– Не пугай меня. Я не хочу говорить на эту тему.

Наступила продолжительная пауза. Лиза снова не выдержала и заговорила первой.

– Они хоть хорошо спрятаны?

– Не беспокойся, сейчас все документы находятся в очень надежном месте. О том, где они лежат, кроме нас с Михаилом знает еще один человек. Но это – всего лишь копии. Где лежат оригиналы, знаю только я. И еще: я единственный, кто знает о другом тайнике. И чтобы ты знала, насколько я тебе доверяю, расскажу, где он находится.

Михаил наклонился к Лизе и стал шептать ей на ухо свою маленькую опасную тайну. Он рассказал ей о том, где и как спрятал пистолет, кортик и эти злосчастные документы.

– Но есть и еще одно обстоятельство. Может быть, именно поэтому я еще жив.

– Что ты имеешь виду?

– Они полагают, что я обладаю какими-то сверхъестественными способностями, а это, вероятно, куда ценнее, чем какие-то там бумаги, тем более что огласка событий в эти дни уже ни на что не повлияет. Яичко дорого к Христову дню. А Пасха уже прошла. Все надо было делать раньше. Выстрел грянул. Его уже не отменишь никакими бумагами.

– Бог с ними, с бумагами. Расскажи мне лучше про свои уникальные способности.

– Что касается сверхъестественных сил, даже не знаю, что и сказать. Все, что нам посылает Всевышний, происходит неспроста. В этом ты уже имела возможность убедиться. Спецслужбам я нужен как подопытный кролик, как уникальный экспонат, который следует изучить и использовать в своих целях. Перемещаться во времени, читать чужие мысли, подчинять своей воле…

– Сейчас за Михаилом неустанно наблюдают. Юля обещала, что он и носа на улицу не высунет до нашего возвращения. Как только ты появишься в Питере, все внимание будет приковано к тебе. Мне кажется, они уже понимают, что на все их вопросы только ты можешь дать исчерпывающий ответ… После свадьбы Юля и Михаил переезжают жить на Мойку. Юлина мама решила полностью посвятить себя внучке.

– Здорово!

– Конечно, здорово. Но есть и еще одна причина, – Лиза сделала паузу. Михаил терпеливо ждал. – В их квартире снова появилась старуха. Правда, ее слышала только Юля, но и этого достаточно.

– Они уже пообщались?

– Да.

– Это она сказала переезжать на Мойку?

– Да.

– Тогда все правильно.

Эта тема явно пугала Лизу, и она быстро ее поменяла.

– Ты знаешь, мне три раза устраивали досмотр вещей, с пристрастием. А самое забавное заключается в том, что пленку для тебя я все же вывезла.

– Я это уже понял в прошлый раз в аэропорту.

– Снимки на ней – хорошее дополнение к тем документам.

– Я передал ее Михаилу. Документы он тоже переснял на микропленку.

– Вероятно, эту пленку они и искали в моих вещах и на мне.

Михаил наклонился и снова прошептал Лизе на ухо: «Микропленку вывезла Юля. Теперь документы в Америке, в надежном месте».

– Нет. Юля рисковать не станет. Она не будет рисковать. Любовь и семья для нее дороже. Может быть, она и права.

– Тогда где же эти пленки?

– Сейчас это уже не имеет значения.

Лиза столкнулась с одной маленькой проблемой, в которую не хотела посвящать Михаила. Эти три проблемных дня она стеснялась его. Ей явно было некомфортно. К тому же в поезде ее слегка просквозило. Самый тяжелый период в ее положении пришелся на девятнадцатое августа. Это было раннее утро. Через каждые полчаса Михаил приносил ей то чай, то носовой платок. Она немного капризничала.

– Я, наверно, выгляжу ужасно.

– Ты не можешь выглядеть ужасно по определению.

Через некоторое время она снова произносила:

– Я ужасно выгляжу, да?

– Принцесса была не ужасной, принцесса была прекрасной.

Потом снова.

– Я тебя, наверно, замучила?

– Пустяки, дело-то житейское, как говорил Малыш.

– Я похожа на Фрекен Бок?

– Ты похожа на Карлсона.

– Такая же толстая?

– Ты очень стройная и красивая, просто ешь очень много меда и шоколадных конфет.

– Включи мне, пожалуйста, телевизор.

– Хорошо, любовь моя.

Михаил включил телевизор. По всем каналам транслировали симфоническую музыку.

– Мама мия, неужели опять кто-то помер?

– Почему ты так решила?

– Так это наша национальная традиция. Как кто из руководителей умирает, сразу же музыкальная пауза. Все Политбюро собирается вокруг покойника и ждет до обеда, оклемается он или нет. А в это время по всем каналам симфонические концерты транслируют, чтобы народ смог все понять и подготовиться к очередной невосполнимой утрате.

– Ты язвишь, потому что плохо себя чувствуешь.

– Я язвлю, потому что у меня язва. Прости, милый, последнее время я вся на нервах.

Она кому-то позвонила. Михаил не стал ей мешать, вышел в соседнюю комнату и занялся своими делами.

– Милый, – громко позвала его Лиза, – ты можешь съездить на Декабристов, забрать мою машину?

– Конечно.

Михаил пошел собираться в дорогу. Неожиданно раздался телефонный звонок. Лиза взяла трубку, сказала: «Привет» и молча выслушала что-то очень важное. Это было написано на ее лице. Положив трубку на аппарат, она очень серьезно сказала.

– Сегодня умерли сразу все советские руководители.

Помолчав, она добавила:

– В стране начался переворот. Мне позвонил брат. Сказал, чтобы мы пока никуда не выходили.

Из вечерних новостей они узнали подробности происшедших событий. Как-то неубедительно прозвучала фраза о том, что Псковская десантная дивизия направилась в сторону Питера.

На следующий день они узнали, что эта дивизия застряла где-то под Лугой.

– Интересно, – сказала Лиза, – они что, преодолевали сто километров целые сутки? Это каким же способом они добирались, по-пластунски или на телегах? Если учесть, что лошадей в армии нет, то на телегах оно, конечно, трудновато будет. А ведь мне всегда казалось, что десантники летают на самолетах. Или я не права?

– Ты во всем права. И знаешь что, я даже рад. Все развивается именно так, как описал это в приложении к документам отец Михаила. Значит, эти документы уже никому не нужны. Их актуальность пропала. Теперь мы можем жить спокойно. Мы с тобой преодолели все трудности. Ура!

– Боюсь, что ты ошибаешься. Именно потому, что отец Михаила оказался прав, опасность документов возросла вдвое.