Эрл только отмахнулся:

– Брось. Это ты рисковал, сынок. А я… Эти сволочи забрали у меня сына. Так что ничем я не рискую.

– Что дальше? – спросил Ранган.

Эрл Миллер хохотнул:

– Дальше ты будешь отдыхать. У тебя простреленный бок, по меньшей мере одно сломанное ребро и несколько серьезных ожогов. Погоди, скоро ты их почувствуешь. Можешь жить здесь сколько душе угодно – пока не поправишься. А потом мы тебя вывезем за границу. И покажем этим сволочам, где раки зимуют.

Переднее шасси частного самолета Шивы оторвалось от взлетного поля, и Фенг вжался в сиденье второго пилота. Его левая рука висела на импровизированной перевязи и невыносимо болела. В отличие от Сэм, он был квалифицированным пилотом, но с одной рукой далеко не улетел бы, поэтому удовольствовался ролью штурмана и начал разбираться в оборонительных системах самолета.

Он чувствовал за спиной присутствие двадцати пяти детей. Им было страшно и тесно в салоне «Фалькона 9Х», предначенного для транспортировки максимум десяти взрослых. Многих пристегнули по двое, кто-то сидел в проходе, стискивая одеяло или спасательный жилет – примитивную противоударную защиту.

Если что-то пойдет не так…

Фенг чувствовал и Кейда: изможденного, истекающего кровью, обожженого во взрыве, который устроил Накамура. На лице его запеклась кровь Шивы Прасада. Кейд мучительно кашлял и злился на Сэм за то, что она убила Шиву. Он все еще не мог прийти в себя после случившегося в Хьюстоне и с ужасом гадал, что теперь будет с миром. Однако Кейд мужественно прятал эту боль, излучая спокойствие и умиротворение, – чтобы не пугать и без того замученных детей, которые были на грани истерики.

Настоящий солдат.

Добытые у Шивы пароли позволили им угнать самолет. Он был заправлен и полностью готов к вылету – видимо, на случай, если понадобится быстро покинуть остров. Кейд просил взять с собой и ученых Шивы, чтобы не оставлять их на милость бирманцев, но Сэм стала чернее тучи, когда услышала это предложение. Да и места не было. Пришлось бросить весь персонал – ученых, слуг и охранников – на произвол судьбы. Скоро они очнутся и вынуждены будут сами постоять за себя.

Заднее шасси «Фалькона» оторвалось от земли, и самолет взлетел. Фенг покосился на Сэм. Холодная, суровая, решительная… она заметно постарела за эти несколько часов, гнев и боль утраты легли глубокими морщинами на ее лицо. Нексуса у нее больше не было, и прикоснуться к ее сознанию Фенг не мог. Она крепко держалась за ручки управления, словно утопающий – за последнюю соломинку.

– Курс проложен, – сказал Фенг. – Ориентировочное время полета до Андаманских островов… восемьдесят восемь минут.

Сэм молча кивнула и взмыла в ночное небо. Фенг откинулся на спинку кресла; ему было очень больно за друзей, но помочь им он не мог.

Ведущая: Два скандала сегодня потрясли страну. Только вчера в Хьюстоне прогремел взрыв, унесший жизнь десятков людей и сенатора Дэниела Чэндлера, главного кандидата на должность губернатора Техаса, а сегодня в Сети появились видео и документы, способные существенно повлиять на исход выборов. С подробностями – наш корреспондент в Вашингтоне Брэд Николс. Брэд?

Корреспондент: Диана, эти заявления наделали много шума в вашингтонских политических кругах. Сегодня утром на адрес Американского информационного агентства и других крупных СМИ пришел видеоролик, на котором сотрудники Министерства внутренней безопасности – в частности, пресловутого УПВР – пытают детей. В том же письме содержались документы (их подлинность пока не подтверждена) о планах на строительство центров для долговременного проживания детей с нексусом, «жилых комплексов», которые можно сравнить только с концентрационными лагерями.

Ведущая: И это еще не все, верно, Брэд?

Корреспондент: Верно, Диана. Час назад с того же адреса пришли еще более провокационные материалы – их подлинность, опять же, пока под вопросом. Они доказывают, что ФОПЧ – террористическая группировка, взявшая на себя ответственность за вчерашний взрыв в Хьюстоне, теракт в Чикаго и покушение на президента США, – создана американскими спецслужбами.

К документам прилагалось видео – его подлинность также устанавливается, – на котором исполняющий обязанности директора УПВР признается в создании ФОПЧ и заставляет подчиненного принять некий медикамент.

Ведущая: Брэд, обвинения очень серьезные. Как они могут повлиять на исход президентских выборов?

Корреспондент: Диана, мы все еще пытаемся доказать подлинность файлов. На первый взгляд они подлинны, но утверждать пока ничего нельзя. Уполномоченные президента Стоктона уже обвиняют сенатора Кима, который также баллотируется в президенты, в провокации и подлоге документов. Реакция электората будет зависеть от того, кому они поверят.

Одно можно сказать наверняка: до выборов осталось три дня, и предсказать их исход – как и дальнейшие политические события в стране – теперь совершенно невозможно.

Брис нажал кнопку и выключил новости. Так, так, так… Любопытные грядут времена.

В просторном гулком лифте Лин спускалась глубоко под землю, рядом стоял отец. Его сознание было в ее полном распоряжении. Внутри он рыдал и стенал, кипел яростью, но поделать ничего не мог. Что с него взять – человечишко.

Зато какой он стал послушный! Упросил министра пропустить Лин к матери – попрощаться.

– Вы уверены, что это разумное решение? – спросил Фан Лю. Голос у него был растерянный, отрешенный.

– Да, так ей будет легче пережить утрату, – ответил Чен Панг.

В конце концов министр уступил – у него и своих забот хватало.

Ничего не выйдет! мысленно обратился отец к Лин. Твоя мать спятила. Да и вызволить ее невозможно. НЕВОЗМОЖНО.

Лин не заставила его замолчать: пусть болтает. Он недооценивал ее мать, недооценивал ее возможности и недооценивал саму Лин. Несколько минут назад, когда она сказала, что без труда скроет наночастицы нексуса от детекторов, он только презрительно фыркнул.

Гигантский лифт спускался очень долго. Наверху ассистентка отца Ли-хуа и остальные научные сотрудники готовились к последнему резервному копированию Су-Йонг Шу и ее полному отключению.

Этому не бывать.

Лин с отцом все ехали – вниз, вниз и вниз.

Наконец лифт остановился. Открылись внутренние двери. Затем с лязгом разъехались в стороны двери ЦФИВС толщиной в несколько метров. Лин шагнула вперед – вместе с отцом – и впервые увидела истинное тело своей матери.

За бронированным стеклом таились тысячи квантовых вычислительных ядер, каждое – в вакуумной камере с температурой среды, близкой к абсолютному нулю. Камеры были погружены в герметичные сосуды с жидким гелием. Соединялись они при помощи оптоволокна, по которому двигались сплетеннные фотоны. В этих сосудах и жила ее мать. Жила, думала и чувствовала.