24 августа. Среда. Бивак в Чауш-Магале. Сегодня утром государь вместе с великим князем главнокомандующим выехал из Горнего Студеня в экипаже, а за ними последовал и я. Императорская главная квартира переместилась в Чауш-Магалу, в 15–20 верстах от Горнего Студеня по направлению к Плевне, а Главная квартира главнокомандующего – на несколько верст далее, в Раденицу. Погода изменилась, гроза освежила воздух; к концу дня сделалось даже свежо.

По приезде в Чауш-Магалу было совещание в палатке государя. Сведения из-под Ловчи весьма неопределенны и загадочны. Вчера слышны были выстрелы с той стороны; в ночь на 23-е турецкая колонна прошла из Плевны к Ловче; можно предположить, что князь Имеретинский был неожиданно встречен этими войсками. Никаких нет донесений от него самого. При таком положении дел признано неосторожным сегодня же начинать наступательные действия против Плевны. Поэтому решено не торопиться; великий князь главнокомандующий отправился вперед до Порадима, чтобы узнать там от Зотова, нет ли каких-нибудь известий о положении дел под Ловчей и о силах неприятельских в Плевне. Государь предоставил великому князю самому решить, когда и в каком порядке начать действия под Плевной.

Бивак наш здесь расположен среди самой деревни; помещение нельзя признать приятным. Над деревней возвышаются горы, с вершин которых открывается обширный вид, но сегодня нельзя насладиться этой панорамой, так как всё кругом заволокло густыми тучами.

Между тем в Рущукском отряде ежедневно происходят столкновения с турецкими войсками, пробующими то в одном, то в другом месте оттеснить наши войска на Ломе. Вчера было довольно горячее дело у Кадикиоя, под Рущуком. По-видимому, турки желали бы что-нибудь сделать с этой стороны, но не осмеливаются действовать решительно.

29 августа. Понедельник. Раденица. Главнокомандующий, прибыв 24-го числа в Раденицу, имел там совещание с принцем Карлом и генералом Зотовым. От князя Имеретинского получены наконец вполне благоприятные сведения об исходе боя под Ловчей. Несмотря на посланные туркам из Плевны подкрепления, Ловча осталась в наших руках, занята одной бригадой, а с остальными силами князь Имеретинский двинулся на Плевну и 25-го прибыл в Богот. Таким образом, не было уже причины откладывать долее атаку неприятеля под Плевной, и решили 25-го числа сделать все нужные приготовления, чтобы в ночь на 26-е приступить к постройке и вооружению батарей, назначенных для обстреливания неприятельских укреплений кругом Плевны.

Получив об этом известие 25-го в Чауш-Магале, государь решил перенести свою Главную квартиру в Раденицу на всё время действий под Плевной. 26 августа, выехав из Чауш-Магалы в 6 часов утра, прибыли в Раденицу около 10 часов и вскоре отправились далее к Плевне, вместе с главнокомандующим. От Раденицы до Плевны около 30 верст. На этом пути мы видели по сторонам дороги множество болгарских семейств, бежавших из разных мест, занятых турками, и кочевавших живописными таборами в ожидании исхода предстоящего боя.

На пути узнали мы, что первые действия наши против плевненской позиции начались успешно: неприятель не препятствовал в течение ночи постройке батарей и вооружению их. С рассветом 26-го с батарей открыт огонь. Северную сторону нашего расположения занимают румынские войска, южную – 4-й и 9-й корпуса, 2-я дивизия (князя Имеретинского) и летучий отряд генерал-майора Скобелева; бóльшая же часть кавалерии нашей и румынской, под началом генерала Лошкарева, направлена на левую сторону реки Вид, чтобы угрожать путям сообщения и отступления Осман-паши на Софию.

Государь и великий князь главнокомандующий со свитами своими расположились на горе, возвышающейся к востоку от Плевны, несколько южнее селения Гривица; отсюда можно было хорошо видеть всю южную сторону нашей и неприятельской позиций; видны были и некоторые части северной позиции, а в отдалении располагались возвышенности левого берега Вида.

Так просидели мы в нашей обсерватории до пятого часа вечера и к обеду возвратились в Раденицу. В продолжение дня получены тревожные известия от наследника цесаревича, который доносит о своем отступлении на Янтру. Первые эти телеграммы очень встревожили и огорчили государя; можно было полагать, что Рущукский отряд сбит неприятелем и потерпел поражение; опасались, что великий князь Владимир Александрович с 12-й дивизией отрезан и приперт к Дунаю; недоумевали, что будет с осадной артиллерией, часть которой была подвезена к городу Пиргосу.

По приезде в Раденицу государь собрал в своей палатке великого князя главнокомандующего, его начальника штаба Непокойчицкого, его помощника генерал-майора Левицкого и меня. Полученные вечером телеграммы несколько ослабили первоначальное впечатление; видно было, что наследник цесаревич решил отвести свои войска от Лома не вследствие напора неприятеля, а по своим соображениям: из опасения, что турки при своей многочисленности могли обойти оба фланга 13-го корпуса на Ломе. Получена также телеграмма от князя Шаховского, который со своим 11-м корпусом остается спокойно на прежних позициях по дорогам от Тырнова на Осман-Базар.

В совещании нашем я старался обратить внимание главнокомандующего на то, что с отступлением Рущукского отряда от Лома неприятелю открывается путь к Тырнову и при слабости войск у князя Шаховского наступление турок в этом направлении представляет для нас наибольшую опасность. Того же мнения был и государь. Решено было прибывающие новые войска, 26-ю пехотную и Донскую казачью дивизии, стягивать на пути между Белой и Тырновом, чтобы, смотря по надобности, поддержать или войска 12-го и 13-го корпусов в низовьях Янтры (для прикрытия систовской переправы), или 11-й корпус – для прикрытия Тырнова.

27 августа снова отправились мы на позицию под Плевной; опять сидели долго на той же горе, которую уже окрестили Царским курганом; объезжали расположение некоторых резервов и перевязочных пунктов и возвратились в Раденицу около 8 часов вечера, когда было уже совсем темно. Главнокомандующий вместе с принцем Карлом остался в деревне Порадим, чтобы находиться ближе к месту боя.

Сведения от наследника цесаревича продолжали оставаться успокоительными. Неприятель не преследовал отступавшие войска, которые остановились на полпути от Лома к Янтре.

28-го и 29-го числа опять ездили на позицию. Дело подвигается медленно; выпускают множество снарядов, а результат незаметный. Вчера румынские войска дебютировали удачным движением вперед и занятием позиции ближе к неприятельским укреплениям. Государь послал флигель-адъютанта благодарить румын и отвезти им несколько солдатских крестов.

Князь Имеретинский атаковал три батареи на оконечности неприятельского правого фланга. Две батареи были успешно взяты, но против третьей атаку отразили; потери составили около 600 человек. Кавалерия генерала Лошкарева преградила выход из Плевны по дороге к Софии. Но турки держатся стойко; по ночам исправляют поврежденные укрепления и даже возводят новые. Хотя наши батареи подвинулись вперед и действуют удачно, однако же положительного результата еще не заметно, а между тем начальник артиллерии князь Масальский уже жалуется на неумеренное расходование зарядов и затруднительность своевременного их пополнения. Летучие и подвижные парки едва успевают подвозить.