очутились в западне, даже насекомые, поскольку они еще не украли у птиц секрет полета. Будучи крошечными, насекомые в совершенстве освоили науку воровства, и потому птицы за ними охотятся – хотят вернуть свое. Именно птицы пришли на помощь остальным. Они соорудили качели из обломков Дан-ху и ухватили их лапками, клювами. Животное, растение или насекомое садилось на эти качели, и птицы поднимали его повыше в чистое небо, откуда мир выглядел большим голубым шаром. Птицы развезли их по всему миру, поселили в самых разных его уголках – и вот так он стал обителью многих Народов, каковой остается и по сей день. Поначалу Народ Людей состоял из шести пар братьев и сестер. Старшая из женщин родила первой: детьми ее были Кантаюма и Астьяман, небесные близнецы, брат и сестра, мальчик и девочка, и все сочли такое противоестественным, мерзким. Эти двое были так чужды привычному порядку вещей, что отталкивали друг друга, и один стал светом, а другая – тьмой. В конце концов противостояние вынудило их покинуть круглый мир и отправиться в небо, где брат превратился в солнце, а сестра – в луну. Однако они остались родней, ибо появились на свет из одной утробы, и поскольку воспоминания об этом с ними навеки, даже сейчас луну иной раз можно увидеть днем, вместе с солнцем. И все же вражда, начавшаяся еще до рождения, приводит иной раз к затмениям, лунным и солнечным.

Такова одна из версий сотворения мира. А вот другая.

Одиннадцать с половиной тысяч лет назад устройство, известное как корабль-яйцо, прибыло в нашу солнечную систему после восьмивекового путешествия из Лолела, расположенного на расстоянии ста двенадцати световых лет. Лолел и сам был заселен пятнадцать тысяч лет назад кораблями, разлетевшимися повсюду из Дрейла, одного из одиннадцати миров, колонизированных во время первой экспансии Сейяманга. Сам Сейяманг уже давно совершил скачок к цивилизации типа II-а[247]; колонии веками не получали от него никаких аднотов. Наша система была впервые оценена как гостеприимная для разумной жизни древним и консервативным народом космоплавателей Уджайр. За пятнадцать тысяч лет до нашей эры уджайрский флот из девяноста тысяч космических обиталищ прервал межзвездный полет и образовал плотную оболочку вокруг нашего солнца. На орбите они провели триста лет, поглощая солнечную энергию и с помощью нанороботов перерабатывая наш пояс астероидов в новые маленькие миры. Затем Уджайр двинулись дальше, к колоссальным энергиям галактического ядра, где, по слухам, высокоразвитые цивилизации III типа[248], наделенные биологическо-электронным интеллектом, купались в излучении черных дыр, которое растворило бы простые разумные углеродные соединения. Уджайр желали заключить союз с расами ядра. Наша планета, Фанад, не представляла для них никакого интереса. Они не ценили бледно-голубые гравитационные колодцы. Но в какой-то момент Уджайр все же сообщили одной из цивилизаций, скованных гравитационными узами, о существовании перспективной каменной глыбы.

Наши автоматические зонды обнаружили свидетельства инженерной деятельности Уджайр на некоторых кометах с длительным периодом обращения. Наши теории планетарной эволюции всегда противоречили результатам наблюдения за солнечной системой. Теперь мы узнали, в чем проблема. Уджайр уничтожили наш пояс астероидов подчистую.

Одиннадцать с половиной тысяч лет. Восемьсот лет. Сто пятьдесят веков. Восемьдесят восемь тысяч лет с тех пор, как первые зонды покинули систему Сейяманг, двигаясь со скоростью света. Сигнал, отправленный Уджайр на Лолел, летел к месту назначения сто пятьдесят лет. Сто пятнадцать с половиной тысяч лет. Исторические хроники Клады охватывают в четыре раза больший промежуток времени.

Корабль-яйцо был автоматизированным создателем миров. Он не вез ничего живого – никаких первопроходцев, нетерпеливых колонистов. Его сердцем была обширная генетическая база данных всевозможной жизни, которая должна была заселить планету: от почвенных бактерий до людей. Генетический код был первобытный; наульцы предполагали, что он не изменился со времен колыбели человеческой цивилизации. К ДНК прилагалось множество машин, от микроскопических наночастиц, которые могли манипулировать цепочками макромолекул, чтобы адаптировать живые существа к новым условиям, до дирижаблей размером с тучи, которые бороздили ионосферу, аккуратно уничтожая озоновый слой при помощи сложных хлорфторуглеродов. Несколько десятилетий воздействия жестких ультрафиолетовых лучей должны были стерилизовать местную микрофауну, а затем раздутые брюха дирижаблей могли разорваться и пролиться дождиком из бактерий. Как только концентрические оболочки машин отделились от корабля-яйца, от него осталась примерно дюжина желточных мешков, прицепленных к хребту аннигиляционного тормозного двигателя. Запуск корабля-яйца был колоссальным, грандиозным предприятием, которое потребовало задействовать ресурсы целой системы, но как только разгонные лазеры отключились, он отправился в восьмисотлетнее падение среди звезд и остался в полном одиночестве. Как бутылка, брошенная в океан. Лолел и не рассчитывал получить от него весточку. Никто не планировал миссии по пополнению запасов, разведывательные полеты и проверки. Поселенцы были предоставлены самим себе. Первые пять тысяч лет нашей истории – эпоха бактерий; караван Уджайр подробно отчитался о пригодности Фанада для жизни, так что потребовалась всего пара столетий, чтобы ободрать его до каменного основания и засеять заново. Пока наши предки спали, в океанах были установлены микробиологические пищевые циклы, движители замысловатых биоклиматологических механизмов обратной связи, которые навеки сделают Фанад дружественным к нашей форме жизни. В течение следующих двадцати столетий господствовали растения. Выросли леса, пышно распустились джунгли: сначала хвойные и бесцветковые разновидности, затем, по мере появления популяций насекомых, цветущие растения и травы. Всему свое время, свой черед. Тридцать тысяч заселенных планет позволили отработать процесс до мелочей. Через восемь с половиной тысяч лет после того, как корабль-яйцо вышел на орбиту вокруг Фанада и взорвался, разлетевшись на миллион отдельных компонентов, первые люди ступили из своих инкубационных капсул на почву девственного мира.

Именно на последнем этапе наномашины ошиблись. Сто миллионов транскрипций – и один маленький огрех, не фатальный, но серьезный. Чтобы увеличить численность населения достаточно быстро и избежать вымирания от дрейфа генов, поселенцы были запрограммированы на рождение близнецов. Предполагалось, что как только популяция достигнет самоподдерживающегося уровня, ген изменится и приобретет две рецессивные аллели. Но этого не случилось.

Два начала. Одно рассказано средствами мифологии и веры. Другое получено через Монолог, продлившийся десятилетия. Верьте в любое из них. Они сходятся в том, что мы особенные, будь то с точки зрения божественного вмешательства или технологий. Окаменелости демонстрируют – и весьма наглядно, – что мы в этом мире чужие. Некоторые верующие не могут смириться с тем, что мы появились благодаря человечеству, а не богам, хотя люди, способные разрушить планету до основания и воскресить ее, вполне могли бы ими называться. Нет никаких археологических свидетельств заселения – ни погребенных капсул-инкубаторов, ни окаменелых машин-сеятелей. Мертвый остов корабля-яйца сгорел в атмосфере, когда у него закончилось топливо. Возможно, он и