– Это Велерад сын Альмунда! – провозгласила Ульвхильд, будто подносила подарок.

– Ты ведь брат Свенельда?

– Младший, – низким, приятным голосом подтвердил Велерад и улыбнулся.

По одному этому слову, взгляду, улыбке было видно, что младший брат куда приветливее и легче нравом, чем старший.

– Он знает Ульвара! – с торжеством объявила Ульвхильд: это и был ее подарок.

– В самом деле! – Снефрид вспыхнула, будто хватаясь за спасительную ветку в потоке. – Ты знаешь моего мужа?

– Он такой, лет тридцати, высокий, волосы русые, кудрявые, борода чуть в рыжину, глаза голубые, лицо длинное, нос довольно крупный, да? Приятный мужчина, очень разговорчивый, на поясе носит такой черный стаканчик из рога, с игральными костями, и всем предлагает сыграть? Говорит при этом: «Ну, глянем, любят ли меня сегодня норны»?

– Да, да! – Снефрид в восторге кивала. – Это точно он! Ты видел его!

– Видел той зимой в Силверволле. Я тамошних русов всех знаю, а это было новое лицо, и он сказал, что после того похода решил остаться там жить.

– О Фрейя! – Снефрид чувствовала необычайный восторг, что ее сведения о муже подтвердились и по эту сторону Восточного моря. – Всемогущие асы! А кто поедет туда зимой? Тоже ты?

– Может, я, может, Свен. Как конунг решит. Может, мы оба. Нынешней зимой у нас там, в Мерямаа, будет дело очень важное. В Хазарию дорога для нас теперь закрыта, если ничего не делать, мы больше не увидим ни серебра, ни шелка, а свои меха сможем сбывать только через Кенугард, через людей Хельги Хитрого, а это далеко не так выгодно. Олав конунг хочет заключить союз с Алмас-каном – это конунг Булгарии, он живет на реке Итиль, а туда можно попасть из Мерямаа. Нам придется уговорить мерян снова пойти в поход, иначе мы по реке не доберемся до Булгарии. Наверняка конунг меня пошлет – моя жена из рода главного мерянского… Ну, он не конунг, конунгов у них нет, но годи[21] – так будет верно. Мы с ним родичи, ему придется ко мне прислушаться. Без мерян нам придется трудно. Наши рассказывали – на Валге и Итиле живут очень недружелюбные и упрямые народы, пройти через них будет нелегко.

– Это ведь уже Утгард?

– Он самый! – Велерад улыбнулся. – Мидгард кончается прямо за Силверволлом, там с холма, от ворот, видно границу.

– Границу? Это ледяная стена?

– Скорее лесная. Но зимой – мы там только зимой бываем, – когда пасмурно, кажется, что серое небо и есть эта стена.

– И когда Олав конунг задумал поход?

– Если все пойдет хорошо, то следующим летом. Если зимой мы договоримся с мерей и тамошними русами.

– О Фрейя! Я должна попасть туда, пока Ульвара опять не унесло на край света! Он ведь не такой человек, кто охотно сидит на месте. Я не хочу гоняться за ним всю жизнь, как сама Фрейя! Я-то ведь смертная!

– Не тревожься, в Силверволл мы тебя доставим! – Велерад успокаивающе прикоснулся к ее плечу. – Или я, или Свен, но довезем прямо до места. Прямо ему в руки.

– Если Свен вернется благополучно! – Ульвхильд с намеком округлила глаза, дескать, еще неизвестно.

Возвращения Свенельда с нетерпением ждали все – и его семья, и дом конунга, и торговые гости. Асвард и его спутники отчаянно беспокоились о своих кораблях, оставленных в Альдейгье: в это лето там почти не было других морских кораблей, и если людям Бёдвара понадобилось бежать, они могли взять их. Или те могли пострадать во время сражения в городе. Сгореть. Вся Альдейгья не раз уже сгорала целиком. Если это опять случится, вернуться домой до зимы свеям будет очень трудно, а то и вовсе невозможно. Асвард и другие отнюдь не жаждали сидеть здесь до следующего лета. Узнав, что Снефрид придется ждать поездки в Меренланд целых четыре месяца, они и ее уговаривали ехать с ними обратно – особенно Хлёдвир. Но она отказывалась: теперь, когда у нее появилась твердая уверенность, что она едет правильно и в конце концов доберется до Ульвара, отступать было бы глупо.

– Да что тебе этот Ульвар! – в сердцах воскликнул однажды Хлёдвир. Его былые предсказания, что, мол, нет там никакого мужа, не сбылись, но это не заставило его мысленно примириться с Ульваром. – Может, он давно тебя забыл, вы же пять лет не виделись!

– Четыре.

– Все равно! Кто может помнить жену четыре лета! Любил бы тебя – сам бы приехал. Да он там уже другую жену завел и о тебе думать забыл!

– Прекрати! – строго сказала Снефрид. – Он меня помнит, раз прислал о себе весть.

– Вот увидишь – забыл! А я буду помнить!

Гости из Свеаланда прожили в Хольмгарде уже дней десять, когда Свенельд наконец вернулся. Когда его лодьи приближались к Хольмгарду, Снефрид стояла в толпе на внутреннем причале (внутри крепостной стены, а был еще внешний причал, не защищенный, за валом южнее). Высадившись, здороваясь с отцом и братом, с прочими мужчинами, Свенельд вдруг заметил ее: его желудевые глаза явственно вспыхнули, и он быстро ей подмигнул. Снефрид сразу заметила, что Свенельд выглядит куда более оживленным, чем при первой встрече, а главное, здоровым и невредимым.

Выяснилось, что, ко всеобщему облечению, никакой битвы не случилось. Узнав, что к Альдейгье приближается Свенельд с войском, Бёдвар выслал людей навстречу и заверил, что немедленно уходит за море, просил дать пару дней на сборы. Дружина у него была меньше, а Свенельд приобрел прочную славу человека победительного, и Бёдвар не хотел испытать его удачу на себе. Свенельд взял с него клятву, что он оставит Альдейгью нетронутой и не засядет на ближайших островах, подстерегать идущих в Альдейгью торговцев, а уберется к себе домой в Данию. Бёдвар и впрямь ушел через несколько дней, но Свенельду пришлось провести в Альдейгье еще какое-то время, улаживая разные последствия его пребывания. А Снефрид мысленно отметила: то, что одна слава Свенельда изгнала викингов из Альдейгьи, уже есть следствие его возвращенной удачи. Не вернись его фюльгья – произошла бы битва, и он бы погиб; фюльгья вернулась – и битвы не было. Сами боги свели его со Снефрид в тот день, который грозил стать для него последним!

Все ликовали, что неприятное следствие сарацинского похода избыли мирно, Олав даже устроил пир по этому случаю и посадил Свенельда на самое почетное место. Снефрид – она уже переселилась из гостевого дома к Сванхейд, вместе с Мьёлль и Лунаном, – не подходила к нему близко, но видела, что он часто посматривает на нее. Надо думать, жена рассказала