. Квартиры есть, и я ухожу, если не получу квартиру. Доктор Кондарко один, зачем ему трехкомнатная квартира?

Б о р с к и. Оставь в покое доктора Кондарко. Он профессор университета, а ты только что со студенческой скамьи.

Д р а ш к о. Нет, нет. Одно строительное управление дает мне в два раза большую зарплату и квартиру. Я не хочу уходить отсюда, но мне нужны условия для работы…

Б о р с к и. Не преувеличивай, Драшко…

Д р а ш к о. Если бы вы были на моем месте, вы не остались бы здесь ни одной секунды!

Б о р с к и. Почему тебе не терпится? Ты же сам знаешь, что у нас в городе — сотни инженеров, врачей более заслуженных, чем ты, и все-таки ждут!

Д р а ш к о. Сытый голодного не разумеет.

Б о р с к и. Ты меня удивляешь. Вы, молодые, что-то чересчур избалованы… Что с вами такое? Разочарованы, обижены из-за каких-то пустяков… Возмущаетесь… Как будто вы специально ищете повод, чтобы так себя вести!

К о н д а р к о. Это оттого, что у молодых сейчас слишком много времени. Дайте им работу, поставьте их перед трудностями — и у них не будет времени на разочарования! (К Драшко.) Кто не голодал, сынок, говорит о голоде и за полным столом.

Б о р с к и. Твой отец трудился всю жизнь как проклятый, работал за корку хлеба, и что он заработал? А ты хочешь все сразу!

Д р а ш к о (безапелляционно). Я не мой отец, я не возмущен и не разочарован, нет у меня и слишком много свободного времени. Я прошу только три коробки, именуемые современной квартирой, прошу только то, что мне обещано и на что я имею право. Мне нужна материальная независимость, чтобы я мог заниматься творческой работой.

Б о р с к и (вскакивает, с трудом сдерживается). А кто мне дал материальную независимость? Я питался травой и пил воду из снега и был счастлив, если находил камень в изголовье, и засыпал без страха, что заплачу за это головой! Мы с твоим братом скитались по горам, теперь я ношу ботинки на два номера больше, потому что я обморозил ноги ради твоей сегодняшней материальной независимости! Ты хорошо знаешь, что у тебя вполне приличная квартира по сравнению с подвалом, в котором живу я с женой и двумя детьми. Твое дело, на ком и как ты женился, но вас двое, потерпи еще год, и ты получишь квартиру по собственному проекту, а современные коробки оставь тем, у кого нет лучшего выбора.

Д р а ш к о. Извините, товарищ директор. Я был слишком мал, чтобы быть вместе с вами в горах. Вы вернулись, чтобы обеспечить будущее своим детям. А мои братья погибли, и я должен сам о себе заботиться. Так что мы квиты.

К о н д а р к о. Ладно, ладно. Тебе всего двадцать пять лет. У тебя вся жизнь впереди.

Д р а ш к о. Вам кажется, что этого достаточно? Я хочу жить и заниматься творческой работой именно потому, что мне двадцать пять лет. Когда мне будет семьдесят, мне ничего не будет нужно. Хватайте меня за грудки — и за дверь.

К о н д а р к о. Я знаю одну хорошую поговорку, коллега: не лезь наперед батьки в пекло.

Д р а ш к о (к Борски). Дадите вы мне квартиру или нет?

Б о р с к и. Сядь… Поговорим… Закуривай. (Протягивает ему сигарету.) И не надо, братец, горячиться. Не показывай зубы, если не можешь укусить… И норовистых коней укрощают