Войско князей Черкасского и Пожарского вышло из Москвы и... застряло в Можайске. Там воеводы и узнали в начале марта 1634 года о почетной капитуляции войска Шеина под Смоленском. Почему Черкасский и Пожарский за пять месяцев не сумели дойти от Москвы до Смоленска, я объяснить не могу. Это еще одна загадка нашей истории. Ясно, что здесь могло быть или традиционное российское разгильдяйство — «хотели, как лучше, а вышло, как всегда», или предательство. Существует довольно обоснованная версия, что бояре и царь Михаил ненавидели Михаила Борисовича Шеина и решили его погубить, умышленно затягивая движение войска. Чтобы избежать упреков ретивых патриотов: «вот, мол, самого Пожарского в предатели записал», я расставлю точки над «i». Пожарский был вторым воеводой, то есть командовал войском в Можайске не он, а князь Черкасский, а главное, каждый шаг воевод контролировался из Москвы, благо до нее было всего сто верст. Выступление же князя Пожарского против верховной власти в военное время могли расценить как мятеж. Пожарский молчал, когда войско остановилось в Можайске, молчал и в Москве, когда судили и казнили героя обороны Смоленска.

Участие Пожарского в войне 1633 года большинство наших историков замалчивают. Некоторые же пытаются объяснить недостатком сил. Так, Валерий Шамшурин пишет: «Но Пожарский оказался без войска. Сбор дворянского ополчения задержался надолго, вместо тысяч собралось лишь три с половиной сотни ратников. С такими силами нечего было и думать пускаться в путь».[85]

На самом деле у Черкасского и Пожарского сил было вполне достаточно, одних только иностранных наемников под командованием полковника Александра Гордона насчитывалось 1729 человек. Вообще говоря, еще в 1631 году в войске царя Михаила служило 66690 человек, а сколько еще было мобилизовано в 1632-1633 годах? Риторический вопрос: а где они были?

Польских войск под Смоленском стояло немного. Резервов в Польше у короля Владислава практически не было. Даже небольшой отряд в три-пять тысяч хорошо обученных ратников мог перерезать коммуникации противника между Смоленском и Польшей. И тогда капитулировать пришлось бы не Шеину, а войску Владислава и гарнизону Смоленска.

О дальнейшей жизни Дмитрия Михайловича Пожарского до нас дошли лишь отрывочные сведения.

Так, Д. М. Пожарский упоминается в одной очень пикантной истории. Речь идет о любопытной челобитной, которую он подал царю в 1634 году вместе со своим двоюродным братом князем Дмитрием Петровичем Пожарским. Из этой челобитной видна вся крепость родовых отношений в то время: дядя имел право бить, сажать на цепь, ковать в железа племянника за дурное поведение, а когда эти средства не помогали, то жаловался царю из боязни, чтобы за дурное поведение племянника не пришлось отвечать дяде, так как при единстве рода старший родич отвечал за младшего. «Племянник наш, — говорилось в челобитной, — Федька Пожарский на твоей государевой службе в Можайске заворовался, пьет беспрестанно, ворует, по кабакам ходит, пропился донага и стал без ума, а нас не слушает. Мы, холопи твои, всякими мерами его унимали: били, на цепь и в железа сажали; поместьице твое, царское жалованье, давно запустошил, пропил все, и теперь в Можайске из кабаков нейдет, спился с ума, а унять не умеем. Вели, государь, его из Можайска взять и послать под начал в монастырь, чтоб нам от его воровства вперед от тебя в опале не быть». Как среагировал царь и удалось ли ему унять «плейбоя» Федьку Пожарского, к сожалению, неизвестно, поскольку документы утеряны.

В начале 1635 года у Пожарского умерла жена Прасковья Варфоломеевна, а в августе того же года он женился на Феодоре, дочери боярина Андрея Ивановича Голицына. Род Голицыных был достаточно знатен, как уже говорилось, они происходили от великого князя литовского Гедимина. Но эта ветвь Голицыных не имела никакого политического веса. Боярин А. И. Голицын умер еще в 1607 году. Старший брат Феодоры Иван Андреевич Голицын получил боярство в 1634 году, но занимал весьма скромную должность главного судьи владимирского Судного приказа. Видимо, он и познакомил Пожарского с сестрой. Благо с 1635 года Д. М. Пожарский управлял московским Судным приказом.

В последний раз Д. М. Пожарский упоминается в документах 24 сентября 1641 года, когда он присутствовал на царском обеде. Принято считать, что Дмитрий Михайлович умер в 1642 году, но ни даты его смерти, ни обстоятельства ее неизвестны. Валерий Шамшурин в своей исторической монографии «Минин и Пожарский — спасители отечества» утверждает, что Пожарский умер 2.0 апреля 1642 года, причем перед смертью он постригся в монахи под именем Косьма. К большому сожалению, Шамшурин не указывает источник этих интересных данных и не объясняет, почему они неизвестны остальным историкам. Другой вопрос, на 20 апреля 1642 года Д. М. Пожарский не числился в разрядных списках, и можно предположить, что к этому времени его не было в живых.

Детей Дмитрий Михайлович Пожарский имел только в первом браке. У него родились три сына Петр, Федор и Иван, а также три дочери — Ксения, Анастасия и Елена.

Старший сын Петр в 1624 году стал рындой, а в 1628 году — стольником. Никаких особых заслуг перед государством у него не было, и в звании стольника он умер в 1648 году. От жены Анастасии Григорьевны Петр Дмитриевич имел сына Петра и дочь Евдокию. Петр Петрович умер молодым и бездетным. А вот дочь Евдокия в первый раз вышла замуж за боярина Ивана Петровича Шереметева, однако тот вскоре, в 1647 году, умер. Но вдовой Евдокии Петровне пришлось быть недолго, она выходит замуж за князя Юрия Алексеевича Долгорукова, убитого в 1682 году в ходе первого стрелецкого бунта. Но Евдокия Петровна этого уже не увидела, она умерла в 1671 году.

Второй сын Пожарского, Федор, стал рындой в 1624 году одновременно со старшим братом. Через четыре года царь производит его в стольники. В 1632 году он умирает молодым и бездетным.

Младший сын, Иван Дмитриевич, в 1658 году получает от царя Алексея Михайловича чин окольничего. Через год он становится во главе Челобитного приказа. Умер Иван Дмитриевич в 1668 году, оставив одного сына Юрия (дочь Марфа умерла в младенчестве). Юрий Иванович в 1676 году стал стольником. Данных о его дальнейшей судьбе найти не удалось. Во всяком случае, историки русских дворянских родов в XIX веке считали Пожарских родом угасшим.

Старшая дочь Д. М. Пожарского Ксения умерла молодой и в брак не вступала. Ее средняя сестра Анастасия вышла замуж за князя Ивана Петровича Пронского, а младшая Елена — за князя Ивана Федоровича Лыкова.

Заканчивая речь о личной жизни Дмитрия Михайловича Пожарского, стоит сказать, что в ряде романов XIX и XX веков упоминалось о связи Пожарского с Ксенией Годуновой. Косвенные подтверждения этого очевидны — мать героя была боярыней при царевне Ксении, старшую дочь Д. М. Пожарский назвал Ксенией и т. д. Но никаких прямых документов, подтверждающих этот роман, нет.

Д. М. Пожарский был похоронен в родовой усыпальнице в Спасо-Евфимьевом монастыре близ Суздаля. Во второй половине XVIII века архимандрит Ефрем разрушил склеп князей Пожарских, а камень пошел «на выстилку у церкви рундуков и в другие монастырские здания». Представим себе вой демпрессы, если бы Ефрем жил на 150 лет позже и был бы не архимандритом, а сталинским наркомом!