В случае таких размолвок, мы с королем становились подчеркнуто вежливыми. Обращались друг к другу только на «вы» и избегали всяких встреч, кроме как по делу. Впрочем, дела всегда находились, и слуги сбивали ноги, превращаясь в почтальонов. Они бегали от кабинета к кабинету и от покоев к покоям, спеша передать послания, наполненные поначалу холодом, после ядом и иронией. В конце концов, один из нас не выдерживал и шел, чтобы в лицо высказать всё, что думает. И после этого взрыва, когда изъязвив друг друга, мы выдыхались, наконец, начинался диалог, за которым следовало не менее бурное примирение, и дворец вздыхал с облегчением. Покой снова воцарялся в королевских чертогах.

Впрочем, не стоит думать, что мы жили с королем на пороховой бочке. Вовсе нет. Были у нас и развлечения, и шалости, и уютные вечера, когда никого кроме нас двоих в нашей гостиной не было. Ив в такие минуты мог вытянуться на диване, закинуть ноги на подлокотник и, уместив голову у меня на коленях, слушать мое чтение вслух. Бывало, что мы сбегали от всего Двора на день, и тогда отдыхали, как душе было угодно: от любимых нами скачек, до простых прогулок по лесу или же катания на лодке. Так что скандалы являлись лишь периодической, но неизбежной частью наших взаимоотношений, обусловленной складом наших характеров с государем. В упрямстве и целеустремленности мы друг другу не уступали.

Но сейчас у меня вовсе не было настроения спорить и ругаться. Даже наша общая тайна пока отошла на второй план, я предвкушала встречу с закоснелым ревнивцем, ожидавшим моего появления еще вчера. Представив, как будет ворчать недовольное величество, я хмыкнула. Пусть ворчит. Добрый Ив – подозрительный Ив. Если король приветлив, стало быть, стоит ждать подвоха.

— Это дворец? — с придыханием спросила Ильма. — Боги, он великолепен!

— Это вы еще не видели резиденцию в Лакасе, ваша милость, — со знанием дела произнесла Тальма. — Вот уж где краса необыкновенная. Краше только дворец ее светлости в Тибаде. С ним ничто не сравнится.

— Верно, дорогая, — улыбнулась я. — Но всему свое время. Летом ее милость полюбуется и этими красотами.

Ворота распахнулись и стражи склонились, приветствуя мою светлость. Я с улыбкой поглядывала на Ильму, сейчас более всего напоминавшую ребенка в магазине игрушек. Она едва не захлопала в ладоши, когда мы приблизились к дворцу, но стоило дверце открыться, и моя подопечная испуганно ойкнула, осознав, что сейчас мы покинем уютное нутро и войдем в чертоги самого государя Камерата.

— Идемте, дорогая, — сказала я, взяв баронессу под руку, когда мы уже выбрались из экипажа. — Вам сейчас предоставят покои. Тальма, позаботься.

— Слушаюсь, госпожа, — поклонилась моя камеристка и поспешила на поиски кастеляна.

Мы с Ильмой вошли во дворец. Я поручила девушку моему распорядителю и его супруге, следовавшим за нами, а после отправилась к королевской половине. Между покоем баронессы Стиренд и приветствием короля я выбирать не могла, да особо и не хотела. Ильма за время пути с моими придворными успела познакомиться, даже немного освоилась среди них, потому что абсолютно все были с ней милы и доброжелательны, как я и рассчитывала. Я знала, что ее милость не оставят, а вскоре она заселится в выделенные покои. Так что за свою подопечную я была спокойна.

Приветливо кивая встречным придворным, я поднялась наверх и умиротворенно вздохнула – дома. Удивительно, но королевский дворец и вправду стал мне домом. Впрочем, чего уж тут удивительного? Я прожила в этих стенах семь лет, а потому привыкла к ним, к обстановке, к людям, к запахам и порядку.

— С возвращением, ваша светлость, — склонились передо мной гвардейцы.

— Доброго дня, — улыбнулась я им. — Где государь?

— В своем кабинете, ваша светлость. Уже несколько раз присылал справиться, не прибыли ли вы еще.

— Прибыла, — хмыкнула я и поспешила к знакомым дверям.

Монарх был не один, но меня пропустили без доклада, как обычно. Я обладала этим правом с того момента, как получила герцогство и цепь советника. Ив знал, что я не стану злоупотреблять и бегать к нему, когда вздумается. У меня своих забот было немало, так что к королю я являлась нечасто и по делу, лишь изредка заглядывала просто проведать.

— Доброго дня, Ваше Величество, — произнесла я и присела в глубоком реверансе.

Король, сидевший над каким-то документом, поднял голову, посмотрел на меня и велел своему посетителю:

— Оставьте меня, я вас призову.

— Слушаюсь, государь, — ответил тот и поспешил на выход.

Проходя мимо меня, он поклонился, получил приветственный кивок и скрылся за дверями. Мы остались одни. Я приблизилась к столу и приподняла брови в ироничном недоумении, отметив, что монарх не спешит мне навстречу. Государь откинулся на спинку стула и взирал на меня суровым взглядом.

— И как это понимать? — вопросил он.

— Что именно? — уточнила я.

— Я ждал тебя еще вчера, — ответил монарх и поднялся из-за стола. Он приблизился, скрестил на груди руки и изломил бровь: — Что ответишь?

— Кажется, вся радость встречи осталась во вчерашнем дне, — отметила я. — Возможно, завтра ты снова будешь рад меня видеть. Но тогда сегодня мне лучше уйти и дождаться завтра.

Вновь присев в реверансе, я отступила на шаг назад. Ив, склонив голову к плечу, наблюдал. И раз меня не останавливали, я развернулась и направилась к двери.

— Сто-ять, — понеслось мне в спину.

Поджав губы, чтобы не улыбнуться, я остановилась, но не обернулась. Спустя мгновение послышались приближающиеся шаги. Король обошел меня по кругу и остановился напротив.

— Стало быть, нечего ответить? — полюбопытствовал Ив.

— Мне всегда есть, что ответить, — пожала я плечами. — Но всё зависит от желания делать это. К примеру, сейчас я обманута в своих надеждах. Я ожидала встречи с возлюбленным, а оказалась нос к носу с дознавателем. Моя светлость считает ниже своего достоинства отвечать какому-то дознавателю. Возлюбленному она бы объяснила причину, по которой не смогла прижаться к его груди еще вчера. А к дознавателю на шею я точно не кинусь и говорить с ним не желаю, пока не отдохну с дороги.

— У дознавателя есть корона, герцогиня, — напомнил король.

— Ну и что, у меня она тоже есть, — пожала я плечами.

— Моя больше, — усмехнулся Ив.

— А у меня есть флот.

— Мой флот.

— Но на моем побережье.

— И побережье мое.

— Было еще три года назад.

— Зараза, — хмыкнул государь и притянул меня к себе. — Вы меня безумно раздражаете, ваша светлость, но только с вашим появлением я понимаю, как же без вас было тихо и уныло в этих стенах. — Он прижался к моим губам, а когда отстранился, спросил: — Теперь возлюбленный?

— Вопросы задает дознаватель, — ответила я. — Возлюбленный просто любит.