Тэш уставилась на три заросшие коричневые тропинки, напоминающие прожилки и пятнышки на панцире черепахи. Похоже, на всех них были следы копыт. Она просто не помнила, куда ехать дальше.

Сзади неуклюже выбирался из зарослей судья, собиравшийся указать ей направление, но Тэш уже приняла решение. Они и так уже потеряли много времени. Придется положиться на везение. И Тэш выбрала самую изрытую тропинку в центре. Вскоре они уже протискивались между замшелых веток в сторону красно-белых флажков, которые Тэш заметила между деревьями.

«Странно, — подумала Тэш, — я совсем не помню этот большой зигзагообразный забор». Что еще более странно, не было свистка, предупреждающего об ее приближении, и распорядителей, сжимающих дощечки и потягивающих кофе из термосов.

Сноб напрягся от восторга при виде нового препятствия, и Тэш отрегулировала его шаг и подтянула подпруги.

— Боже всемогущий! — прошептала она сквозь стиснутые зубы.

Барьер был намного выше, чем все предыдущие, и требовал хирургической точности. Когда она поняла это, то почувствовала, как Сноб заколебался. Затем, зафиксировав взгляд на подходящей точке впереди, между двумя толстыми стволами бука, Тэш направила коня вперед, и они прыгнули. От возбуждения у девушки перехватило дыхание.

Сейчас трасса выглядела еще более незнакомой: справа и слева были следы, и обе тропинки уводили в лес — к отмеченным флажками барьерам.

Не особо выбирая, Тэш направилась вправо, и они полетели по изогнутой вырубке, за которой последовала дорога, поросшая по бокам молодыми липами. Тэш была уверена, что, когда они проходили эту трассу с утра, в лесу не было так много препятствий.

А тем временем, в другой части трассы, Хуго пытался справиться с лошадью. Она была просто мечтой наездника во всех остальных отношениях, но панически боялась воды.

Резко затормозив в самый последний момент, лошадь отказалась пересекать канаву, по которой тек всего лишь маленький ручеек.

Лицо Хуго горело. Он уговаривал кобылу с помощью криков, шлепков, ударов поводьями и сильного удара по крупу рукой. Вряд ли это было профессионально, но Хуго уже слишком завелся, чтобы оставаться терпеливым, хотя и понимал, что это необходимо, когда имеешь дело с сильно взвинченными молодыми конями.

В результате, основательно разнервничавшись, лошадь шарахалась от всего вокруг и преодолевала препятствия огромными, неточными прыжками.

Они только что, полностью разрушив конструкцию, врезались в самую середину препятствия. Слава богу, внутрь не было встроено дерево для поддержки, но сам факт не придал уверенности кобыле и не повысил ее доверие к наезднику. Не сменив ногу на выходе из угловых ворот комплекса, она чуть не упала.

Хуго откинулся назад в седле, чтобы удержаться, поводья выскользнули из его рук. Когда ее удила освободились, лошадь попыталась понестись.

Схватив поводья, как рыболов, вытягивающий с глубины щуку, Хуго причинил боль ее рту, привыкшему только к нежному обращению Мари-Клер. Лошадь сердито и испуганно взбрыкнула, пытаясь освободиться от наездника.

Когда они с трудом прокладывали свой путь к пологому берегу и жердям, которые служили фильтром перед более трудным препятствием, лошадь дергала хвостом, раскачивала головой и металась в разные стороны, а Хуго приходилось прилагать все больше усилий, чтобы контролировать ее. Так они никогда не доберутся до финиша. Ему нужно срочно что-нибудь придумать. Через одно препятствие будет мельничный пруд.

— Можно отвести лошадь к воде, — прошептал Хуго едва слышно, — но нельзя заставить ее прыгнуть.

Тэш неслась сквозь лес. Деревья редели и перешли в скудную рощицу, залитую солнечным светом. Сноб шел подозрительно послушно.

Они ловко пронеслись над несколькими препятствиями и круто приземлились. Трое судей стояли, загружая свои складные стулья в полуразрушенный «ситроен». Они удивленно посмотрели на лошадь со всадницей, а затем заглянули в наполовину упакованные листки с номерами.

Наконец-то впереди между деревьями забрезжил свет. Теперь Тэш вспомнила этот барьер. Как там предупреждал ее Гас? «Сноб будет нервничать, так что поделись с ним уверенностью!»

— Все хорошо, любовь моя. У нас с тобой все получится, — прошептала Тэш, усевшись поплотнее в седле.

И в этот момент с полузаросшей тропинки вылетел другой всадник и повел свою большую серую лошадь к тому же препятствию.

— Прочь с дороги, идиот! — заорала Тэш, когда Сноб от удивления вскинул голову.

Другой наездник, размахивая своим кнутом, что-то дважды яростно прокричал, очевидно нечто грубое, но, к счастью, языковой барьер помешал Тэш понять слова.

Сноб, будучи французом с головы до кончиков копыт, понял смысл и понесся со скоростью ветра в направлении поляны. Серый, в пене и поту, задыхался далеко позади.

Тэш знала, что им нужно прыгнуть чисто, иначе последует ужасное столкновение. Но другой наездник, без предупреждения, все еще крича, яростно подстегнул свою лошадь, и его бедный, измученный конь начал догонять Сноба у самого препятствия.

— Чертов придурок! — прошипела Тэш сквозь стиснутые зубы. — Он убьет нас всех.

Когда Сноб подобрал свои задние ноги, изготовясь к прыжку, Тэш закричала от испуга, потому что на них опустился кнут и задел ее локоть. Сноб, покачнувшись от неожиданности, скользнул почти к основанию барьера. Его передние ноги были все еще подняты в воздух.

На ужасную долю секунды Тэш показалось, что они налетели на барьер. Она уже представила карету «скорой помощи», гуманного ветеринара, усыпляющего лошадей, слезы матери и выражение лица Хуго, говорящее: «Я знал, что все так и будет». Затем неимоверным усилием Сноб взял препятствие, и они оказались в открытом поле, залитом сверкающим, ослепительным светом.

— Вот она! — закричала Александра, подпрыгивая рядом с Максом. — Как мило, она с кем-то познакомилась у барьера. Ой, кажется, он упал. Думаете, у Тэш хорошо получается?

Макс кивнул. Он смотрел, как Тэш, улыбаясь во весь рот, взобралась на холм рядом с лесом и перелетела через живую изгородь. Подняв фонтан пыли, Сноб метнулся к последнему барьеру, тройному, составленному из телеграфных столбов с жердями, подвешенными на шинах, и перелетел через него.

Макс отступил назад, когда Тэш с криками пролетела финишную черту и остановилась только через километр.

Едва дыша, Сноб гордо погарцевал к родным и друзьям Тэш, с самодовольным, удовлетворенным выражением на умной гнедой морде, которое было под стать восторгу его хозяйки.

— Ну, разве он не прелесть?

Тэш смеялась, хлопая коня по шее и обнимая его. Затем она с трудом слезла на землю.

Макс кинулся вперед, чтобы поцеловать ее перепачканную щеку, но Александра добралась до дочери первой. Разразившись подобающим случаю восторгом, она крепко прижала Тэш к себе.

— Ты была просто бесподобна, дорогая! Мы с Беном и Антоном стояли на крыше джипа Паскаля и в бинокль Люсьена наблюдали за тобой. О, Макс, дорогой, сходи посмотри, не объявили ли еще результаты Тэш. Антон говорит…