Нанита молча провожают взглядом процессию, которая медленно проходит мимо них и исчезает в конце кладбищенской аллеи.

Звон церковных колоколов постепенно утихает и переходит в тоненький звук колокола кладбищенской часовни.

Н а н и т а. Я тебя ждала… Разве ты не мог прийти?

С и п к а. Я не хотел.

Н а н и т а (опускает взгляд). Я думала, что ты меня любишь.

С и п к а. Это правда.

Н а н и т а (вдруг хватает руку Сипки и судорожно вцепляется в нее, порывисто). Сипка, уедем из этих мест! Бежим как можно дальше отсюда!

С и п к а (качает головой). Мы уже не так легки на подъем, Нанита.

Н а н и т а (отодвигается от Сипки. Плечи ее опускаются. Надломленным голосом). Ты все еще надеешься…

С и п к а (бесцветным голосом). На что?

Н а н и т а. Что встретишь свою жену… и детей.

С и п к а (хмуро). Если бы я хоть верил в загробную жизнь.

Н а н и т а (озлобленно). Ты и в эту жизнь не веришь!

С и п к а. Разве я бы вернулся, если бы я в нее не верил?

Н а н и т а. Тогда ты ее ненавидишь!

С и п к а. Да. Часть ее — да.

Н а н и т а (подходит совсем близко к Сипке). Этой части больше нет… Она прошла.

С и п к а (с мягкой иронией). Чтобы никогда больше не вернуться?

Н а н и т а (с непоколебимой уверенностью). Чтобы никогда больше не вернуться!

С и п к а (гладит Наниту по голове). Ты храбрая.

Н а н и т а. А ты? Неужели ты боишься?

С и п к а (кивнув головой). Часто.

Н а н и т а. Чего?

С и п к а. Что смерть придет и за Нанитой.

Н а н и т а (кладет голову на плечо Сипки). Если ты меня покинешь, ты все равно меня потеряешь.

С и п к а (мягко). Нет, Нанита. Если я тебя покину, я никогда тебя не потеряю.

Н а н и т а (закрывает глаза). Это — разлука? Не может быть…

С и п к а. Лучшая из всех разлук…

Пауза.

Н а н и т а. Сипка… Ты помнишь мой сон?

С и п к а. Я помню все сны…

Н а н и т а. Тени спрятались в трещины, а по улицам разлился искрящийся свет…

Сипка высвобождается из объятий Наниты. Она остается стоять с закрытыми глазами.

Сквозь асфальт пробились цветы, и пестрые лепестки засыпали все крыши…

С и п к а  медленно удаляется.

Н а н и т а. Держась за руки, мы перешли светящийся мост…

На кладбищенской аллее остается Нанита, одна, с закрытыми глазами. Пауза. Наконец она открывает глаза. Опустив голову, медленно идет в противоположный конец аллеи. Кладбищенская аллея пустеет. Звон колокола в часовне становится все громче.

ЭПИЗОД ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТЫЙ

Маленькое, заброшенное деревенское кладбище. Все собрались вокруг могилы Йойо. С и п к а  тихо присоединяется к стоящим. Ю с т у с  заканчивает свою речь.

Ю с т у с. Натурам экспеллас фурка, тамэн ускве рекурет — гони природу в дверь — она влетит в окно. Но то, что было, не должно и не может вернуться. Покойся с миром, ибо зло в природе человеческой изгнано навсегда.

М о й ш е. Аминь!

М н о ж е с т в о  г о л о с о в (хором). Аминь…

Все расходятся… У могилы Йойо остаются Юстус, Мойше, Пипл, Зола и Сипка. Зеро сидит невдалеке на могильном холмике и молча наблюдает за ними.

М о й ш е (вдруг поднимает голову). Люди!

Все взгляды устремлены на Мойше.

Йойо больше нет!

Слова Мойше будто парализовали остальных. Все стоят молча, склонив головы. Очень тихо начинает звучать музыкальный финал — «Аллилуйя» из оратории Генделя «Мессия». Юстус, Сипка, Зола, Мойше, Пипл и Зеро выходят на аллею… Они ступают усталым, неторопливым шагом, точно поднимаясь по очень крутому склону. Музыка постепенно начинает звучать громче. Впереди шагает долговязый, величественный  Ю с т у с, за ним — неуклюжий, лохматый  З о л а  и вялый, сгорбившийся  М о й ш е, а за ними — С и п к а  и  П и п л. Сипка обнял Пипла за плечи.

Далеко позади всех, обособленный, одинокий, плетется  З е р о, опустив голову и держа руки в карманах.

Музыкальный финал. Кладбище опустело.

Посреди кладбища выделяется холмик, на нем — простая каменная плита, поверх которой косо лежит полосатая шапочка лагерника.

З а н а в е с.

1964

Томе Арсовски

ПАРАДОКС ДИОГЕНА{34}

Судебная драма в двух действиях

Перевод с македонского Н. ГИРЕНКО

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Инженер Драшко Каровски.

Даница — его жена.

Никола — его отец.

Мать Драшко.

Инженер Владимир Крстин-Борски — директор Управления высотного строительства.

Алексей Кондарко — профессор университета.

Инженер Борика Корда — коллега Драшко.

Галевски Данчо — прораб.

Славко Лиляновски — техник-строитель.

Судья.

Прокурор.

Защитник.

Секретарь суда.

Милиционер.

Члены судебной коллегии.

Служащие в суде.

Публика.

Действие происходит во время суда в зале театра.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Сцена вместе со зрительным залом представляет собой зал суда. Судья сидит лицом к публике, слева и справа от него — члены судебной коллегии, а несколько впереди них — места для Прокурора и Защитника. На одной стороне сцены — место для обвиняемого, на другой — для обслуживающего персонала. Свидетели выходят к кафедре, установленной на авансцене, и стоят вполуоборот по отношению к публике и судьям. Пока публика входит, занавес поднят и вся сцена открыта. Время от времени появляется  С л у ж а щ и й  суда и проверяет, всё ли на своем месте.

Первым выходит  З а щ и т н и к  и занимает свое место. Достает из папки бумаги и еще раз просматривает протокол вчерашнего заседания. Затем, в сопровождении  М и л и ц и о н е р а  входит  о б в и н я е м ы й. Он почти ни на что не реагирует и на похлопывание милиционера по плечу отвечает механически. Хотя Милиционер и привык к таким случаям, он похлопывает обвиняемого по плечу мягко, почти сочувственно. Входят  ч л е н ы  судебной коллегии, С е к р е т а р ь  суда и другие  с л у ж а щ и е. Они подают друг другу знаки приветствия.

В то время как служащие выходят на сцену, из портала появляется  С у д ь я, он выходит на авансцену и с интересом вглядывается в публику. В это время сцена слегка затемняется. Судья с серьезным выражением лица поднимает руку, чтобы успокоить публику, и, освещенный одним рефлектором, начинает говорить.

С у д ь я.

Если хочешь вечного счастья — не спи!

Преврати ночь в день!

Ибо тот, кто спит, слеп,

а к сонным счастье не приходит.

И вот совет вам всем:

здание, построенное из пыли,

в пыль и превратится.

Если с вами это случится —

не вините ни бога, ни людей:

виноваты вы сами.

Бегите как можно скорее из темницы своего «я»,

забудьте о себе хотя бы на миг

и вы увидите: в кустах роз

кроме шипов

есть и розы.

Один рефлектор освещает изображение Фемиды с завязанными глазами, с весами и мечом в руках, нарисованное, как эмблема, на стене над Судебной коллегией.

Это дом истины, и я ее слуга. (Показывает на Фемиду.) Прошу вас, поймите это буквально. Ее чистое лицо я знаю так же, как вы — свой карман. Ее слеза всегда озарена солнечным светом, поэтому она такая прозрачная и светлая. Но