Автобусом возвращалась домой.

Рённ сложил лист и спрятал его в карман пиджака.

— Это все, — сказал он.

Гюнвальд Ларссон вздохнул и разложил фотографии на девять аккуратных кучек.

Меландер вынул изо рта трубку, что-то проворчал и вышел из комнаты.

Колльберг, раскачиваясь на стуле, сказал:

— Ну и что мы узнали? Что в обычный день во вполне обыкновенном автобусе девятеро обычных людей без какой-либо понятной причины скошены автоматическим пистолетом. Если не считать неопознанного парня, я не вижу чего-то особенного в каждом из этих людей.

— Нет, про одного из них нельзя этого сказать, — молвил Мартин Бек. — Про Стенстрёма. Что он делал в том автобусе?

X

Через час Хаммар обратился с этим самым вопросом к самому Мартину Беку.

Хаммар собрал у себя специальную следственную группу, которая отныне должна была заниматься только убийством в автобусе. Мартин Бек и Колльберг также входили в нее.

Они обсудили собранные до сего времени факты, попытались проанализировать ситуацию и распределили задания. После того как все, кроме Мартина Бека и Колльберга, разошлись, Хаммар спросил:

— Что Стенстрём делал в этом автобусе?

— Не знаю, — ответил Мартин Бек.

— Кажется, никто даже не знает, чем он вообще занимался в последнее время Или, может, вы знаете?

Колльберг пожал плечами.

— Не представляю себе, — сказал он. — Выполнял ежедневные обязанности.

— В последнее время у нас было мало дела, — молвил Мартин Бек. — Поэтому Стенстрём достаточно часто был свободен. А до этого он много работал сверхурочно, так что мог себе позволить погулять.

Хаммар с минуту задумчиво стучал пальцами по столу. Наконец он спросил:

— Кто связывался с его невестой?

— Меландер, — ответил Колльберг.

— Думаю, что вам необходимо как можно быстрее поговорить с нею обстоятельнее, — сказал Хаммар. — По крайней мере, она может знать, куда он ехал.

Он умолк на мгновение и добавил:

— Если, конечно… Он вновь умолк.

— Что? — спросил Мартин Бек.

— Если у него ничего нет с той медсестрой в автобусе. Ты это хотел сказать? — спросил Колльберг.

Хаммар ничего не сказал.

— Либо у него было какое-то поручение, либо что-нибудь подобное, — сказал Колльберг.

Хаммар кивнул

— Вот и выясняйте.

На третьем этаже Кристианссона и Кванта встретил Колльберг. Он хмуро пренебрежительно кивнул им, потом открыл одну дверь и сказал:

— Гюнвальд, пришли те два типа из Сольны.

— Заходите, — послышался голос из комнаты.

Они вошли и сели. Гюнвальд Ларссон критически оглядел их.

— Садитесь, пожалуйста.

— Мы это уже сделали, — глупо сказал Кристианссон.

Квант нетерпеливо толкнул его локтем, чтоб он замолчал.

Он уже чувствовал, что их ожидает неприятный разговор.

Гюнвальд Ларссон минуту помолчал. Потом сел за стол, вздохнул и спросил:

— Давно вы работаете в полиции?

— Восемь лет, — ответил Квант.

Гюнвальд Ларссон взял со стола какую-то бумажку и начал изучать ее.

— Вы умеете читать? — спросил он.

— Конечно, — ответил Кристианссон.

— Тогда читайте, — сказал Гюнвальд Ларссон и подвинул к ним по столу бумажку.

— Вы понимаете, что там написано? Или вам пояснить?

Кристианссон покачал головой.

— Я сейчас поясню, — сказал Гюнвальд Ларссон. — Это предварительный рапорт обследования места преступления. Из него следует, что две личности, которые носят сорок шестой номер обуви, оставили там после себя сотни отпечатков ног по всему автобусу, и наверху, и внизу. Кто, по-вашему, те две личности?

Ответа не последовало.

— Чтоб вам было понятнее, добавлю: несколько минут назад я разговаривал с экспертом лаборатории, и он сказал, что на месте преступления словно целый день резвился табун гиппопотамов.

У Кванта лопнуло терпение, и он злым взглядом уставился на Ларссона.

— Вот только гиппопотамы или другие звери не пользуются оружием, — мягко продолжал дальше Гюнвальд Ларссон. — А между тем в автобусе кто-то стрелял из вальтера калибра семь и шестьдесят пять сотых миллиметра, а если говорить точнее, стрелял вверх с лестницы, ведущей на второй этаж. Пуля отскочила от потолка автобуса и застряла в одном из сидений наверху. Кто, по-вашему, там стрелял?

— Мы, — сказал Кристианссон. — Вернее, я.

— Неужели? В самом деле? А зачем вы стреляли?

— Это был предостерегающий выстрел, — сказал Квант.

— Для кого?

— Мы думали, что убийца, может, все еще в автобусе на втором этаже, — сказал Кристианссон.

— Но там же никого не было, черт побери! Вы добились только одного: напрочь стерли все следы в этом проклятом автобусе! Не говорю о следах на улице! И чего было еще толочься возле трупов? Чтоб еще сильнее извозиться в крови?

— Чтоб посмотреть, нет ли там живых, — пояснил Кристианссон.

Открылась дверь, и вошел Мартин Бек. Кристианссон сразу поднялся, а за ним и Квант.

Мартин Бек кивнул им и вопросительно посмотрел на Гюнвальда Ларссона.

— Это ты так кричишь? Ругаешь этих парней? Ругань теперь не поможет.

— Поможет, — ответил Гюнвальд Ларссон. — Это конструктивная ругань.

— Конструктивная?

— Конечно, потому что эти два олуха… — Он прервался и прибегнул к другим словам. — Эти двое коллег— наши единственные свидетели. Вы слышите? Когда вы прибыли на место преступления?

— В одиннадцать часов тринадцать минут, — сказал Квант.

— А я сидел именно здесь, где сижу сейчас, — сказал Гюнвальд Ларссон. — Мне позвонили восемнадцать минут двенадцатого. Даже если учтем, что вы возились около радио полминуты и что радиостанция, пока связалась со мною, затратила пятнадцать секунд, все равно остается больше четырех минут. Что вы делали все это время?

— Да… — начал Квант.

— Конечно, вы носились вокруг, как зачумленные крысы!

— Не вижу в твоих словах ничего конструктивного… — начал Мартин Бек, но Гюнвальд Ларссон сразу перебил его:

— Погоди. Хотя эти болваны на протяжении четырех минут уничтожали следы на месте преступления, они все-таки в самом деле прибыли тринадцать минут двенадцатого. И не по собственной воле, а поскольку им сообщил о несчастье человек, который первым увидел автобус.

— Старик с собакой, — сказал Кристианссон.

— Так вот. Им сказал о несчастье человек, имени которого они, видите ли, не записали, и мы б его, наверное, не нашли, если бы он сам любезно не пришел сегодня к нам. Ну, так когда вы увидели человека с собакой?

— Да как вам сказать… — начал Квант.

— Приблизительно за две минуты до того, как мы подъехали к автобусу, — сказал Кристианссон, глядя на свои ботинки.

— Вот именно. По словам того человека, вы целую минуту сидели в машине и морочили ему голову никчемными разговорами. О собаках, что ли? Это правда?

— Да, — пробормотал Квант.

— Выходит, что вы узнали о несчастье в десять или одиннадцать минут двенадцатого. На каком расстоянии от автобуса остановил вас тот человек?

— Приблизительно метров за триста, — сказал Квант.

— Сходится, сходится, — сказал Гюнвальд Ларссон. — А поскольку тому человеку семьдесят лет и он тащил за собой больную таксу…

— Больную? — удивился