— Кто ты? — спросил Каррах.

— Я служил писцом в канцелярии Хуара, начальника гарнизона, — не моргнув, ответил юнец.

— Сколько тебе лет?

— Шестнадцать.

Гонца допросили еще раз, и он ни разу не сбился. Кроме того, были получены сведения из Гинды, отчасти подтверждавшие слова гонца: действительно, власть в Оро захватил внезапно объявившийся Фрисс из дома Риссов, королевского дома Киатты.

Кроме того, в Оро находится еще один королевич, сын Эрисса Ибрисс. Говорят, Фрисс нашел его где-то на севере, возвращаясь из плена. А в плену он был в Тауатте и, говорят, служил рабом у кого-то из тамошних хуссарабских каанов.

Когда войско, после привала, двинулось в поход, Каррах, ехавший впереди, внезапно решил:

— Нет. Мы не пойдем в Оро.

Лухар, ехавший рядом, удивленно вскинул брови.

— У нас нет времени, — объяснил Каррах. — И потом: кто поручится, что это не ловушка?..

* * *

Фрисс стоял у окна в башне — самой высокой точки Оро — и мрачно наблюдал, как клубится пыль по Царской дороге. Отсюда были видны городские стены, поля и рощи, и даже Гинда — поселок в одном переходе от Оро.

Аххумских стягов отсюда не было видно, и все войско казалось тонкой змеящейся лентой, медленно приближающейся к Оро и готовившейся обогнуть город широкой петлей.

Фрисс видел, как аххумы свернули с дороги и двинулись на север, по проселкам, обходя город с запада.

Фрисс вышел за дверь и спустился по бесконечной винтовой лестнице в королевские покои. Но перед самыми дверьми передумал и пошел вниз, в казематы.

Мать встретила его обычными охами и причитаниями. Ибрисс сидел на своей подстилке и что-то увлеченно писал; на коленях он держал книгу из королевской библиотеки, а в руке — самодельное тростниковое перышко, сделанное из соломинки. Чернилами ему служила какая-то мутно-багряная жидкость, налитая в глиняный стакан.

Фрисс подошел к нему и вырвал книгу. Взглянул: манускрипт был исписан: Ибрисс ухитрился писать между строк мельчайшим бисерным почерком.

— Что это? — спросил он, не веря своим глазам.

— Я считаю.

Ибрисс скромно потупился, потом развел руками:

— Прости, брат, но мне так хотелось сосчитать, сколько воинов потребуется, чтобы окружить кольцом Оро. Оказалось, не так много. Если они возьмутся за руки…

Фрисс молча разглядывал мельчайшие значки, похожие на упрощенные буквы.

— Ты ведь не велел давать мне пергамента и чернил…

— Ты испортил книгу! — сказал Фрисс угрожающе.

Ибрисс отшатнулся, закрыл лицо рукой и опрокинул стакан.

Жидкость растеклась по полу.

— И где взял ты чернила?

— Это совсем просто. Корки хлеба надо истереть в порошок, добавить воды и долго настаивать, прибавляя мочу. Лучше всего самую едкую — я попросил, и стражник принес мне немного свиной мочи…

Фрисс уже развернулся, чтобы ударить его книгой наотмашь, но внезапно передумал.

— Я не знаю, кто принес тебе мочи — наверное, среди стражников тоже встречаются сумасшедшие… Но скажи мне, сколько же воинов нужно, чтобы они обхватили Оро вокруг?

— Семь тысяч четыреста двадцать один… Им, понимаешь ли, придется встать на лодки, или, лучше, на плоты, чтобы обхватить город со стороны моря…

Фрисс покачал головой:

— Ну, допустим… А как ты считаешь?

Ибрисс сделал хитрое лицо:

— О! Я сам выдумал цифры. Похожие я видел там, на севере, в устье Тобарры… Там живут странные люди, которые приплыли на больших кораблях из-за моря; они молятся вот такому знаку — смотри…

Ибрисс быстро макнул палец в лужу на полу и изобразил вытянутый крест.

— Ты бывал в устье Тобарры? — отрывисто спросил Фрисс.

— Конечно. Ведь я рассказывал тебе, что долго путешествовал. Я плавал по Тобарре и гостил в Тауатте у одного хуссараба, которого звали Ар-Угай, Лисья Шапка. Он…

Фрисс вытаращил глаза. И прошипел:

— Замолчи!

Повернулся и пошел к выходу, но остановился на полпути:

— Ибрисс… Хочешь снова отправиться в путешествие?

Ибрисс вскинул голову, насторожился.

— А разве ты позволишь мне это?

— Конечно. Почему бы и нет?

— Но ведь я — сумасшедший…

— Мы все — сумасшедшие. Весь наш род сумасшедший… Слушай.

Там, за городской стеной, идет сильное войско. Придумай, как остановить его.

— И после этого я пойду, куда захочу? — насторожился Ибрисс.

— Да. Ты пойдешь, куда хочешь.

— Оставь его в покое! — крикнула Арисса. — Ибрисс! Никуда не ходи!

— Почему? — Ибрисс поднялся и выпрямился. — У меня затекают и пухнут ноги. Мне надо ходить… Брат! Я остановлю войско, если только это не хуссарабы.

— Аххумы.

Ибрисс улыбнулся и кивнул:

— Я знаю по-аххумски. Я долго жил в Цао. Я готов, брат.

* * *

Стражники в недоумении открыли ворота внутреннего двора; они даже видели, что братья, которые еще недавно казались смертельными врагами, обнялись.

— Помни, Ибрисс: остановишь войско, задержишь его на день или два — и ступай, куда хочешь. Можешь пойти на юг и обойти всю Равнину Дождей…

— О нет, — ухмыльнулся Ибрисс. Он был крайне доволен происходящим и преисполнен собственной важности. — Я не пойду на юг. Я пойду на север.

Он поманил Фрисса грязным толстым пальцем:

— Скажу тебе по секрету: на юге и пролегает тот самый ров, который стерегут Сидящие у Рва. Поэтому тот, кто хочет спасти свою жизнь, должен идти на север.

Фрисс вымученно кивнул. Спросил через силу:

— Откуда ты знаешь о Сидящих у Рва?

Ибрисс еще шире улыбнулся, постучал себя по голове:

— Здесь хранится все, что я видел или слышал за долгие годы…

Я впервые вышел отсюда пятого дня месяца Красной Звезды тридцать шесть лет назад. С тех пор я прошел… погоди, на языке пришельцев это будет один миллион миль. И я помню каждую милю, пройденную этими ногами.

Он взглянул на свои толстые ноги, обтянутые рваными штанами до колен, на старые-престарые сандалии, перевязанные тесемками.

— Хорошо, — сказал Фрисс. — Ступай.

— Прощай, брат! — Ибрисс закрыл глаза, подставив бледное лицо солнечным лучам. — Я пошел.

Он пересек линию ворот, обернулся и сказал:

— Ведь, если я не вернусь, потеря будет небольшая?..