«И вправду, ветер что-то разыгрался, так по глазам и бьет», — подумала Илона, отворачиваясь к шатру и вытирая внезапные слезы со щек. Сидеть так, опираясь плечом о теплый бок валькирии и слушая вынимающие душу рассказы, было тяжело, и при этом очень волнующе. Будто волшебная история действительно сошла со страниц книги и разворачивалась совсем рядом, и вот ты уже не читатель, а ее непосредственный участник.

— Вырастили мы Зигфрида всей септимой, правда, переехать пришлось на другой конец континента, слишком многое на старом месте о былом напоминало. Механиком он стал завидным, машины людям ремонтировал, с движком, как с живым организмом обращался, слава о нем по всему городу пошла и за его пределами. Вот из-за этой известности нас белобрысые и вычислили. Зима тогда была и глубокая ночь, я в подпол спустился картошки набрать и тут взрыв… Дом наш на краю поселка стоял, у самого леса, мы особо не хотели людского соседства. Поэтому и помощь подоспела, когда уже поздно было. Я от удара взрывной волной стукнулся башкой о стенку и сознание потерял, а потом очнулся в руинах. Еле выполз — стены горят, крыша провалилась, моих ребят нет, повсюду кровь и следы этих тварей чешуйчатых, которых ищейками кличут. Мальчишки еще четыре новые стазис-капсулы испытывали, по очереди внутрь лазили. Я вылез — ни капсул, ни пацанов. Потемнело у меня в глазах, а тут и балка сверху упала, да по ногам. Я от шока и боли не почувствовал, как выполз и очутился в лесу — не помню. Там меня и нашли под утро, ноги переломаны и обморожены, вот и оттяпали в больнице по самые коленки. Я даже внимания особого не обратил, только о септиме пропавшей думал. Руки на себя наложить хотел, да духу не хватило. А теперь и думаю — может, и к лучшему, что не стал этого делать. Кто бы тогда о нем позаботился?

И старик погладил поросшей черными волосками пятерней Витта по голове.

— Дядя, опять плачешь? — возмутился тот. — Почему?

— От счастья, мальчик мой, от счастья, — криво улыбнулся в ответ Гиннар.

Вскоре солнце село за горизонт, и комары начали атаковать добычу с утроенной силой. Поминая их комариную мать недобрыми словами, Илона достала из рюкзака очередную вонючую вытяжку на десяти целебных травах, опрыскала себя и Киру. Старый Гиннар заявил, что дворфам кровопийцы нипочем и совершенно нетактично намекнул, что надо думать не о комарах, а о людях и им подобных, потому что они тоже голодные.

Илона кликнула упыхавшихся ребят и, невзирая на недовольные вопли, обработала каждого от мошкары, не деля на своих и чужих. Затем все вместе проворно напихали в прогоревшие угли картошки, порезали хлеб с сыром и овощами, а пока готовили, опустошили канистру с квасом. Ужинать сели уже в темноте, когда из-за кустов показались Ксана с гитарой на плече, затем Июлия и Артур. Их машина не смогла проехать до поляны, пришлось бросить ее на обочине дороги.

— А эти что, тоже на Служение в столице и дом претендуют? — насторожилась бледная, как поганка, Аделаида Степановна, которую после солнечного удара мутило, и к еде она даже не притронулась. — Не место отдыха, а проходной двор какой-то!

— Это наши друзья, с концертом приехали, — поспешила вступиться Кира. — Чем вы ребят собираетесь развлекать? Они же не могут три дня только в озере плескаться, так и жабры отрастут.

— Они сами себя прекрасно развлекают, — пожала плечами вредная тетка. — Мужик, которого вы привезли, от нашего дурачка, я смотрю, весь день не отходит, нашел собеседника по интеллекту, хе-хе. Предупредите его, чтобы не смел никому из наших хмельного наливать.

— Геннадий алкоголь не употребляет, с чего вы взяли, что он пьяница? — рассердилась Илона.

— Он сам тебе об этом сказал? — с презрением хмыкнула Аделаида. — Ты его слушай больше, что я, не знаю, как забулдыги выглядят? За километр видно, что рожа помятая, да пропитая. В общем, следи за ними, чтобы не начудили. И музыканты эти пусть не блажат на весь лес, потому что я уже спать иду.

И мерзкая баба ушла в палатку, воткнутую около трех молодых и пушистых елочек. В пронизываемом ветрами шатре она спать, конечно, не собиралась.

— Июлька, вырасти этой гадине типун на языке, пожалуйста, — от возмущения Илона даже не поздоровалась с подошедшими друзьями. — Может, хоть завтра и послезавтра помолчит.

— И бородавку на носу, как у ведьмы, — засмеялась Кира.

— Простите, девчата, ничего никому не выращу, — Июлия присела рядом. — У меня проблема нарисовалась. Большая такая, зубастая, на тиранозавра похожая.

— И у меня, — Ксана сняла с плеч гитару в чехле и облокотила на ствол ближайшей березы. — Я типуны не выращиваю, зато могу прибить вашу гадину ненароком. И вас, вероятно, тоже.

— Все потом, — шикнул Индра, оглянувшийся на жильцов обеих Домов призрения. — В шатер уйдем, там и обсудим, все равно никому из них он для сна не понадобится.

Сокол откусил бутерброд с сыром, торопливо прожевал и добавил.

— Удивительные вы все-таки, люди. Пока мы у вас перенимаем блага цивилизации, вы скатываетесь в темные века. За несколько лет до прихода белобрысых мы как раз закупили почти пятьдесят тысяч спальников, предназначенных для вылазок в горы, чтобы в походах пятые точки не морозить. А лет пятьдесят назад канализацию в домах начали делать, с нормальными туалетами. Шатры, конечно, используем, деваться некуда, но такое позорище ни в одном походе бы не поставили.

— А почему не палатки? — удивилась Ксана. — Они и удобнее, и легче.

— Потому что горят они вместе с теми, кто внутри, за пару минут, — помрачнел Индра. — У нас большая «пятиместка», которую взяли на пробу, вспыхнула в первой же заварушке, когда демоны искрами пуляться начали. Хорошо, внутри не только бойцы были, но и огневик, который пламя смог сдержать и погасить. Только ослеп он в ту же минуту, а ребята все равно обгорели, еще и ядовитого дыма надышались, лежали пластом несколько месяцев. Все выжили и вернулись в строй, зрение огневику восстановили, но палатки с тех пор не используем, ну их к лешему, опасно это.

— И давно вы с человечеством, кхм, сотрудничаете? — обомлела Илона. — Одно дело, когда вас за богов считают, и совсем другое — товарно-денежные отношения.

— Вот как повелитель Гаруда на трон сел, так и начали, — подмигнул сокол. — Если у двух миров есть, чем обменяться и поделиться, чего бы не сотрудничать? Главное — держать все в строгом секрете.

Индра допил чай, ополоснул кружку