все попытки родителей разлучить их, и поэтому постоянно провоцируют всех, создавая неприятности.

Я определенно похищу Аннику к чертям собачьим, пока не начался цирк.

Если бы она так быстро не приняла приглашение моих родителей, нас бы здесь вообще не было.

Дело в том, что после эпизода со стрельбой было трудно заставить моих родных полностью к ней расположиться. Маме было трудновато вначале, потому что она не могла смириться с мыслью, что кто-то может причинить мне боль.

Анника действительно провела несколько месяцев подряд, подкупая ее, звоня ей и разговаривая с ней обо всем и ни о чем. Она даже предложила стать ее шпионом в колледже.

Папа, с другой стороны, относился к ней с подозрением, учитывая ее прошлое. Он не верил, что она или ее отец не причинят мне вреда. Не говоря уже о том, что папа и Адриан встречались ровно два раза, и каждый из нас должен был помешать им убить друг друга.

Факт остается фактом: после того, как я вернулся с острова, папа сказал, что гордится тем, что я добивался того, чего хотел, потому что это правильный путь Кингов.

Однако, сколько бы трудностей ни создавали мама с папой, моя девочка все равно сумела покорить их своим веселым характером и способностью сопереживать любому человеку.

Кроме того, в отличие от ее отца, который делает вид, что не любит меня, но в глубине души любит — мои родители счастливы, когда счастлив я. Никаких вопросов.

Я наклоняю голову в сторону и смотрю, как она помогает маме убирать со стола. У нас есть персонал, но сегодня мама отказалась от него, потому что хотела, чтобы все было по-домашнему. На этот раз готовил папа — и слава Богу.

Мой взгляд следует за Анникой, которая движется с грацией перышка. На ней фиолетово-белое цветочное платье, а ее волосы собраны в хвост с пушистой фиолетовой бабочкой, такой же, как на ее шляпках.

Анника всегда жалуется на то, что я рву ее одежду, но я не могу устоять, когда она выглядит как подарок, который я должен развернуть. И я слишком нетерпелив, чтобы сделать это как следует, так что за это приходится расплачиваться ее одеждой.

Чем больше я смотрю на нее, тем сильнее мой член упирается в джинсы. Я незаметно поправляю себя и отвожу взгляд от нее.

И в этот момент кто-то бьет меня по голове.

— Выпорол киску.

Я смотрю на брата.

— Ты уверен, что хочешь это сказать?

Его глаза темнеют, но вскоре он сглаживает свое выражение и проводит пальцами под моим подбородком.

— Я уже говорил, что ты такой очаровательный в последнее время?

Я пытаюсь оттолкнуть его, но иногда он ничем не отличается от паразита. Я глубоко ценю наши отношения с Илаем и то, что он всегда был рядом со мной, но я не могу привыкнуть к тому, что он ведет себя как подкаблучник, когда ему вздумается.

— Оставь своего брата в покое, — укоряет отец, выходя из туалета и садится во главе стола.

Илай сжимает мое лицо между пальцами.

— Посмотри на его очаровательные щечки.

— Он уже не ребенок.

— К сожалению. — Илай скучающе вздыхает и отпускает меня, затем обращает внимание на нашего отца. — И не завидуй, папа.

Он смотрит на него пустым взглядом.

— Чему?

— Нашим прекрасным отношениям.

Папа хмыкает, а глаза Илая сужаются.

— К чему это?

Папа ничего не говорит.

— Для чего это было?

— Вы опять ссоритесь? — мама гладит волосы Илая и касается моей щеки, потом целует папу в губы. — Может, не будем? Только на сегодня? — папа обхватывает ее за талию, притягивая к себе.

— А я получу награду позже?

— Папа! — протестую я.

— Серьезно? — вторит Илай.

— Что? — он невинно смотрит на нас. — Она моя жена.

— И наша мама, — говорю я.

— Нам не нужен был этот образ, — бормочет Илай.

— Может, проблема в тебе, а не во мне. Выбросьте этот образ из головы, сыновья, — говорит нам папа, как будто эта тема совершенно нормальная.

— Эйден, прекрати. — Мама улыбается и пытается выскользнуть на свободу. — Позволь мне пойти помочь Аннике с десертом.

— Илай или Крейтон могут это сделать. Ты сегодня хорошо потрудилась.

Мой брат готов броситься бежать, но я встаю со своего места прежде, чем он моргнет.

— Не могу поверить, что ты бросил меня, маленький засранец! — кричит он за моей спиной.

— Надо было взять с собой пару! — я ухмыляюсь, а он отмахивается от меня.

Я нахожу Аннику на кухне, суетящуюся над мороженым.

— Я почти закончила! — кричит она, и я хватаю ее за локоть и откидываю ее маленькое тело назад.

Анника задыхается, ударяет стаканчик с мороженым о мою грудь, проливая его на меня.

— Ты.

— Я. — Я понижаю голос, и она прекрасно понимает смысл, потому что качает головой.

— Не здесь, Крей.

— Почему?

— Все ждут десерта.

— Каждый может прийти за ним сам.

— Они прямо снаружи.

— Они заняты.

Я тяну ее за собой в одну из кладовых, она вскрикивает, когда я толкаю ее на стол и задираю платье до бедер.

— Ты всегда ходишь в маленьких красивых платьицах, которые так и просятся, чтобы их сняли. — Я дергаю ее за нижнее белье, разрывая его. — И эти гребаные штуки, которые держат меня на расстоянии от моей киски.

Стон — единственный ответ, который я получаю, и она не сопротивляется и не протестует, когда я беру стаканчик с мороженым из ее рук. И только когда я выливаю его на ее киску, она задыхается, слегка приподнявшись со стола, чтобы посмотреть на меня от шока.

— Что ты делаешь? — хнычет она, даже когда ее зрачки расширяются.

— Ем десерт. — И тогда я поглощаю ее. Я слизываю каждую каплю мороженого с ее складок и глотаю вкус шоколада, смешанный с ее возбуждением.

Анника извивается, стонет и требует еще, пока ее пальцы путаются в моих волосах. Когда я вылизываю все до капли, время от времени шлепая ее по попке, она кончает, выплескиваясь мне в рот. На этот раз она не делает паузы и не прячется, обливая мое лицо.

Я научил ее никогда не стыдиться своего удовольствия со мной, что она