Грудь покрывали глубокие, влажные, чернеющие разрезы; некоторые из них еще кровоточили. Волосы на груди слиплись. Самая верхняя рана была на левом плече, самая нижняя — на левой стороне ребер чуть выше уровня пупка.

— Ну и грязь, — сказал дрожащий Гелерт.

Миссис Брэдли склонилась к лежащему без сознания человеку и взялась за дело.

— Бинты, Иэн, — сказала она, не поднимая головы. — Вы знаете, где они у меня. И скажите Кэтлин, чтобы детей пока сюда не пускала.

— Он не… он будет жить? — спросил Гелерт.

— Боже мой, конечно же, дитя мое. Это всего лишь порезы. Я бы сказала, он слишком увлекся экспериментом этой ночи и порезал себя, как иногда делали жрецы Дианы. Люди часто наносят себе подобные раны в религиозном экстазе.

Под ее руководством сэра Рудри отнесли обратно в театр и положили на спальный мешок. Когда он пришел в сознание, она, не обращая внимания на обеспокоенность прочих, оставила его и быстро зашагала обратно к Священному Пути. На камнях у фонтана виднелось большое пятно крови, за ним еще и еще, миссис Брэдли пошла по ним, потеряла след на траве, потом снова его нашла, но на самом деле след не был ей нужен: он шел вдоль Священного Пути туда, где был храм.

Она вышла на дорогу. Темные и зловещие, сгустками лежащие в пыли пятна крови, увеличивающиеся в размере и числе, вели ее путем, которым она прошла ночью. На земле у пруда была еще кровь. Похоже, ясно было, что произошло.

Ее взгляд зацепился за какой-то предмет. За кустами, на тонком деревце, почти согнувшемся пополам, что-то висело.

Миссис Брэдли стремительно рванулась сквозь кусты, не думая о диких свиньях или иной притаившейся там возможной опасности и вынимая на ходу из кармана нож.

На дереве, охваченная за шею веревкой, едва касаясь ногами земли, висела человеческая фигура, одетая как являвшаяся ночью Артемида. Фригийский колпак, просторный плащ, короткая туника, сандалии — весь наряд богини болтался на висящей фигуре, будто вдвое уменьшившейся.

Не обращая ни на что внимания, миссис Брэдли отрезала человека от петли. Дерево выпрямилось так резко, что если бы веревка не была перерезана, висящая фигура улетела бы в пруд. Отовсюду с криками поднялись в небо птицы, в чаще послышался хруст — убегающие животные. Черная коза, отбившаяся от своего дома, издала долгий вопль ужаса и бросилась бежать, спасая свою жизнь.

Миссис Брэдли нагнулась к снятой с дерева фигуре. Фригийский колпак полетел в сторону, плащ распахнулся. Из-под короткой туники вместо юной ноги девственной Артемиды высовывалась тощая, твердая и волосатая конечность. Жалкой пародией на богиню охоты и дев лежал на земле Рональд Дик.

— Боже мой! — сказала миссис Брэдли, приступая к работе над ним. — Геката собственной персоной!

— Повешенная! — слабым голосом произнес сэр Рудри, услышав трагическую новость.

Он и Дик, перенесенные в тень ревностными санитарами и порученные внимательному уходу мальчиков, стали героями экспедиции. Кеннет был поражен мыслью, что оба они стали жертвами членов тайного общества, охраняющего Малую Азию от археологов, и изо всех сил рвался им услужить, да и остальные двое едва ли менее назойливо старались быть полезными и проявить заботу.

— Бога ради, идите куда-нибудь и поиграйте во что-нибудь, или съешьте что-нибудь, или вообще чем-нибудь займитесь! — сказал наконец Гелерт, совершенно выведенный из себя их внимательной тревогой о здоровье пациентов. — Можно подумать, что вы — стая молодых стервятников, ждущих, пока эти отбросят коньки.

Поскольку мальчики благочестиво надеялись, что хотя бы Дик испустит дух от частичного удушения, выстрел Гелерта пришелся очень близко к цели, и его просьба удалиться из ближайшей окрестности театра была выполнена.

— Я думаю, мы теперь домой поедем, — уныло сказал Стюарт миссис Брэдли, когда она его встретила на Аркадиане, где он практиковался в стрельбе.

— Где ты достал этот лук и стрелы, дитя мое? — спросила она, не сразу ответив на его вопрос.

— Я? — Он виновато посмотрел на легкий маленький лук и оперенные стрелы. — Я их вроде как нашел.

Миссис Брэдли взяла у него лук и одну стрелу. Попробовала тетиву, остро глянула на стрелу блестящими черными глазами, потом, наложив стрелу на тетиву, выстрелила в небольшое фиговое деревце. Стрела попала в цель, но отскочила и упала.

Миссис Брэдли подошла и подобрала ее, осмотрела кончик стрелы, потом дерево.

— Вряд ли смертельное оружие, — сказала она. — Где остальные, Стюарт?

— Пошли посмотреть, что еще обронила богиня в темноте, когда скакала прочь от храма.

— А, да, конечно. И она что-то еще обронила?

— Не думаю, что у нее еще что-то было с собой. Но где, по-вашему, Дик взял ее одежду?

— Я полагаю, она ему ее отдала, но, быть может, эту одежду он у нее украл.

— Где?

— В Сельчуке, дитя мое. Вероятно, сегодня утром перед уходом поезда в Измир.

— Ух ты! Значит, это действительно была Миган!

— Да, я так думаю.

— И кто ее на это подговорил? Сэр Рудри?

— Не знаю, дитя мое. Думаю, что он.

— Чтобы наколоть мистера Карри, значит. Он ненавидит мистера Карри.

— Чушь, дитя мое.

— Вовсе нет, — твердо возразил Стюарт. — Можно мне взять лук и стрелы?

— Да, конечно.

Она отдала оружие и пошла своей дорогой. Дик пока что поправился настолько, что уже садился и раскладывал пасьянс двумя колодами, о существовании которых никто в компании не подозревал. Когда миссис Брэдли села рядом с ним, он их смел.

— Ну, дитя мое, — сказала она, — как вы теперь себя чувствуете?

— Лучше, спасибо, — неуверенно ответил Дик.

Он смущенно снял очки и стал протирать их шелковым платком.

— Вы сегодня ночью или на рассвете нанесли раны сэру Рудри?

— Нет-нет, я не… Я… если вы действительно хотите знать, я…

— Вы ездили повидаться с Миган в Сельчуке перед ее возвращением в Смирну. Да, я это знаю.

Она кивнула. Дик сделал удивленное лицо:

— Вы знали, что это Миган?

— Да, дитя мое. Вам известен был этот план: всех обмануть и заставить думать, что богиня благословила нас своим посещением?

— Я ему потом сказал, что считал этот план совершенно идиотским.

— И что он ответил?

— Естественно, набросился на меня и послал в нокаут. Пришел я в себя привязанным к этому проклятому дереву так, что ноги скребли по земле.

— Очень удачно для вас вышло. Видимо, сэр Рудри по-своему милосерден.

— Он маньяк, вот оно что.

— И коварный, — сказала миссис Брэдли, будто думая вслух — как это, наверное, и было. Она посмотрела на Дика: — Лук и стрелу она вам тоже отдала вместе с одеждой?