Весть о его смерти быстро облетела весь Петербург, и на его квартиру началось настоящее паломничество.

Знаменитый А.Ф. Кони (председательствовавший в процессе Веры Засулич) приехал поклониться его праху: «На полутемной, непривет­ливой лестнице дома на углу Ямской и Кузнечного переулка, где в тре­тьем этаже проживал покойный, было уже довольно много направ­лявшихся к двери, обитой обтрепанной клеенкой.

Федор Михайлович лежал на невысоком катафалке, так что лицо его было всем видно. Какое лицо! Его нельзя забыть. ...Не печать смерти виднелась на нем, а заря иной, лучшей жизни... Я долго не мог ото­рваться от созерцания этого лица, которое всем своим выражением, казалось, говорило: «Ну да! Это так — я всегда говорил, что это должно быть так, а теперь я знаю».

Его похороны превратились в невиданное в русской истории собы­тие. Людское море — тридцать тысяч человек шли за гробом писате­ля, 70 депутаций торжественно несли надгробные венки, 15 хоров участвовало в процессии.

Обо все этом подробно рассказала жена и свидетели его смерти.

Между тем самые загадочные обстоятельства смерти писателя оста­лись ими нерассказанными.

Если бы мы, вслед за Кони, поднялись по полутемной, неприветливой лестнице дома Достоевского на его третий этаж и вошли бы не в квар­тиру писателя, а в квартиру напротив под номером «11», мы узнали бы об удивительных событиях, происходивших здесь именно в те дни, когда умирал Достоевский.

ЗА КУЛИСАМИ СМЕРТИ АВТОРА «БЕСОВ»: НЕХОРОШАЯ КВАРТИРКА

В самом начале ноября 1880 года, когда Достоевский обдумывал продолжение «Братьев Карамазовых», где Алеша Карамазов должен был стать террористом, в квартире «11» появился новый жилец — моло­дой черноволосый красавец с оливковым лицом. В этой большой квартире из семи комнат он занял комнату как раз за стеной квартиры Достоевского. Так фантазия писателя обернулась реальностью. За его стеной теперь жил один из самых опасных рус­ских террористов. Тот самый Александр Баранников, по прозвищу «Ангел мести», член Великого И.К. «Народной Воли», участник убий­ства шефа жандармов Мезенцова, принимавший участие во всех пос­ледних покушениях на царя.

Народовольцы выбрали эту квартиру не случайно. К Достоевскому все время ходил народ — приносили гранки, носили в типографию рукописи статей. И поднимавшиеся к Баранникову народовольцы лег­ко терялись среди снующих по лестнице людей, направлявшихся в квартиру писателя.

Автор «Бесов» служил прикрытием новым «бесам»... точнее — героям своей будущей книги. И гости квартиры Баранникова были бы необычайно интересны писателю для его книги...

Это прежде всего самый частый гость квартирки — Александр Ми­хайлов — руководитель «Народной воли». На его счету организация всех ее террористических актов.

Сюда же приходит одна из признанных красавиц «Народной воли» — высокая брюнетка, в дорогой подбитой лисой ротонде и в белом пуховом платке Александра Корба. Та самая, которая, отправля­ясь на Балканскую войну, написала письмо Достоевскому. Несмотря на общий зарок (никаких любовных увлечений до победы революции), вслед за бурным романом Перовской и Желябова, начался роман Алек­сандра Михайлова и красотки Александры Корбы.

И, наконец, по той же узкой лестнице в гости к «Ангелу мести» при­ходит еще один человек — «Ангел-Хранитель», как его называют на­родовольцы. Самый таинственный человек в «Народной воле».

АНГЕЛ-ХРАНИТЕЛЬ, НО ТОЧНЕЕ — «КРОТ»

Его звали — Николай Клеточников.

Худенький, со втянутыми щеками, невысокий человечек с носиком уточ­кой, зализанными редкими волосиками, глухим тихим голосом.. Ко­роче, говоря языком того времени, Клеточников был «типичная канцелярская крыса».

«В Петербург Клеточников приехал в конце 1878 года из Симфе­рополя, где занимал второстепенную должность в окружном суде. Перед отъездом в Петербург Клеточников пережил какую-то лич­ную драму. В чем она заключалась, он не говорил никому. Но страда­ния были так сильны, что он решился на самоубийство. Однако поли­тические события в Петербурге 1878 года: выстрел В.И. Засулич и ее оправдание судом присяжных, убийство жандармского генерала Мезенцова — все это взволновало Клеточникова до такой степени, что вместо самоубийства он решил предложить революционерам свои услуги для совершения террористического акта», — вспоминала Алек­сандра Корба.

Так что вслед за неудачливым Мирским славой террористов соблаз­нен был и Клеточников. Вчерашний канцелярист решил кардинально поменять жизнь. Вместо «глухой провинции и жизни среди чиновни­ков, занимавшихся дрязгами, попойками...», он захотел опасной «ин­тересной жизни».

А что может быть интереснее охоты за людьми, да еще во имя высо­ких целей народного счастья!

С этой целью он приехал в Петербург, где у него были две знакомые землячки, учившиеся на Высших женских курсах. Через них Клеточ­ников знакомится с членами И.К. «Народной воли» — Александром Михайловым и Баранниковым.

«В его глазах они стояли на недосягаемой высоте, и он восхищался ими, в душе желая, чтобы они служили образцами жизни и поведения для остальной части человечества... Он смотрел на А. Михайлова и Ба­ранникова, как на гигантов, которым можно только поклоняться, и, безусловно, подчинялся их влиянию» (Александра Корба).

В это время случай определил судьбу Клеточникова. У его квартир­ной хозяйки близкий родственник служил в Третьем отделении.

У «гиганта» Михайлова тотчас созрел план. Вместо боевых подвигов, к ужасу Клеточникова, Михайлов предложил ему (точнее приказал) по­пытаться устроиться на ненавистную канцелярскую службу в ненавист­ное Третье отделение...

Так впервые в тайную царскую полицию был внедрен агент револю­ционеров.

Целых два года (1879 и 1880 гг.) Клеточников работает в канцеля­рии Третьего отделения, причем в важнейшей Третьей экспедиции, ведавшей политическим сыском.

После того как функции Третьего отделения перешли к Департамен­ту полиции, Клеточников с декабря 1880 года становится младшим де­лопроизводителем всего Департамента полиции.

У него каллиграфический почерк, ему доверяют переписку сек­ретных бумаг, и в его ведении находятся шкафы, где хранятся сверх­секретные документы. Его сослуживцы подтрунивают над его испол­нительностью — готовностью засиживаться после службы, выполняя работу за товарищей. И долгими вечерами, оставшись один в опустев­шем здании, Клеточников знакомится с делами на столах сослуживцев и в шкафах. В результате тихий канцелярист «посвящен во все полити­ческие розыски, производившиеся в Петербурге и по всей России».

Его рабочее усердие было отмечено. 20 апреля 1880 года он получа­ет орден Святого Станислава. И все это время кавалер ордена Святого Станислава сообщает народовольцам о засылаемых провокаторах. Благодаря Клеточникову Пресняков зарезал ножом завербованного Тре­тьим отделением Александра Жаркова. Клеточников успевает предуп­редить народовольцев о грандиозном предательстве несчастного Гри­гория Гольденберга. И они успевают принять меры, чтобы полиция не смогла воспользоваться «списком Гольденберга».