– С пиккатой?

– Прекрасно, – согласился Бартлетт, которому хотелось лишь пиккаты, приготовленной Орландой. – Это мне нравится больше всего. – Все внимание он сосредоточил на Горнте и на Орланду даже не взглянул, но знал: она понимает, что имеется в виду. «Я правильно сделал, что испытал ее».

«Ну, хорошо ли ты провел время? – спросила она, позвонив ему тем утром в небольшой отель на Саннинг-роуд. – Надеюсь, да, Линк, дорогой».

Другая девушка была красива, но не возбуждала в нем ничего, кроме похоти, так что никакого особого удовольствия он не получил, о чем и сказал Орланде.

«О, это я виновата. Мы сделали неправильный выбор, – огорчилась та. – Сегодня вечером мы поужинаем и попытаем счастья где-нибудь еще».

Бартлетт невольно улыбнулся и посмотрел на нее. От морского бриза Орланда стала еще краше. Потом он заметил, что за ними наблюдает Горнт.

– А рыбу мы сегодня есть будем?

– О да. Орланда, ты рассказывала мистеру Бартлетту о Боляочжоу?

– Нет, Квиллан, только, что мы приглашены на морскую прогулку.

– Хорошо. Это будет, конечно, не банкет, но морепродукты там отличные, мистер Бартлетт. Вы…

– А почему бы вам не называть меня Линком и не позволить мне называть вас Квилланом? Это «мистер» грозит мне несварением желудка.

Они все рассмеялись.

– Линк, с вашего позволения, мы не будем открывать ваш подарок сегодня, – сказал Горнт. – Китайская еда не для таких великолепных вин, они не будут дополнять друг друга. Если разрешите, я оставлю их до нашего ужина во вторник.

– Конечно.

Ненадолго наступило молчание, слышно было лишь, как приглушенно гудят внизу дизели. Мгновенно почувствовав, что Горнту хотелось бы переговорить с гостем наедине, Орланда с улыбкой встала:

– Прошу извинить, я отлучусь на секунду – попудриться.

– Кабинки в носу, Орланда, – подсказал Горнт, наблюдая за ней.

– Спасибо, – поблагодарила она и ушла, с одной стороны обрадованная, а с другой – задетая. Носовые кабинки предназначались для гостей. Она могла автоматически спуститься по трапу в главную каюту, чтобы воспользоваться туалетом хозяйского люкса – люкса, который они когда-то делили с Квилланом. «Ничего. Что было, то прошло, а теперь есть Линк», – думала она, шагая вперед.

Бартлетт пил небольшими глотками вино, пытаясь понять, почему Орланда заколебалась. Или померещилось? Он сосредоточился на Горнте.

– Сколько спальных мест на судне?

– Десять, если устраиваться с комфортом. Экипаж – четыре человека: капитан-механик, матрос, повар и стюард. Попозже я проведу вас по яхте, если хотите. – Горнт закурил. – Вы не курите?

– Нет, спасибо.

– Можно уходить в круиз на неделю без дозаправки. Если нужно. Мы по-прежнему заключаем сделку во вторник?

– Да, это по-прежнему день «Д».

– Вы не передумали? Насчет «Струанз»?

– Понедельник остается днем генерального сражения. Все решится в понедельник, в три часа дня. С закрытием фондовой биржи или Иэн ваш, или нет – и снова ничья.

– На этот раз ничьей не будет. Он разорен.

– Да, черт возьми, похоже на то.

– Вы еще собираетесь с ним в Тайбэй?

– Пока это запланировано.

Горнт сделал глубокую затяжку и проверил на глаз местонахождение судна. Они уже вышли далеко по главному фарватеру. Поднявшись, Горнт какое-то время постоял рядом с капитаном, но тот уже тоже заметил впереди небольшую джонку и, совершив безопасный маневр, обошел ее.

– Полный вперед, – скомандовал Горнт и вернулся на свое место. Он снова наполнил бокалы, выбрал хорошо прожаренный дим сум и взглянул на американца. – Линк, можно без обиняков?

– Конечно.

– Орланда.

Глаза Бартлетта прищурились.

– И что она?

– Как вы, вероятно, знаете, мы с ней когда-то были хорошими друзьями. Очень хорошими. В Гонконге сплетен пруд пруди, и вы наслушаетесь всякого, но мы по-прежнему остаемся друзьями, хотя не были вместе уже три года. – Горнт смотрел на американца из-под мохнатых, черных с проседью бровей. – Мне бы не хотелось, чтобы кто-то причинил ей боль. – Он улыбнулся, и его зубы сверкнули в свете укрепленной над столом лампы. – Другого такого прекрасного человека и спутника просто не сыскать.

– Согласен.

– Извините, не хочу долго распространяться, скажу лишь еще две вещи, как мужчина мужчине. Первое: эта женщина держит язык за зубами, как никто из тех, кого я знаю. И второе: она не имеет никакого отношения к бизнесу, я не использую ее, она не приз, не приманка или еще что-либо в этом духе.

Бартлетт дал молчанию затянуться. Потом кивнул:

– Ну да.

– Вы мне не верите?

Бартлетт рассмеялся. Смех был неподдельный.

– Черт возьми, Квиллан, мы же в Гонконге! Здесь то, в чем я не разбираюсь, встречается на каждом шагу. Вот вы сказали «Боляочжоу», а я и понятия не имею, то ли это название ресторана, то ли уголок Гонконга, а может, вообще где-то в «красном» Китае. – Он пил вино с наслаждением. – Что касается Орланды, она человек великолепный, и вам нет нужды волноваться. Я понял, что вы хотели сказать.

– Надеюсь, вы не обиделись, что я об этом заговорил?

Бартлетт покачал головой:

– Я рад, что вы заговорили об этом. – Он подумал, а потом – раз уж собеседник повел себя так открыто – решил тоже сыграть в открытую. – Она рассказала мне про ребенка.

– Прекрасно.

– Отчего вы тогда нахмурились?

– Просто удивился, что она уже сказала об этом. Должно быть, вы ей очень нравитесь.

Бартлетт почувствовал силу впившихся в него глаз и попытался прочесть, стоит ли за этим взглядом зависть.

– Надеюсь, что так. По ее словам, вы очень хорошо относились к ней после вашего разрыва. И к ее семье.

– Они милые люди. В Азии очень непросто вырастить пятерых детей, вывести их на дорогу. Наша компания по возможности всегда помогала семьям сотрудников. – Горнт отпил вина. – Я впервые увидел Орланду, когда ей было десять лет. Это случилось в субботу на скачках в Шанхае. В те времена принято было прогуливаться по паддоку в лучших своих туалетах. Для нее это был первый официальный выход в свет. Ее отец, Эдуарду Рамуш, работал у нас менеджером в отделе морских перевозок. Хороший человек, житель Макао в третьем поколении, а жена у него – чистокровная китаянка из Шанхая. А вот Орланда… – Горнт вздохнул. – Более красивой девочки я не встречал. Она была в белом платье… После этого я не видел ее, пока она не вернулась с учебы. Ей тогда почти исполнилось восемнадцать, и я ну просто по уши влюбился в нее. – Горнт поднял глаза от бокала. – Я был несказанно счастлив все годы, что провел с ней. – Взгляд у него стал жестче. – Она говорила, что я разорил человека, который ее соблазнил?