И, похоже, что все-то в принципе было решено уже тогда, в конце пятидесятых — как у янки, так и у подзуженных ими «ванек». Но помешало непредвидимое заранее обстоятельство — Гражданская война Севера и Юга, начавшаяся в 1861 году и закончившаяся в году 1865-м.

Соединенные (тогда скорее — Разъединенные) Штаты бурлили на этот раз достаточно массово и сильно.

И дело было не в стремлении уничтожить рабство. Я тут просто сошлюсь на такого знатока освободительного движения, как Джавахарлал Неру: «Рабство не было главной причиной Гражданской войны… Линкольн до самого последнего момента заверял, что сохранит рабство там, где оно существует. В действительности осложнения возникли из-за различия и даже некоторых столкновений экономических интересов Севера и Юга…».

А доллары — это тебе не какая-то там manifest destiny! Доллары — это серьезно! И поэтому заинтересованность в реформах на этот раз имела хотя и не общенациональный, но достаточно широкий характер. А внутренние противоречия программировали гражданскую войну.

Затевать в такой обстановке публичные попытки расправиться с Русской Америкой было рискованно… Янки было не до того…

МЕЖДУ тем Российско-Американская компания к 1862 году в очередной раз исчерпывала свой мандат на монопольное положение в Русской Америке.

Монополия — вещь неоднозначная. Она может дело тормозить — если монополист корыстен и недальновиден. Она же может обеспечить и быстрый рывок вперед — если монополист умен и деятелен.

18 февраля (2 марта) 1861 года Константин направил министру финансов Княжевичу записку на 14 листах. Трудно (да почти невозможно!) поверить, чтобы эту записку писал он сам. И дело даже

не в том, что для «талантливого реформатора» это был труд вряд ли посильный. Чье-то авторство (скорее всего — того же Шестакова) выдает стиль — те же рассуждения о «туземцах», о «монополии РАК», о ее «вреде» и т. п.

Согласиться тут можно было с одним — в том виде, в котором РАК существовала, она устарела.

Фактически она все это время действительно совмещала несвойственные коммерческому предприятию функции государственного управления владениями державы с чисто промысловой торговой деятельностью.

И теперь можно было лишить ее особых привилегий, дав возможность попробовать себя в Русской Америке и другим российским подданным, но…

Но при обязательном принятии на себя государством административных функций РАК. Пора было образовывать, скажем, Аляскинский край с генерал-губернатором, размещать там гарнизоны, базировать на Ново-Архангельск отдельную военно-морскую эскадру.

Можно и нужно было изменять статус РАК, но зачем же продавать Русскую Америку? Зачем жестко связывать ее судьбу с судьбой РАК?

А если государство все еще не было готово к решительным административным шагам, то надо было сохранить на какое-то время существующую ситуацию, подкрепив РАК политической жесткостью по отношению к претензиям США.

РАК не стремилась осваивать край по-настоящему, и особенно — внутренние районы. Но это было и понятно: тут ее ждали не столько верные прибыли, сколько вероятные убытки — по крайней мере первое время.

Так что и тут надо было браться за дело по-государственному, то есть с привлечением возможностей и средств непосредственно государства.

Ведь стратегическое значение Русской Америки было очевидным!

И вот тут Фердинанд Петрович Врангель вступил уже в открытый бой! 1 (13) марта 1861 года он направляет свои возражения то-же Княжевичу — «для справедливой оценки тяжких и незаслуженных обвинений (в адрес РАК. — С.К.), содержащихся в записке вел. кн. Константина»…

А Главное правление РАК подготовило весной 1861 года «Краткое историческое обозрение образования и действий Российско-американской компании с самого начала учреждения оной и до настоящего времени».

Вот бы его сейчас издать!

К началу шестидесятых годов РАК не имела, конечно, яркого личностного облика. Директором ее был вполне обычный генерал Политковский, правителем колоний был вполне рядовой капитан 1 ранга Иван Васильевич Фуругельм (имя-отчество его отыскалось лишь в специализированной малотиражной монографии).

Не было у РАК и того духа, которым был движим «Пизарро российский» Баранов.

Но, несмотря на катастрофические последствия государственного отказа в свое время от идей и норм Указа от 4 сентября 1821 года, Компания жила. С 1822 по 1860 год в казну от Компании поступили 6 508 891 рубль 46 копеек различных сборов. А акционеры получили 4 500 556 рублей 85 копеек дивидендов. Капитал же Компании оценивался в 3 721 400 рублей при годовом доходе в 148 856 рублей серебром.

Основную долю тут составлял, правда, уже доход от чайной торговли — 1 649 724 рубля серебром за 1850–1859 годы. Пушной же промысел хирел и становился чуть ли не убыточным. Но подорванный промысел можно было восстановить — если жестко закрыть воды Руеской Америки для свободного иностранного промысла.

В 1859 году были усилены батареи и укрепления Ново-Архангельска, капитально реконструирован соседний Озерский редут, отремонтирована магнитная обсерватория.

Компания располагала богатыми угольными запасами, строительным лесом, заготавливала лед и рыбу, и, естественно, вела традиционные (но, увы, не традиционно доходные) для нее промыслы.

Были в Русской Америке и «превосходные» (оценка Врангеля) морские порты.

Компанейский флот в 1860 году насчитывал 13 морских судов, и 10 из них были построены в Северной Америке, но не все — в Соединенных Штатах! «Камчатку» (постройки 1853 года) и «Цесаревич» РАК получила из Гамбурга, бриг «Шелихов» — из Любека.

В США Компания заказала семь судов: корабли «Николай I» (1853), «Царица» (1854), барки «Князь Меншиков» (1845) и «Нахимов», бриг «Великий князь Константин» (1840) и пароходы «Александр II» (1856) и «Великий князь Константин» (1856)… А вот три остальные были тоже американской, но — русской постройки! Шхуна «Тунгус» (1848) и пароходы «Николай I» и «Баранов» спустила на воду Ново-Архангельская верфь… В 1859 году там был заложен корпус нового парохода. Факт, в особых комментариях не нуждающийся…

НО ТАК ЛИ все было и устойчиво?

И вот для проверки положения дел в мае 1860 года в Русскую Америку направляются два ревизора с широкими полномочиями. От Министерства финансов был назначен действительный статский советник С.А. Костливцев, а от Морского министерства — капитан-лейтенант П.Н. Головин.

Осенью 1861 года они вернулись.

И если бы в царской России прислушивались к честному голосу, а не к не пойми чему и кому, то вопрос в принципе можно было бы считать проясненным.

Костливцева и Головина посылали для того, чтобы они Русскую Америку закрыли. И надо было иметь душу ответственную и патриотичную, чтобы вместо этого представить нечто совсем иное.

А как раз это ревизоры и сделали…