Летать со скоростью снаряда Грифу отчего-то не хотелось совсем. Хотя бы просто потому, что рейнджер плохо представлял себе методику безболезненного приземления. Но возражать он не стал, только потер шишку, набитую три минуты назад о створку какого-то древнего гигантского шкафа.

— Но порох для такого дела оказался совершенно неподходящей субстанцией. В чем прадед убедился самолично.

— Взрывом крышу сорвало?

— О! Да! В сарае. А как вы догадались?

— Да так… случайно предположил… — пожал плечами сыщик.

Лорд дребезжащее расхохотался, оценив юмор гостя.

— Не переживайте, добрейший мистрил Деврай, мой прадед совершенно не пострадал. Зато он придумал, как использовать угольную пыль.

«Лучше бы пострадал, лучше бы ему кое-что оторвало, — подумал чуждый гуманизма Гриф. — Чтобы не размножался».

Сколько бы лорд Джевидж и мэтр Кориней не твердили о вреде магических академий, кующих в своих недрах в основном подлых негодяев и потенциальных мятежников, но без должного обучения человек с волшебным даром обречен на безумие. Его милость Гильваэр Айлгенна тому живой пример.

Он притащил гостя в одну из комнат, пропахшую керосином, машинным маслом и прочими неаппетитными запахами, в которой Гриф, к искреннему изумлению, признал — купальню, но только лишь по наличию огромной чугунной емкости — ванны и ржавого таза для умывания. На том отличие от лаборатории сумасшедшего и заканчивалось. По правде говоря, дышать здесь было нечем, а наличие открытого огня грозило воспламенением.

— Может быть, стоит погасить свечу? — попросил Гриф. — На всякий случай. Мало ли…

Упоминание пороха, угольной пыли и запахи горючих жидкостей ему не нравились, ибо взлетать на воздух, подобно вышеупомянутому снаряду, рейнджер не хотел. Не было у него подходящего для покорения небес настроения.

— Не переживайте, сударь, — заверил его изобретатель. — Сейчас я вам кое-что покажу.

Лорд Айлгенна почти театральным жестом сбросил промасленный кусок ткани с конструкции, установленной на тумбе возле ванны.

— Что это, мистрил Деврай?

— Паровой двигатель, — не задумываясь ни на миг, ответил тот.

— Ага! А вот и нет! — взвизгнул лорд маг. — В паровой машине источник тепла отделен от материального тела, расширяющегося при подводе к нему теплоты, сжимающегося при охлаждении и выполняющего работу. Где же вы видите здесь топку?

Топки или чего-то подобного Гриф и в самом деле не заметил, а потому только пожал плечами в растерянности.

— Во-о-о-от! А теперь глядите, сударь мой!

Маг снова напялил на голову свой устрашающий шлем, отвернул кран на тонкой трубке, ведущей в ванну, после чего взялся заводить странный агрегат. Механизм не сразу, но поддался, утробно зарычал, загудел, начал вонять керосином и окутался голубоватым дымком, но тем не менее спустя какое-то время начал равномерно урчать. А через несколько минут из трубки потекла вода.

— Никакого пара, никакого внешнего воздействия, только энергия сгорания топлива внутри цилиндров, приводящая в движение любой другой пассивный механизм. В данном случае насос, — торжественно провозгласил лорд Айлгенна. — Вот оно — наше сокровище, подарок Его императорскому величеству и всему эльлорскому народу! Машина, работающая силой огненного ветра, чье полезное действие значительно выше, чем у машины паровой. Все происходит в цилиндре с подвижным поршнем, где тепловая энергия… керосина или бензина… короче, топлива и превращается в энергию механическую. А уже она из возвратно-поступательного движения поршня превращается во вращательную. Поршень во время первого хода всасывает воздух внутрь цилиндра. Второй ход сжимает запертый в цилиндре воздух. При этом теплота, выделившаяся при сжатии, доводит его до температуры воспламенения горючего. В начале третьего хода внутрь вводится керосин, а искра его поджигает, отчего газовая масса расширяется, и поршню сообщается рабочая сила, которая и передается через шатун коленчатому валу двигателя. Дым, который вы видите, — это продукты сгорания, извергающиеся в атмосферу.

Безумный маг, сверкая малиновыми молниями, плюясь и подпрыгивая на месте, говорил и говорил, пытаясь объяснить гостю подробности и принцип работы его изобретения, а ровно гудящая машина без устали и остановки качала и качала воду из скважины — прозрачную чистую воду.

— И как долго будет работать ваш… э… прибор? — поинтересовался совершенно растерянный под натиском впечатлений сыщик. Пускай он и половины терминов не понимал. — Он — волшебный?

— Пирэолофор[29]Тунора Айлгенны! — поправил его волшебник. — И он будет работать до тех пор, пока не закончится керосин. И практически никакого колдовства. Вообразите себе, как это выгодно и удобно, ведь горючее топливо обладает большим запасом энергии, а управлять пирэолофором может самый обычный человек.

И Гриф Деврай, никогда прежде не считавший себя праздным мечтателем, вдруг живо представил себе некоторые важные аспекты применения этого изобретения, и от воображаемых перспектив у него дух перехватило. Является ли лорд Айлгенна сумасшедшим или нет, пусть об этом судят дипломированные лекари, но его машина — нечто особенное. Она перевернет весь мир вверх тормашками. О чем сыщик и поспешил сообщить ждущему отзывов и впечатлений автору: мол, до Его императорского величества дошли кое-какие слухи, но увиденное превосходит все ожидания. Теперь-то заслуги лорда мага и его ученых предков будут оценены по достоинству. В чем, в чем, а в этом Гриф не сомневался.

Изобретатель от избытка чувств прослезился, сверкнул крошечной алой молнией, после чего стукнул себя в грудь кулаком и фальшиво исполнил первый куплет государственного гимна.

— Я всегда знал, что моему великому прадеду — лорду Тунору Айлгенне — будет возвращено честное имя, оскверненное ложью и гнусными наветами негодяев из Ковена, — заявил он. — Когда он решил заняться усовершенствованием двигательных машин, чародеи подняли его на смех. После вполне простительных для первопроходца неудач ославив его в магических кругах сначала фантазером, а затем и безумцем и заставив навсегда удалиться от мира. Он умер опозоренный, раздавленный несправедливостью, но не сдавшийся.

История старая, как этот бренный мир, — непризнанный гений удаляется в изгнание, где растит сына, внука, а затем и правнука, единственного унаследовавшего магический дар, в ненависти к Ковену, а также не теряя надежды, что хотя бы после его смерти усилиями потомков мир удастся осчастливить великим изобретением.

«Гадом буду, но Раил Второй узнает об этом… пирэолофоре!» — честно пообещал себе Деврай.

— Вы славно поработали, милорд.

— О нет! Я всего лишь усовершенствовал состав горючей смеси, а также алгоритм синхронизации системы впрыска топлива, остальное сделали мои великие предки, — смутился Гильваэр. — Мои личные заслуги не столь велики, хотя прибедняться не буду — они тоже весьма внушительны.