— Согласен, — смиренно и смущенно кивнул Рагнар. Он снова поймал себя на том, что испытывает облегчение всякий раз, когда свидание с суженой откладывается на неопределенный срок. — Идем в Дайр.

И они пошли в Дайр. Однако жертвовать никем не пришлось. Они прочесали вдоль и поперек три старинных кладбища. Обошли все местные достопримечательности в поисках белого надгробия с надписью. Опросили всех знатоков истории и старожилов из числа нелюдей. Сходили к магу. Все тщетно. Те, кто прятал могилу от чужих глаз, свое дело знали. Тайное осталось тайным. Только время даром потратили. Целых три дня!

За этот срок изменилась погода. С запада пришло тепло, зимняя стужа сменилась осенней слякотью, дороги развезло в кисель, и до города дошли слухи о моровом поветрии, приключившемся в соседних землях. Границу моментально закрыли для въезда и стали поговаривать, что для выезда закроют тоже, поскольку герцог Рю'Дайр, будучи правителем добрым и мудрым, наверняка сочтет должным побеспокоиться о здравии тех своих подданных и иноземных гостей, кои, по скудоумию и беспечности, позаботиться о себе сами не в состоянии.

— Немедленно уходим! — распорядилась Энка, едва заслышав такие речи. — Не хватало нам тут надолго застрять!

— Можно подумать, ты не кансалонский диверсант, а гаремная баба, — фыркнула Меридит. — Ой, город перекроют, ой, не выберемся, застрянем! Ой, где нам, сиротам, городскую стражу одолеть!

— Какой смысл наживать лишние хлопоты, если их можно избежать? — Энка была сама рассудительность. — Тем более мне уже надоела эта дыра.

— А! Вот это уже ближе к истине! — язвительно усмехнулась боевая подруга.

Между прочим, пренебрежительно обозвав Дайр «дырой», сильфида тоже погрешила против истины. Возможно, строгому судье город показался бы чуть более провинциальным по сравнению с блестящим Эттессом, чопорным Эрринором или просвещенным Конвеллом — архитектура поскромнее, народ попроще, улицы погрязнее, несмотря на особую озабоченность правительства вопросами телесного здравия подданных, — однако все характерные атрибуты современной цивилизации в Дайре наличествовали в полном объеме.

Имелся здесь герцогский дворец, большой и красивый, выстроенный в стиле позднего барокко (старый, готический, был разрушен до основания в годы Первой Мировой). А еще в городе были конюшни и манеж, едва ли не более шикарные, чем сам дворец. Страстная любовь к лошадям была фамильной чертой Рю'Дайров, не случайно на их родовом гербе красовался динамичный силуэт вздыбившегося скакуна. «Наверное, бедная Генриетта, с ее-то конской внешностью, была отцовой любимицей, — вздохнул Рагнар с искренним сочувствием, — представляю, что он, бедный, пережил…» — Рыцарь так и не понял, почему эта задушевная фраза вызвала у его спутников бурную веселость.

Была в Дайре и Высшая школа, выпускающая философов, астрологов, предикторов[15]и почему-то маркшейдеров. А также ремесленное училище, сиротский приют, богадельня для инвалидов войн и дом для умалишенных.

На площади, примыкающей к рынку, стоял небольшой, аккуратный храм, дипломатично и предусмотрительно посвященный «всем богам». В самом деле, зачем прихожанам голову ломать, к кому из богов по какому вопросу поклониться, зачем бегать от алтаря к алтарю, от жреца к жрецу? Пришел на место, принес жертву, попросил, что надобно, а дальше добрые боги пусть сами меж собой разбираются, кто из них будет ту просьбу выполнять.

«Принцип одного окна!» — хихикнул демон, припомнив что-то из иного мира.

Еще в городе имелась опера. И Хельги готов был пойти в храм и принести благодарственную жертву всем богам за то, что времени осталось в обрез, и значит, приобщение к высокому искусству под конвоем дочери сенатора Валериания ему на этот раз не грозит.

Из дневника Хельги Ингрема

Плохо, что могилу части тела Карола мы не нашли. Хорошо, что не могли задержаться в Дайре надолго. Очень уж не нравился мне взгляд нашей Энкалетте, который она бросала на здание оперы. Было в нем, во взгляде этом, нечто зловещее. Право, я ждал худшего! Но, слава всем богам, пронесло! Поутру мы покинули город, и строки эти я пишу, будучи в полной безопасности… Ну может быть, не совсем полной.

Похоже, здешние леса еще не очищены от прошлогодней нежити и прочей колдовской дряни. Странные и неприятные следы время от времени встречаются нам на дороге. Формой они похожи на куриные, но размером — с медвежьи. Балдур тревожится — уж не василиска ли вывел кто-то из его покойных коллег?

Еще беспокоят убийцы-одиночки. Первый напал на выходе из города, выстрелил из-за угла. Спасибо, Балдур успел обновить амулеты, стрела прошла у меня над ухом, никого не задев. А лучника снял Аолен, когда тот высунулся посмотреть. Отличный был выстрел, ничего не скажешь! Второй убийца попытал счастья в лесу. Видно, следил за нами от самого города. Он тоже стрелял издалека, и тоже мимо. Опытный оказался, зараза, заставил нас побегать, прежде чем мы его прикончили!

Но думаю, это не конец. Найдутся и другие, прельстившиеся покрывалами братца Улафа. Нескоро, ох, нескоро Черная гильдия оставит нас в покое!..

В любом случае все перечисленное лучше, чем опера! Из двух зол выбирают меньшее.

А погода опять переменилась. Мороз грянул настоящий, зимний — лепешка успевает замерзнуть, пока откусываешь. Но снега нет — растаял в оттепель. Противно. И опасно. Земля смерзлась и растрескалась, как змеиная кожа. Следов на ней не остается — очень, очень некстати.

До озера, по нашим ничем не подкрепленным ощущениям, дней пять-шесть ходу. Может, меньше, если пойдем резво, с минимумом привалов (о настоящих ночевках и речи нет). С одной стороны, хорошо, что с нами нет Годрика и Спуна — в таком переходе они стали бы обузой. Но с другой… Очень тревожатся Аолен и Рагнар. Чего они нашли в этих кальдорианцах, почему так заботятся о них? Не могу понять. Отчего дергается Меридит — понятно. Урсула — дочь ее родной тетки, и вообще, хороший, воспитанный ребенок: и с мечом умеет обращаться, и с другим оружием. Не то что великовозрастные бестолочи из Эскерольда! Будет хуже всего, если… нет, не стану продолжать — боюсь накаркать.

Будет хуже всего, если они попадут в руки лордов и послужат «языками», имел в виду Хельги. Тогда утратится главное, а возможно, и единственное преимущество — внезапность…

Зря он переживал. На самом деле наемники и этой малости были давно уже лишены, по крайней мере, отчасти.

…Обнаружив себя сидящим на каменном полу посреди заполненной едким дымом пентаграммы, Хельги не удивился. Конец семестра, в Уэллендорфе практикум по вызову демонов, немудрено попасться в чью-то астральную ловушку. Не в первый раз, не в последний… Он уже открыл было рот для дежурной фразы: «Простите, господин профессор, я не нарочно…» Но вместо мэтра Перегрина из-за рассеявшейся пелены дыма показалась совсем другая, незнакомая фигура… или все-таки знакомая?! Изможденно-худой, прямой, как палка, старик с длинными белыми волосами, собранными на затылке в пучок, по моде давно минувших времен. «Дурацкая прическа, бабья», — машинально отметил Хельги.