Дима, приятельски поздоровавшись, объяснил цель поездки и согласился, предварительно посмотрев на Вику, выпить рюмку коньяка. После звонка на столе появились три стопки и закуска, а также местный бухгалтер и, выслушав задание немедленно поднять все документы, связанные с их заводом, удалился. Миловидная учетчица с некоторой робостью поглядывала на своего шефа; тот держал местную бухгалтерию в ежовых рукавицах, тщательно проверяя наличные расходы и суммы налогов. Женщина, обрадованная возможностью закрыть повисшую в воздухе сумму, вскоре вернулась, неся в руках стопку бумаг. Отказавшись от спиртного, назвала, один за другим, все цифры, по которым есть разногласия. Часть сумм, появившихся в период разлада, сразу отпала. Программист объяснил, откуда они взялись и что эти расходы вполне оправданы. Директор кивнул, бросив тяжелый взгляд на Вику. Часть зависших денег, посоветовавшись, Дима с финансовым директором, выслушав объяснения, признали своим долгом, а оставшиеся, по которым принимающая сторона категорично заявила, что эти расходы они на себя точно не возьмут, – оставили до разговора с Жуком.

Впоследствии, когда гости вернулись к себе на завод, тот согласился признать эти суммы своими расходами, перед этим выслушав убедительные доводы в том, что это, во-первых, справедливо, во-вторых – та сторона пошла на уступки и некрасиво поворачиваться в такой ситуации спиной, а в – третьих – всегда приятно получить от дружелюбного соседа в будущем срочную помощь и поддержку. Ко всему, это такая же контора Вадима, как и их предприятие. Какая разница в таком случае, кто признает эти расходы?

Колесникова, выпив коньяка, наблюдала за директором, который после всех расспросов и объяснений, спросил:

– Вадима то давно не видели?

Дима закурил и, показав на Вику, ответил:

– Виктория Алексеевна его чаще видит, чем я. Давно не было. Правда, в город нас со Славкой несколько раз вызывал.

– Не собирается к нам?

– Не знаю точно, сказал, что приедет «нежданчиком», – пожала плечом девушка, удивленно заметив после своих слов почтительное внимание.

Директор обратился к Дмитрию:

– Когда был тут прошлый раз, то на производство заходил. Зашел, посмотрел, ничего не сказал. Для меня это – лучшая похвала. – Лицо мужчины при воспоминании изменилось; появилась улыбка, мягкость, какая-то отеческая любовь осветила его изнутри, было заметно, что он к тому же очень старается угодить Вадиму, порадовать его, что для него мнение хозяина значит очень много. «Даже слишком, – мелькнуло у Вики в голове, – еще один влюбленный Мухин!». Она страшно удивилась: «Никогда бы не подумала, что этот мастифф, который только что щелкал массивными челюстями на бухгалтера, способен в мгновение ока превратиться в услужливого щеночка. Гипнотизирует их всех Ворон что-ли? Интересно, если хозяин его отругает, то что будет? Наверняка, ночами спать перестанет». Мужчина продолжал свои расспросы про Вадима: куда ездит, как выглядит, что ест, что говорит, с кем дружит.

– Я тут на сэкономленные деньги купил станок новый без спроса, – рассказывал директор. – Вроде бы, для дела, для его пользы, а все равно боязно. Когда Вадим был, наделся, что не заметит. Ну, как бы не хрен! Тут же увидел и спросил: какого х…? Глазастый! Ни одна мышь не проскочит! Вадим тогда еще такую черную куртку носил, помнишь?

Дима кивнул. «Слава Богу, хоть один нормальный», – подумала она про программиста, переведя на него проницательный взгляд. Никогда, несмотря на то, что тот и высказывал свое мнение о хозяине, по большей части уважительное, не слышала в его словах подобострастных ноток перед шефом, зависимости, услужливых интонаций. Программист имел свое мнение и вызывал тем самым чувство уважения. Этот же, наоборот, долю презрения. Его чувства в ее глазах попахивали «голубизной», неосознанно вызывали дискомфорт. «Есть садисты, к ним прилагаются мазохисты!»

Все ее эмоции были подсознательными, она совсем не задумывалась о природе чувств, которые у нее возникали. Те возникали мгновенно и так же мгновенно исчезали, словно подкожные импульсы. Она лишь на долю секунды ловила себя на мысли: «как странно!» и тут же эта мысль уплывала, не оставляя за собой никакого весомого, заметного отпечатка. Хотя нет, оставляла. У нее рождались сомнения: если уж такой мужчина признает, что Вадим – царь и Бог, почему она сопротивляется? Может, она не права? Может, ей смириться, принять себе за постулат – все, что ни делает ее молодой патрон и изредка любовник – все верно? И сделано неповторимо, бесподобно, прекрасно; так, как умеет только он? Но что-то внутри восставало, было против, скидывая с себя чужое мнение и мнение Вадима, словно тяжелое иго.

– Нам нужно ехать, – сказал, взглянув на часы, Дмитрий. – Мне сегодня еще в прокуратуру нужно попасть.

Все уставились на него, как на ненормального.

– У нас тут несчастный случай произошел, – пояснил тот, поймав устремленные недоумевающие взгляды. – Один хлопец напился и по неосторожности сунул руку под гильотину. Ну, ему палец и отхряпало. Меня сейчас таскают с вопросами: где техника безопасности, почему допустили в алкогольном опьянении…

– А ты то тут причем?

– Да провели меня по одной из фирм директором месяц назад, а этот хмырь там числится. Фирма еще и не работала совсем, я еще ни одной директорской зарплаты не получил, ха-ха, а уже куча геморроя. У нас этой гильотины на фирме даже не числится.

– Понятно.

– Со следователем уже разговаривал, – вроде, нормальный мужик. Говорит, все понимаю, а сделать ничего не могу. Поруководил я, ничего не скажешь! Придется, скорее всего, к Ворону ехать, просить помочь.

– Да, уж. Не затягивай.

Попрощавшись, гости съездили в ту область, где находилась прокуратура, и, проведя там несколько часов, поздним вечером попали домой.

Оставшись наедине со своими мыслями, Вика упала на кровать. Как хорошо просто полежать! Вот так! Развалившись и раскинув руки в разные стороны! Она чувствовала катастрофическую нехватку времени. Времени для того, чтобы осмысливать все происходящее вокруг. Столько событий! Столько информации и эмоций каждый день! Словно калейдоскоп. Но ей не хватало не только времени, но и опыта. Некому было помочь, объяснить, что с ней происходит, отчего ее сомнения. Она не понимала, что рядом с ней нет такого человека, потому что окружение Вадима «отлито по одному образцу». Другие люди – сильные, светлые, независимые, имеющие иное, отличное мнение рядом с ним не задерживались. Лишь время от времени пересекались с ее боссом по вопросам бизнеса.

На следующий день, после обеда к ней подошел Жук:

– Я отметил тут галочками все, что ты просила.

– Хорошо. Спасибо.

– А дальше что собираешься с этим делать?

– Оприходую официально, как излишки по инвентаризации. Только оценку получу сначала.

– Ты хочешь сказать, что все, что у нас есть – все будет на балансе?