– Нет, Кэт, я не могу тебя ненавидеть, – мягко ответила Нисса. – И как можно жалеть о том, что уже произошло? Прошлого нам не изменить. Однако я не святая! Я действительно очень зла на тебя, Кэтрин Говард, потому что мой супруг и дети оказались в опасности из-за твоих глупых поступков. И меня можно понять.

– Король освободит Вариана, – сказала Кэт. – Он же не Говард.

– Все так говорят, – ответила Нисса. – И вспоминают, что он внук Томаса Говарда.

Больше на эту тему сказать было нечего. Двенадцать рождественских дней пролетели как один миг. Обитатели Сайон-Хаус ждали, что будет дальше. Двадцать первого января парламент наконец занялся делом Кэтрин Говард. В отношении бывшей королевы обе палаты одобрили Акт о смертной казни за государственную измену, одобренный затем королем. Итак, судьба Кэтрин Говард была решена.

Побеседовать с королевой прибыл архиепископ. Ему требовалось ее письменное признание в супружеской измене с Томасом Калпепером. Ему не хотелось, чтобы бедную женщину казнили без этого доказательства, хотя в душе он нисколько не сомневался, что она виновна.

– Госпожа Говард, за совершенное предательство Томас Калпепер заплатил самую высокую цену, как и Фрэнсис Дерем, – сообщил архиепископ. – Не желаете ли признаться мне сейчас и тем самым облегчить совесть?

– Я не считаю любовь к мужчине грехом, – ответила Кэт, отказываясь от дальнейших разговоров. Известие о казни потрясло ее, но она не подавала виду. Повернувшись к Ниссе, Кэт сказала: – Прошу вас, леди де Уинтер, проводите архиепископа до его баржи.

Набросив плащ, Нисса вышла из дома вместе со священником.

– Милорд, не скажете ли мне, как там мой супруг?

– Все хорошо, моя дорогая, ему ничто не угрожает, – ответил Томас Кранмер. – Но Тайный совет счел его и всех остальных виновными в сокрытии государственной измены. Их имущество отойдет короне.

– Но это несправедливо! – вскричала Нисса. – Мой супруг ничего не знал о дурном поведении королевы!

– У меня нет оснований не верить вам, дитя мое. Но король – злой и жестокий человек. Он жаждет отмщения. И Говардам придется заплатить.

– Мой супруг не Говард, – сердито возразила Нисса.

И тут ее осенило. Очень скоро Кэтрин Говард будет предана смерти. В этом никто не сомневался. Так зачем молчать? Кэт уже не спасти, зато можно спасти Вариана. Нисса видела, что отказ Кэт дать письменное признание очень расстроило архиепископа. Еще бы – теперь ему вечно терзаться сомнением. Вдруг он отправил на казнь невинную женщину? Разве что…

И Нисса сказала архиепископу:

– Милорд, я хочу, чтобы вы приняли мою исповедь. Прошу вас!

Томас Кранмер даже опешил:

– Здесь, мадам? Сейчас?

Нисса с жаром закивала.

И тут архиепископ догадался, что молодая женщина хочет поведать ему что-то, однако хочет обезопасить себя тайной исповеди. Значит, это что-то очень важное. Вероятно, хочет выторговать прощение для супруга и возвращение конфискованного поместья.

– Я не могу гарантировать вам ничего, кроме отпущения грехов, дитя мое, – честно признался он. – Что еще может служитель церкви?

Нисса снова кивнула, на сей раз задумчиво.

– Я понимаю, милорд, но все равно хочу вам исповедаться. Я не встану на колени, чтобы не возбудить подозрения тех, кто, возможно, наблюдает за нами из дома. – Она взяла руки архиепископа в свои. – Простите меня, отче, ибо я согрешила.

– В чем же состоял ваш грех, дитя мое? – спросил архиепископ.

– В Йорке я застала королеву за прелюбодеянием, но никому не сообщила. Я застигла ее с Калпепером за актом совокупления, пока король был на охоте.

Архиепископ почувствовал, что земля уходит из-под его ног. Прошла долгая минута, пока он не обрел возможность дышать и говорить.

– Почему вы не разоблачили этот грех, дитя мое? Таким образом вы сами сделались соучастницей преступления.

– Я боялась, что мне не поверят, – ответила Нисса. – Вспомните, одно время король колебался, кому отдать свою любовь – Кэтрин Говард или Ниссе Уиндхем? Я искренне полагала, что король и все остальные подумают, будто я оговорила королеву из ревности. И знала, что король слишком любит королеву, чтобы поверить мне. Нас бы наказали за ложь, меня и моего супруга. Поэтому я молчала. Поначалу боялась признаться даже мужу! Но в Гулле я наконец сказала королеве, что знаю о ее греховной связи с господином Калпепером. Я умоляла ее прекратить эту связь, чтобы быть верной и преданной супругой нашему королю.

– Вас можно похвалить за подобный совет, дочь моя, – одобрительно заметил архиепископ. – Однако что же было потом?

– Королева заявила, что любит Калпепера и не может от него отказаться. Я напомнила ей, что таким образом она подвергает опасности не только себя, но и всю родню. Я спросила, что будет, если она понесет ребенка? Она отмахнулась от моего предостережения. Потом мы прибыли в Кеттлби. Там Том Калпепер и его друг сэр Синрик Воэн напали на меня ночью, когда я в одиночестве возвращалась к себе из королевского шатра. Они угрожали мне насилием. Сэр Синрик разорвал на мне платье и трогал мою грудь. Когда он поднял мои юбки, я сумела ударить его ногой, и он упал без чувств. Калпепер, который меня держал, вынужден был отпустить, чтобы помочь другу. Я хотела бежать, но тут Калпепер стал угрожать, что убьет моих детей, если я его выдам. И я не осмелилась рассказать мужу, из страха, что он потребует немедленной сатисфакции у них обоих и скандала не миновать.

Что мне оставалось делать, ваша милость? Я всего лишь женщина. Я боялась за своих малышей. Кроме того, Калпепер и королева были так неосторожны, что я решила – рано или поздно их связь все равно откроется. Вот почему я столь отчаянно рвалась домой, чтобы быть подальше от двора, когда разразится гроза. Не сомневайтесь в своей правоте, милорд. Кэтрин Говард действительно виновна в прелюбодеянии, а что до моего молчания относительно этого дела, так я прошу Господа простить мне этот грех, – заключила Нисса.

– Прощение вам даровано, дитя мое, – ответил архиепископ и перекрестил ее. – Вы правильно поступили, что исповедались. Я ничего не могу вам обещать, кроме отпущения грехов, которое уже свершилось. Но не исключено, что я сумею помочь вам и в другом, крайне важном для вас деле, Нисса де Уинтер! Вы успокоили мою совесть, за что я вам очень благодарен. Приговор королеве не был бы несправедливым, однако в таких делах очень неплохо знать всю правду до конца.

Архиепископ поднялся на свою баржу и поплыл вниз по реке в Лондон. Нисса смотрела ему вслед. Словно тяжелый груз спал с ее плеч и души. Только сейчас поняла Нисса, какую страшную тайну хранила все это время. Судьба Кэт Говард была предрешена задолго до ее исповеди Томасу Кранмеру. По крайней мере теперь она знала, что Вариан будет спасен.

Проходили неделя за неделей, а новостей все не было. Но утром девятого февраля, в четверг, к ним без предупреждения нагрянул герцог Норфолк в сопровождении прочих членов Тайного совета. Никто не ожидал их появления. Только одна из горничных, заметив на реке баржи, идущие в направлении Сайон-Хаус, подняла тревогу, благодаря чему у них было немного времени, чтобы подготовиться.