Как только я оказался напротив двери, ведущей в подвал, я просиял. Наконец-то, добрался. Сейчас открою и если увижу Дашу, уничтожу всех вокруг (кроме неё), иначе как наказать этих людей? И Веронике, и отцу и всем-всем кто замешен, не поздоровится. Уверенность не покидала меня до тех пор, пока дверь не открылась, и передо мной не возникла гора самого разнообразного хлама. Стулья, стол, разная одежда в чёрных мешках, старая обувь, начиная от туфлей — заканчивая зимними сапогами. Кое-где валялись мягкие игрушки, так же разных цветов ткани и много ещё чего, что в темноте я не мог правильно идентифицировать.

Я прошёл вглубь подвала и наткнулся на полку с соленьями. Ничего себе, даже не подозревал, что такая мадам как тётя Вероника может увлекаться засолкой помидоров с огурцами. Я был разочарован! Самый обычный, ничем не примечательный подвал. Правда, без злой собаки внутри. Надежда потухла как фитиль у свечки обдуваемый мощным потоком ветра. Прожила так же недолго, но красиво!

Разозлившись на себя, я пнул один из пакетов с одеждой, и но рухнул издав соответствующий звук. Он решил захватить с собой рядом стоявшую коробку, которая последовала его примеру, и звук раздался уже намного громче.

Откуда-то из глубин дома послышался лай собаки. И не такой как у маленького пёсика, а самый натуральный бас. Чем-то похожий на лай моей Найсы. Вот же попал. Не став ждать пока из комнаты ко мне прибежит ротвейлер, я выбежал из подвала и направился обратно. К моему ужасу длинноногий защитник дома наступал. Я на личном опыте убедился, что убегать от огромной собаки не так-то и весело как могло показаться со стороны.

Я спасся, но Дашу так и не нашёл.

Глава 5

Звезда на небе

Пару дней я погрустил. Думал, перебирал разные предположения насчёт Дашки, но так и не пришёл к единому мнению. Несколько человек из моего окружения считали, будто бы Даша бросила всё и уехала. Но как, как такое возможно? Даша не из тех чудаков, которые могут так просто отказаться от своей рутиной жизни. Она предпочитает стабильность, я точно знал. А стабильностью для неё являлась работа, дом и думаю я. Как мы могли докатиться до подобного, понятия не имею.

Через несколько дней после моего побега из дома Вероники, мне позвонил хозяин квартиры. Он заявил, что раз никто в ней не проживает, то пусть Женя или кто-либо ещё соберёт оставшиеся там вещи и перевезёт в другое место. Оно и понятно, смысла простаивать квартире впустую не было. И я уверил его, что сегодня же приеду и заберу всё.

После обеда, как и обещал, поехал в ту самую квартиру, которую сам когда-то подогнал Дашке, для жизни в комфорте. По дороге я снова набрал Марину, и снова "вне зоны доступа". Я слышал, что она уехала с каким-то типом, бросив своего жениха хирурга, парня, чья компания нас чуть ли не побила несколько месяцев назад. Удивительно как он так запросто отпустил взбалмошную девицу. Но чужой личной жизнью я интересовался мало, поэтому быстро забыл о Маринке.

Елизавета Максимовна стояла на своём, будто бы Даша уехала по делам, а когда вернется, не знает. Хотя, по-моему, у неё каждый раз для меня наготове новая версия. Складывалось впечатление, словно я один думаю о благосостоянии Даши, и никому больше дела до неё нет.

Открыв дверь своим ключом, я с порога заметил странность. Когда я приходил в последний раз на пуфике стоявшем специально чтобы было проще обуваться, ничего не находилось, однако сейчас небрежно валились ключи. Сперва подумал: может хозяин заходил и забыл? Наверное, так оно и есть. Я разулся, и направился первым делом в комнату, где любила ночевать Дашка. Стоило мне оказаться в ней, как перед глазами очутилась женская стройная фигура, одетая в белые джинсы и чёрную майку, с длинными светлыми волосами, заправленными в хвост. И эти пронзительные цвета безоблачного неба голубые глаза. Напротив стояла растерянная Дарья Колосова.

Она выглядела точно так же (кроме одежды естественно) как при нашей последней встрече. Всё такая же ангельски симпатичная и закрытая. Я стоял как столб, не понимая как надо правильно реагировать на её внезапное появление. Обвинил всех кругом, пока она хрен знает, где пропадала. Подставила меня! Критин! Бекетов, какой же ты непроглядный идиот. Хотелось уйти, забыть её и её предательство. Остановило меня только врождённое любопытство и желание разложить всё по полочкам, чтобы не осталось недомолвок. Если уж и расставаться, то хотя бы точно знать, чем я не угодил этой мадаме.

— Неожиданное совпадение, — не узнавая своего голоса, холодно обронил я, — ты такое вряд ли планировала. Рад, что судьба оказалась ко мне добрее, чем к тебе. Зачем вернулась?

— Женя, — бросилась она ко мне, но я не позволил себя коснуться, — я всё объясню. Я не хотела тебя оставлять. Прости меня.

Её "прости меня" звучало как насмехательство. Даша говорила совершенно серьёзно, но я воспринял именно так.

— Женя я не хотела, — повторяла она как мантру, — на меня надавили. Я сама бы на такое никогда не пошла. Как могу вредить себе, как могу вредить тебе? Ты же остался у меня один.

Я не смог сдержать усмешки. Почему-то внезапно захотелось рассмеяться в голосину, чтобы доказать ей, что она вывела меня из равновесия. Уровень моей адекватности держался практически на грани срыва.

— Какая искренность, — прошёлся я вдоль по комнате и остановился у окна, — ты представляешь, как подставила меня перед всеми? Я как полоумный гонялся несколько дней в поисках своей дорогой Дашеньки. А в итоге что? Правильно Зарецкая говорила, а я её не слушал. Пидурок.

— Дай мне вставить хоть слово, ты же не слушаешь.

— Зачем мне тебя слушать? Зачем?

— Всему виной Владимир Степанович. Я клянусь тебе Женя, — глаза девушки налились горькими слезами.

Вероятнее всего я хотел убедить себя в том, что вижу в них тоску, но одёрнул себя: это не так. Даша бросила меня, я ей не нужен.

— Да тут гением быть не надо, чтобы понять кто затейник всей этой чепухи. Мне вот что интересно, — и я решил нанести ей последний удар, — сколько он тебе заплатил?

Даша расплакалась и упала на постель рядом, закрыв рот ладонью, чтобы я не слышал всхлипы.

— Не сколько!

— Тогда чем папа "взял тебя"? Чего так желала Дарья Александровна, что дать ей это смог только Владимир Бекетов? — не унимался я и моя обида.

— Желала твоего счастья, — не смотря на меня, продолжала рыдать девушка.