с помощью маленькой уздечки, понятно? Я могу принять твое заявление об уходе, а вслед пошлю такую характеристику, что ни одно строительное управление не возьмет тебя даже прорабом, ясно? Ты способный инженер, но не надо привередничать. Управление не пропадет, если из него уйдет молодой и перспективный, но заносчивый и самонадеянный специалист…

Д р а ш к о (безапелляционно). Идите вы к черту, товарищ директор. Я не преступник, а вы не инспектор полиции, чтобы так разговаривать со мной. Вам не нравятся мои условия? До свидания.

Б о р с к и. Постой, дуралей!

Д р а ш к о. Я вас прошу предоставить мне до первого июля трехкомнатную квартиру, иначе я ухожу. Пугайте воробьев своими характеристиками! Это вам не сорок пятый год! (Уходит.)

Зажигается свет. Поднимается вспомогательный занавес.

Зал суда. Б о р с к и  сидит, опустив голову. Ч л е н ы  с у д е б н о й  к о л л е г и и.

Б о р с к и. Он нащупал самое чувствительное место в моих доводах: профессору Кондарко действительно не нужна была трехкомнатная квартира и это действительно был не сорок пятый год. Кроме того, строительный сезон был в самом разгаре, оперативный сектор не мог ждать, мы не могли никак справиться с планами, подрядчики грозили штрафами. В такой обстановке я не мог отпустить высококвалифицированного специалиста, и он использовал эту возможность.

З а щ и т н и к. И двадцать пятого июня Драшко вселился в новую трехкомнатную квартиру?

Б о р с к и. Да.

З а щ и т н и к. В квартиру Кондарко?

Б о р с к и. Нет. Это имело бы еще худшие последствия. Я отказался от своей квартиры.

Пауза.

З а щ и т н и к. А зарплата?

Б о р с к и. Он тогда не ставил вопрос о зарплате, но и это возникло бы рано или поздно. Я должен был вовремя застраховаться. Но тарифной сеткой не предусмотрена такая зарплата инженеру научно-исследовательской группы. И я назначил его руководителем этой группы.

З а щ и т н и к. Значит, вы его подкупили?

Б о р с к и. Можно и так истолковать. Другого пути не было. Инженеры-строители и сейчас дефицит. Не понимаю, какое все это имеет отношение к объекту, развалившемуся через пять лет?

З а щ и т н и к (громко, Судье). Я обвиняю свидетеля инженера-архитектора Владимира Крстин-Борски, директора Управления высотного строительства, в том, что он, будучи неспособным решать проблемы своего предприятия иным путем, прибег к подкупу подчиненных, и в том, что…

П р о к у р о р (вскакивает). Заявляю протест! Защитник оказывает моральное давление на свидетеля и запугивает его! (Защитнику.) Это не входит в вашу компетенцию, коллега!

С у д ь я. Протест принимается. (Защитнику.) Не удаляйтесь от предмета разбирательства. Задавайте свидетелю ваши вопросы.

З а щ и т н и к. Прошу вас, инженер Борски: почему и с какой целью вы позволили обвиняемому злоупотреблять вашей сентиментальностью? Почему вы спасовали перед молодым нахалом? Что же вы за директор и под чью ответственность вы назначили начинающего работника руководителем научно-исследовательской группы? Почему вы разрешили ему экспериментировать, пустить на ветер миллиард триста миллионов динаров? Кто вас уполномочил? Кто вам дал на это право?

Б о р с к и. Я не педагог, а директор предприятия, которое должно быть рентабельным, чтобы не прогореть. Драшко был отличным специалистом, и я хотел удержать его в управлении. Кроме того, когда я доверил ему объект «Сплендид», он уже не был ни молодым, ни начинающим — он имел за плечами пять лет плодотворной работы, успехов, и только успехов. Объект рухнул не из-за его неспособности, а…

З а щ и т н и к. Из-за чего же?

Б о р с к и (не сразу, спокойно). Я могу вам сказать, что вы плохой защитник. Вместо того чтобы искать смягчающие обстоятельства, вы стараетесь выкопать то, что только повредит ему.

З а щ и т н и к. Минуточку, минуточку. Свое личное мнение вы можете высказать, когда выйдете из этого зала. Ответьте мне: что вы имели в виду, когда сказали, что объект рухнул не из-за его неспособности?

Б о р с к и. Мне всегда было жаль защитников, выполняющих свои обязанности по долгу службы… Теперь я вижу, что мне надо было жалеть их клиентов…

С у д ь я. Прошу свидетеля не вступать в частные разговоры с защитником. Ответьте на вопрос.

Б о р с к и (прокашливается). Я действительно любил Драшко. Мои отношения с ним имеют глубокие корни, и причина всего этого — не только его молодость и способности. Он прекрасно знает, что его брат умер у меня на руках. В партизанах мы были неразлучны. Но когда Драшко вынудил меня отдать ему мою собственную квартиру, я сразу же сказал, что добром это не кончится. Материальная независимость, товарищи, — замечательная вещь, но она может и испортить человека. Она может вырасти в материальное изобилие, при котором начинается эрозия моральных норм, а затем — в материальную роскошь, которая ведет к моральному разложению. Драшко действительно стал заносчивым, своевольным, никого не слушал — это должно было с ним случиться!..

Пауза.

З а щ и т н и к. У вас были какие-либо контакты с женой обвиняемого до того, как он женился?

Б о р с к и. Я знаю людей, у которых с ней были такие контакты.

З а щ и т н и к. Знаете ли вы, что обвиняемый также знал все это, но у него были причины поступить так, как он поступил?

Б о р с к и. Теперь это меня больше не интересует.

З а щ и т н и к. А тогда вы его осудили?

Б о р с к и. Все его осудили. Это было несерьезно — авантюра. Так поступают только мальчишки. Потом и он понял, но было поздно.

З а щ и т н и к (после короткой паузы). Спасибо. У меня больше нет вопросов. Вы свободны. Благодарю вас… (Садится и что-то записывает.)

С у д ь я (Прокурору). У вас есть вопросы к обвиняемому?

З а щ и т н и к (смотрит в сторону Прокурора, но, когда тот на вопрос Судьи качает головой, быстро произносит). Разрешите, только два вопроса?

С у д ь я. Пожалуйста.

Милиционер слегка хлопает Драшко по плечу.

З а щ и т н и к (подходит к Драшко). Вы мне доверяете?

Д р а ш к о. Мне все равно…

З а щ и т н и к. Верны ли показания вашего директора?

Д р а ш к о. Да…

З а щ и т н и к (Судье). Спасибо, у меня нет других вопросов. (Возвращается на свое место.)

Д р а ш к о (встает, Судье). Можно мне сказать два слова своему защитнику?

С у д ь я. Конечно. Пожалуйста.

Д р а ш к о (Защитнику). Вы были не правы, когда доказывали, что я не слежу за ходом процесса. Я хочу только сказать, что мне все равно… Вам не надо прилагать столько усилий. Вот это я хотел сказать… Но вы хороший юрист… (С чувством симпатии улыбается Защитнику. Поворачивается к Судье, вновь с той же апатией.) Все. Спасибо.

З а щ и т н и к (кладет свою руку на руку Драшко). Благодарю вас.

Драшко кивает головой и устало улыбается ему. Все садятся на свои места.

С у д ь я. Свидетель… Галевски Йордан!

Входит  Д а н ч о, он одет в рабочий комбинезон; снимает кепку и недоверчиво озирается.

Обращаю ваше внимание на то, что вы должны говорить суду правду, и одну только правду.

Д а н ч о (озирается). Я не хочу никому вредить…

С у д ь я. Не бойтесь, вы сюда приглашены не для того, чтобы кому-то навредить. Сообщите ваши личные данные.

Д а н ч о (хватается за карман). Удостоверение личности?

С у д ь я. Да нет… Скажите нам, кто вы, кем