давил огромный демографический навес; С другой стороны, тиски Репрессии все жестче сжимало настоящее, в виде углубляющейся Великой Депрессии и надвигающейся внешней угрозы, задававшей форсированные темпы происходившей трансформации. «Наш темп таков, — пояснял председатель Колхозцентра Г. Каминский, — что никакая литература не может угнаться за ним. Мы знаем, что для того, чтобы написать хорошую книгу, нужно очень много времени. А что это будет за книга? Пока она написана, она уже устарела. Когда ее отправили в типографию, она уже стала реакционной, а когда ее выпустили в свет, она стала чуть ли не контрреволюционной»[2202].

Осуществление ускоренной индустриализации, в этих сходящихся ограничениях, было возможно только при условии абсолютной политической стабильности, Репрессии, по своей сути, явились расплатой за экономическую и социальную отсталость страны, которая в условиях нарастания внешней угрозы, прямо и непосредственно ставила вопрос о самом существовании русской цивилизации. Вместе с тем Репрессии стали настоящей трагедией для многих миллионов людей и они не прошли бесследно. Масштабы и характер Репрессий показали, как тонка ткань человеческой цивилизации, и в долгосрочном плане привели к сужению возможностей эволюционного развития общества.

Репрессии настолько сильно повлияли на сознание и последующее развитие общества, что поставили под сомнение саму ценность достижений всей сталинской эпохи. Эти настроения наглядно проявились уже на первом послесталинском — ХХ съезде партии (1956 г.), впервые приоткрывшем данные о репрессиях.

Однако в 1930-е годы Репрессии, как отмечает американский историк Р. Терстон, почти не касались большинства населения, которое скорее поддерживало сталинский режим[2203]. Эта поддержка основывалась на невиданных индустриальных достижениях Советского Союза и на его социальной системе, которая дала возможность десяткам миллионов человек впервые почувствовать себя полноценными людьми. Именно в этой «народности» диктатуры, приходил к выводу эмигрировавший С. Дмитриевский, а «не только в штыках сила сталинского строя»[2204].

Поколение созидателей

Коммунистические вожди взялись за осуществление плана, который по своему объему и значению превосходит все, что знала история в области великих и смелых предприятий.

Г. Форд[2205]

«Вполне могло бы случиться так, — отмечал немецкий дипломат Г. Дирксен, — что задача, поставленная пятилетним планом, оказалась на самом деле невыполнимой. Практически все условия, необходимые для претворения в жизнь этого грандиозного плана, отсутствовали. Не было наличного капитала. Квалифицированные рабочие составляли лишь ничтожный процент трудоспособного населения…»[2206]. И в то же время, отмечает немецкая исследовательница С. Шаттенберг, «гидроэлектростанции, металлургические комбинаты, химические и тракторные заводы надлежало построить за время немыслимое даже для развитых западных стран»[2207].

Невозможная индустриализация

Такой темп хозяйственного подъема является совершенно неслыханным не только в летописи нашей истории, но и вообще в летописи мирового труда.

Г. Кржижановский[2208]

Невозможность индустриализации 1930-х гг. предопределялась не только объективными климатическими и географическими условиями России, не позволявшими вообще накопить необходимые для ее осуществления капиталы рыночными мерами; не только ее полным разорением и истощением за годы мировой и гражданской войн, но и тем, что полученные результаты были достигнуты практически без помощи иностранного капитала. Все это делает индустриализацию 1930-х годов в СССР уникальным явлением в мировой истории.

Начало Великой Депрессии казалось, вообще хоронило все надежды на реализацию планов индустриализации: мировой рынок капитала обвалился ~ в 10 раз, товарный — в 2,5–3 раза, и стал на 40 % меньше даже уровня 1913 г.[2209] (Таб. 23)

Таб. 23. Мировой экспорт капитала и товаров, в % к 1925–1928 гг.[2210]

В результате падения цен на мировом товарном рынке, несмотря на рост физического объема экспорта, его стоимость падала (Таб. 24): в 1935 г. стоимость экспорта СССР в ценах 1913 г. составила — 42 % от уровня России 1913 г., а в текущих ценах мирового рынка — всего 24 %[2211].

Таб. 24. Физический объем экспорта из СССРи его стоимость в текущих ценах, 1929 =100 %[2212]

Первая «Холодная война» внесла дополнительный вклад в ограничение доступа СССР мировым рынкам капитала и экспорта. В результате экспорт из СССР, даже на пике — в 1930 г., составлял всего 68 % от уровня 1913 г., в то время как у пятерки стран лидеров (США, Англии, Франции. Германии и Японии), он достиг в 1929 г. — 164 %. В 1930-х годах СССР имел самый низкий уровень экспорта на душу населения из всех рассматриваемых стран (Таб. 25).

Таб. 25. Стоимость экспорта на душунаселения в 1931 и 1934 гг., в герм. марках[2213]

И в этих условиях, «Советская власть, — как отмечает историк Л. Милов, — совершила в феноменально короткие сроки модернизацию страны, сделав гигантский скачок в развитии промышленности и превратив страну в индустриальную державу»[2214]. На фоне других стран достижения Советского Союза, подтверждал американский экономист Р. Аллен: «выглядят впечатляюще», а по сравнению со странами находящемся на экономическом уровне СССР 1928 г., они «были чрезвычайно высокими»[2215].

Это было «взрывообразное развитие Советского Союза», приходит к выводу американский экономический историк А. Туз, подчеркивая то «поразительное превращение, которое претерпела бывшая Российская империя при диктатуре большевиков»[2216]. Своеобразное подтверждение этих достижений звучало в донесении американского посла в России У. Буллита в 1936 г. своему госсекретарю: Советский Союз теперь «является одной из великих держав, и его отношения с Европой, Китаем и Японией так важны, что мы не можем проводить взвешенную внешнюю политику, не зная, что делается в Москве»[2217].

«Можно спорить о том, удалось бы или нет решить стоявшие перед страной задачи без экстремальных мер сталинского периода, сопровождавшихся гигантскими человеческими жертвами. Но в любом случае, — признают даже такие теоретики либеральных реформ, как В. Мау и И. Стародубровская, — нельзя не признать, что индустриальное развитие страны в это время было чрезвычайно успешным. СССР демонстрировал беспрецедентные темпы экономического роста»[2218].

В период индустриализации, по темпам роста ВВП, Советский Союз был мировым лидером (Таб. 26).

Но решающими были достижения СССР в области промышленного производства, неслучайно темпы его роста вызывают наибольшие споры среди специалистов, оценивающих их в пределах от 10 до 17 %[2219]. Но в любом случае даже минимальные из этих оценок, в существовавших условиях, кажутся невероятными. Всего за 10 лет, по данным Лиги Наций, по объемам промышленного производства, СССР вышел на второе место в мире (Таб. 27).

Таб. 26. Прирост валового внутреннего продукта, абсолютного и на душу