то, что осталось от совсем молодого парня с круглым лицом и неровно остриженными русыми волосами. Кристина подалась навстречу, напряглась всем телом и чувствуя, как болезненно натянулись сухожилия под коленями. Неожиданно к боли в коленях добавилось и жжение в груди — но ей тут же стало легче, словно чья-то невидимая рука взялась за древко копья и подтолкнула его вперёд.

Кристина не упустила возможности подняться на ноги после чего резко рванула оружие на себя. Оно недовольно чавкнуло, покидая тело — а «серый», почувствовав свободу, бросился навстречу. Кристина поднырнула под протянутые к ней руки, а затем, когда оказалась у мертвеца за спиной, ухватила его за шею и повалила на землю. К ней тут же подскочил Мартон и несколькими ударами отсёк тому сначала кисти рук, а после и голову. Когда же наружу показалось тщедушное тело самого «серого», Кристина довершила дело.

Однако этого было недостаточно. Эйдон оттянул на себя целую толпу мертвецов и теперь медленно отступал под их натиском в сторону частокола. Раз за разом он пытался выйти из окружения, прорваться через ряды «серых», и раз за разом место сражённого мертвеца сразу же занимали два других. Было понятно, что рано или поздно капитана зажмут у стены, и тогда ему уже не выбраться.

— Кажется, тебе пора вмешаться, — выдохнула Кристина, пронзая копьём выскочившего из общей свалки коротышку.

«Нет»

— Что значит «нет»? — Кристина так и встала, как вкопанная: Хель была последней от кого можно было бы ожидать предательства. Тогда, что она задумала? Решила свести старые счёты и, наконец, избавиться от гвардейцев, пусть и чужими руками?

— Ты с ума, что ли, сошла? — наконец, возмутилась она. — Его же убьют!

Ответом стал оглушительный рёв, от которого Кристина едва не присела на землю:

— Bija-la-a-a!

Из узкого переулка, протиснувшись между стенами склада и мастерской, вылетел огромный мужчина в серой кирасе и с тяжеленным молотом в руках. Выбравшись на открытое место, гигант разогнался и, не прекращая выкрикивать имя королевского дома как боевой клич, на полном ходу врезался в толпу мертвецов, разбрасывая тела, как кегли, раздавая удары налево и направо, с жутким хрустом дробя кости, разбивая суставы и втаптывая то, что осталось, в землю. Кристина закашлялась и непроизвольно прикрыла рот руками — в обезумевшем, с ног до головы залитым густой чёрной кровью гиганте едва узнавался спокойный и даже немного меланхоличный Анор.

Следом из темноты показались Нильсем и Вильён, вооружённые не то строительными, не то кузнечными молотами. Гвардейцы пронеслись мимо Кристины и, дождавшись подходящего момента, подключились к истреблению оживших мертвецов — били в основном по ногам, чтобы надёжно обездвижить противника, а затем, как им казалось, добить ударами по голове. Никакого вреда захватившим их духам это, разумеется, не нанесло, но тактика оказалась вполне удачной: сообразив, что от обездвиженных тел им нет никакого прока, «серые» одно за другим начали их оставлять и разбегаться по сторонам. Кристина опомнилась и принялась отлавливать «серых», стараясь при этом не попасть под горячую руку разбушевавшегося Анора.

Вскоре всё было кончено, и Кристину оглушила нахлынувшая со всех сторон тишина. Из рук Анора с глухим стуком вывалился молот; гигант устало опустился на землю и принялся вытирать кровь с лица рукавом. Рядом, тяжело дыша, опустился Эйдон; Мартон прислонился к частоколу и вытянув из-за пояса платок принялся стирать кровь с клинка; Вильён и Нильсем разбрелись по сторонам, наблюдая за узкими проходами и переулками между зданиями.

Только теперь, глядя на гвардейцев, Кристина осознала, насколько же сильно вымоталась. Руки, по-прежнему судорожно стискивающие древко копья, ныли от перенапряжения, ватные ноги жгло огнём, дыхание сбилось, сердце того и гляди собиралась выскочить из груди. А самое главное — не было ни малейшего удовлетворения от победы.

Как, собственно, не было и самой победы. Пусть им удалось проредить ряды «серых», но некоторые всё же разбежались и вполне могли вернуться. И что хуже всего: пока всё шло по плану их противницы: пусть никто не был ранен, а Хель так и не выдала себя, но уставшие и разбитые, они стали ещё уязвимее. Ещё пара таких атак и раху вообще не придётся что-либо делать — достаточно будет взять их голыми руками.

«Движение со стороны деревни», — как по команде отрапортовала Хель, ненадолго появившись у ворот и тут же исчезая в зеленоватом тумане.

— Кто-то приближается со стороны крепости, — добавила она, вынырнув из темноты рядом с Эйдоном и Анором, заставив последнего вздрогнуть от неожиданности и потянуться к оружию. Однако под взглядом Хель, словно бы удивлённым таким поворотом, гвардеец отказался от своей затеи.

— Ne, a kiim dije, — несколько томительных минут спустя раздался голос Нильсема.

— Они его заметили, — эхом отозвалась Хель.

Кристина тоже его заметила — юношу в дорогом камзоле, отороченным мехом, перевязанным богатым поясом с такими длинными хвостами, что ещё чуть-чуть и они принялись бы подметать улицу. Однако больше всего Кристину поразила его походка: он двигался неуверенно, пошатываясь и шаркая ногами, будто бы рывками — так, словно что-то с силой подталкивало его в спину. Когда юноша, наконец, вышел на свет, ей стало совсем не по себе: на бледном лице по очереди сменялось несколько выражений — от почти животного ужаса до недоумения, а затем и до полного безразличия, как если бы кто-то раз за разом прокручивал одну и ту же плёнку. В какой-то момент его сильно занесло, и он неуклюже повалился на землю; он поднял глаза на Кристину, и на какое-то мгновение взгляд его сделался чуть более осмысленным.

«Что ты здесь делаешь? Уходи отсюда!», — хотела было крикнуть ему Кристина, но юноша опередил её. Рот его раскрылся в немом вопле — но как бы он ни старался, ему не удалось выдавить из себя ни звука. Голова безвольно упала на грудь; поднялась вновь; по телу волной пробежала судорога. Из последних сил юноша подался вперёд, с мольбой протянул руку — но тут что-то осадило его, как если бы невидимая сила резко дёрнула за поводок. Что-то шевельнулось у него под рубахой, заставив Кристину похолодеть от ужаса.

Из-под ворота показалась худая пепельно-серая рука с невероятно длинными пальцами и угольно-чёрными ногтями и медленно потянулась к шее Бравила.

Глава 19. Связанные

Бравил жалобно заскулил; ответом стало вкрадчивое «ш-ш-ш», как если бы любящая мать хотела укачать дитя на руках. Цепкие пальцы погладили юношу по щеке, осторожно провели по губам, скользнули по подбородку, нащупывая горло — а затем резким движением сомкнулись вокруг шеи. Скулёж сменился