– Чистосердечное, – кивает Рафаэль.

– Тогда ты остаёшься, чтобы выпить со мной? – Уточняю я.

– Раз ты убеждена, что мне ничего не грозит от твоей роскоши, то да, я остаюсь.

– Что ж, обслуживай себя сам и меня заодно, – вкладываю в его руку бокал и направляюсь к гардеробной.

– Я пока переоденусь, не успела после церемонии, и этот наряд меня жутко раздражает, – раскрывая двери, оглядываюсь на Рафаэля.

– Или оставить?

Я заигрываю с ним? Остановись, Мира!

– Лучше не надо. Займусь напитками, – парень быстро отводит взгляд и подхватывает бутылку.

Боже, мне кажется, эта ночь, действительно, станет свободой для меня. И может быть, Сиен была права, и мне следует сделать то, что вызывает во мне волнение и покалывает мягкими, возбуждающими иголочками по всему телу? Может быть, я должна пройти сама через всё это, чтобы понять, что со мной происходит рядом с ним, и почему это случилось? А, может быть, я просто устала быть примерной девушкой главы братства «Альфа» и хочу не испытывать отвращения от прикосновений, хочу запретного, хочу утонуть. Хочу. Просто хочу.

Мира

– Фу, почему оно такое кислое? – Кривится Рафаэль, а я прячу улыбку, делая глоток шампанского из бокала, который ждал меня на столике, и опускаюсь рядом с ним на пол у кровати.

– Оно не кислое, а выдержанное, – поправляю его. В ноги отдаётся вибрация от музыки, шум продолжает витать внизу, добираясь мутным облаком и до моей спальни, в которой остался Рафаэль, а я приняла решение посмотреть, что будет дальше, и к чему приведёт обычный разговор за бокалом шампанского.

– Дерьмо какое-то, – парень, залпом допивая алкоголь из изящного бокала, высовывает язык и жмурится. Издаю смешок, отчасти ужасаясь тому, насколько его повадки примитивны и просты, и в то же время меня это веселит. Возможно, дело в том, что никто ни разу не высказывался так откровенно в сторону роскошного напитка. При мне точно никто себе этого не позволял.

– Наверное, стоит кучу денег, да? – Интересуется он, подхватывая бутылку и рассматривая её.

– Чуть больше двухсот евро, – отвечаю я. Он поднимает на меня шокированный взгляд и снова переводит его на бутылку.

– За это? Серьёзно?

– Серьёзно. Урожая две тысячи четвёртого года, прекрасно для здоровья. Сухое. И ты не прав, оно не имеет кислого привкуса, в нём есть нотки миндаля, поэтому оно может немного, очень слабо, горчить. Добавление засахаренных фруктов прекрасно балансирует неприятный осадок терпкости, создавая невероятный шелковистый вкус незабываемого напитка. И его необходимо пить медленно, смакуя каждый глоток, а не вливать в себя, как будто боишься не успеть, – приподнимаю бокал, немного помешивая шампанское, демонстрируя ему, как красиво играют пузырьки в слабом свете, падающем из окна с улицы.

– Твои слова намного приятнее, чем эта хрень за двести евро, – хмыкает Рафаэль. – Но ты её так описываешь, что я уподоблюсь вашему надменному дерьму и тоже посмакую.

– Это так необходимо употреблять ругательства в своём лексиконе, или таким образом напоминаешь мне, откуда ты родом? – Приподнимая бровь, интересуюсь я, пока парень резко наполняет бокал, отчего напиток пенится, и он подносит его ко рту, ловя губами шампанское.

– Вообще, – облизывает стекло и меня передёргивает от этого, – я не обучен выражаться так высокопарно, как вы, принцесса, поэтому потерпите уж мою неблагородную и низменную речь, так остро ранящую ваш слух. Не сочтите за оскорбление моё поведение, ведь я всего лишь отброс, не знакомый с приличным обществом.

Замираю от сказанного, и затем из груди вырывается хохот. Он это всё сказал с активной жестикуляцией одной рукой, продолжая облизывать бокал, и при этом выглядел довольно серьёзно и сосредоточенно, отчего у меня неожиданно и вызвало приступ смеха. Он идиот. Нет, правда, он полный придурок, но я не помню, чтобы с кем-то ещё из парней от веселья у меня выступали слёзы из глаз. Ему удаётся сделать со мной нечто невероятное, и это меня притягивает.

Успокаиваясь, отпиваю шампанского, пока Рафаэль довольно улыбается от произведённого на меня эффекта.

– Знаешь, я не понимаю, почему ты здесь? Ведь ты королева вечеринок, и сейчас одна из суперкрутых тусовок проходит прямо под нами, а ты прячешься в спальне. Почему? – Неожиданно спрашивает он.

– Я не прячусь. Я пережидаю, – уклончиво отвечаю, допивая шампанское, и протягивая бокал, чтобы он его обновил.

– Хорошо, почему ты не внизу вместе со своим парнем и друзьями? – Допытывается Рафаэль, уже медленно и аккуратно наполняя мой бокал алкоголем.

– Сегодня «Ночь Свободы». И все мои друзья, как и Оли, свободны, – дожидаюсь, когда он уберёт горлышко бутылки, тут же подношу бокал к губам и выпиваю довольно большую порцию, отчего в глазах появляются яркие искры, а кровь начинает вскипать, согревая сердце.

– Белч говорил, что якобы пары имеют право забыть о том, что они вместе. Но я считал это невероятным, ведь это просто… даже слов подобрать не могу, кроме матерных, – Рафаэль поднимает ногу и сгибает её, поворачиваясь ко мне. Облокачивается локтем на неё, взмахивая в воздухе рукой.

– Кстати, о Белче. Надеюсь, у тебя недлинный язык и ты не из тех, кто хвалится количеством информации, чтобы потешить своё эго и возвысить его? – Вспоминаю я, недовольно высказывая ему.

– Что? Ты думаешь, что я выложу ему то, о чём мы разговариваем? С ума сошла? Нет, конечно, я не болтун. Я лишь сказал ему, что видел фонтан, и он произвёл на меня впечатление, как и парк. Ну и, возможно, упомянул о том, как был голоден, и что ты купила мне хот-дог, – оправдывается он.

– Не болтун, – цокаю я.

– Но я не сказал ему, что мы были ещё и в кафе, как ссорились, и что ты умеешь плакать. Я… надо было ему хоть что-то выложить, иначе он бы не отстал, понимаешь? Он поймал меня, и Сиен следила за нами, отметив, во сколько мы вернулись вместе. В свою защиту скажу, что я выстоял против его напора и дал ему лишь смазанную и неточную информацию, из которой понятно, что ты не превратилась в человека с сердцем. Правда, – Рафаэль жарко доказывает мне, уверяя в том, что ему можно доверять. Не могу. Как бы хотела, но не могу, даже ему.

– Если честно, то дурдом какой-то. Такое чувство, словно, – он замолкает. Хмурится и делает глоток шампанского.

– Словно?

– Это будет очень смешно, потому что это нереальная глупость, но я вижу это всё, как будто они специально устраивают тебе и мне западню, чтобы мы… ну мы как-то сблизились, что ли. Такая фигня, да? – Нервно поясняет он.

Если бы, мон шер. Если бы. Но ты точно подметил, всё именно так. Они же не представляют, кто ты такой на самом деле. Они считают тебя своим, таким же богатым, как и мы все, но нет… если бы только они знали…

– Согласна, – киваю я, алкоголем помогая себе найти силы снова уколоть его тем, что не даёт мне покоя.