Это был прекрасный башелье, доблестный и отважный, который давно уже любил дочь Леодагана. Возможно, он даже женился бы на ней, будь он рыцарем и не случись войны между двумя королями. Притом и Гвиневре он был весьма приятен; они мечтали увидеться вновь и не раз обменивались нежными посланиями.

Из Ламбаля Мерлин направился к Леодагану, который незамедлительно собрал все свое войско и отдал его в распоряжение Артура. Клеодалису, бравому сенешалю, было доверено возглавить его.

И вот, вернувшись после этих странствий, Мерлин и уведомил короля Артура о глупой ссоре, затеянной рыцарями Круглого Стола с рыцарями Королевы.

Несколько дней спустя Артур отдал приказ выступать в полевой стан у Солсбери. Прибыв туда, он велел разбить шатры под оливами[472]. Над королевским шатром сенешаль Кэй водрузил большое знамя: его полотнище было белым с алым крестом, как и указывал Мерлин. Над знаменем шевелил своим пылающим хвостом дракон.

Порядок и расклад великой битвы был задуман Мерлином. Но, прежде чем начать, король Артур наведался к каждому из государей, внявших его призыву. Среди его приверженцев было много и тех, кто ничем от него не владел и пришел ему на помощь по-христиански.

– Без них, – говорил Мерлин, – вам не освободить от Сенов остров Бретань; знайте, что на этой равнине вовек не соберется столько рыцарей, до того самого дня, когда сын убьет отца, а отец сына.

Артур очень желал бы знать истолкование сих последних слов, но Мерлин отказался открыть ему их истинный смысл.

Перед тем как был дан приказ покинуть Солсбери, юный оруженосец Элиэзер Листенойский пришел к мессиру Гавейну напомнить, что поклялся принять посвящение из его рук. Гавейн послал Гарета принести доспехи, достойные королевского сына; но король Пель заранее позаботился уложить Элиэзеру в сундуки его будущее облачение, и оруженосец Лидонас передал его Гавейну. Доспехи были белыми[473], с червленой полосой наискосок[474]; кольчуга из двойных колец, плотно сплетенных, однако легких настолько, что не обременили бы и девятилетнего ребенка.

Гахерис и Гарет пристегнули ему шоссы и надели кольчугу; затем подвязали забрало, белое, как снег. Когда все было готово, мессир Гавейн приладил ему правую шпору и препоясал его мечом, Гарет надел левую шпору; наконец мессир Гавейн произнес, ударив его плашмя мечом:

– Внемлите, мой друг! примите от меня звание рыцаря, во имя и в честь Иисуса Христа, от коего вам дано соизволение блюсти и приумножать славу святой Церкви, и вашу тоже.

– Да будет на то воля Господня! – ответил Элиэзер.

Тогда Гахерис и Гарет взяли вновь посвященного за руки и повели в часовню короля Артура; там они бдели всю ночь, до окончания заутрени. На другой день за столом Артура был большой пир; мессира Элиэзера усадили меж двух королей, между Баном и Богором. Потом поставили кентену; юный королевич творил с нею чудеса, и все говорили, что, коли жив будет, он непременно станет одним из лучших рыцарей на свете.

Бретонское войско вышло из Солсбери под присмотром Мерлина. Палатки и шатры свернули и везли на телегах; уложили сундуки и баулы; рыцари сели на боевых коней, в полном облачении, не считая щитов, шлемов и копий, отданных оруженосцам. В первом ряду реял белый стяг с алым крестом.

На подходе к замку Гарлот, крепости короля Нотра, они услышали громкий шум и протяжные крики отчаяния. Это было войско в двадцать тысяч Сенов, которое, выйдя несколькими днями ранее с равнины Кларенса, уже приступило к осаде Гарлота. Королева Гарлота, не ожидая ниоткуда помощи против безбожников, предпочла скрытно выбраться через потайной ход. Она надеялась вместе со своим сенешалем достичь дома, названного «Вызволение», где некогда король Вортигерн нашел убежище от погони Хенгиста; но Сены, узнав о замысле королевы, ринулись за ней, убили верного сенешаля и повели ее в плен. Королева Гарлота была единокровной сестрой Артура и звалась Блазина. Чтобы ее освободить, пришлось выдержать немалую битву. Элиэзер убил в ней короля Пиньораса, Бан – короля Пинсенара, а Артур – короля Маглораса.

Гавейн долго преследовал одного отважного Сена, который разил направо и налево, одним махом отсекая руки, ноги, головы. Пришпорив Грингалета, он догнал его.

– Всадник, – промолвил он, – ты и вправду большой смельчак; ты, наверно, принц или король, судя по твоим доспехам и твоей завидной храбрости?

– Да, скажу тебе прямо: я король из саксонских земель; меня зовут Брандон, а мой дядя – величайший в мире государь, король Харгодабран.

– Увидев вас, – ответил Гавейн, – я угадал ваш высокий сан и пожалел, что вы не христианин. Если вы захотите им стать, я буду рад вас пощадить.

– Нет; лучше умереть, чем изменить моей вере.

– Меня это огорчает, – сказал Гавейн, – ваше общество пришлось бы мне очень по душе.

Тут он поднял могучий меч Эскалибур, и голова короля Брандона покатилась по лугу. Сены тотчас бросились бежать; королеву Блазину отпустили восвояси, и огромная армия бретонцев продолжила путь к Кларенсу.

Их задержали еще другие саксонские короли, до которых дошла весть о несчастливом исходе осады Гарлота. Вторая битва стоила жизни множеству христиан; но здесь мы, по крайней мере, можем поблагодарить автора за то, что он совсем мало прибегает к мистическим прозрениям Мерлина, к его чарам, к его влиянию, чтобы обеспечить победу бретонцам. Однако мы избавим читателя от всех подробностей этих сражений, ибо язык наших дней не сохранил той живости и тех прикрас, которые, очевидно, в повестях такого рода были свойственны языку старинному. Достаточно будет назвать имена тех, кто сыграл самую выдающуюся роль в разгроме Сенов.

В первом бою отличились герцог Эсканс Камбеникский, король Нотр Гарлотский и король Траделинан Норгалльский.

Во втором – короли Ганнский, Беноикский и Король с Сотней Рыцарей.

В третьем – король Дальних Островов Галеот, король Клеолас и герцог Белейс.

В четвертом – король Кларион Нортумбрийский, Белинан Соргальский, отец Додинеля, и юный Госангос.

Клеодалис, сенешаль Кармелида, короли Карадок Эстрангорский и Лот Орканийский решили дело в пятом.

В шестом – Агигерон, сенешаль короля Кламадана, Элен из Чужедальних земель и Паленос, сенешаль королей Пеля и Пелинора Листенойских.

Наконец, в седьмом бою главенствовал король Артур; здесь же упомянем короля Брангора, Минораса – сенешаля короля Лака, мессира Гавейна, его братьев и рыцарей Круглого Стола.

В каждом из этих сражений участвовало около тридцати тысяч воинов, что в сумме составляет более двухсот тысяч человек. Это, безусловно, много для того времени и для бретонского народа.

Бретонцы потеряли там не так уж много