Летний день наполнялся ветром, который срывал с деревьев уже начинающие желтеть листья и ронял их в Патриаршие пруды. Некоторым листьям везло, он гнал их дальше и дальше по московским улицам к подножию огромной высотки на Кудринской площади.

Они стояли на тротуаре, глядя друг на друга, а ветер трепал ей и Егору волосы, будто сердился на то, что ребята застыли и не хотят двигаться дальше.

Все вокруг было… и в то же время не было, движение жизни замерло по велению чьей-то воли. Над ними высился огромный дом, а рядом, в припаркованном черном джипе, выставив длинные ноги на улицу, неподвижно сидел ведьмак Георгий Темнов. Люди, прохожие, замерли, прервав свои пути и застыв на полушаге посреди дорог, в машинах, в дверях магазинов и в окнах домов. Весь день казался запаянным в прозрачный янтарь, который сохранял все неподвижным, все, кроме ветра и солнечных искр, прыгающих по листве и лужам.

– Мне приснился страшный сон, – Влада поежилась. – Ты даже не представляешь, насколько страшный…

– Расскажи мне, – попросил тролль, закинув голову и разглядывая, как ветер гонит по небу тучи, собирая из них войско. Каждая туча была рваной и растерзанной, и все они будто торопились на битву, о которой на земле еще никто ничего не знал.

– Мне приснилось, что я умираю, а он… – Она осторожно посмотрела на Жорика Темнова, но тот сидел в машине с отстраненным видом: – Он читает надо мной заклятие, которое готовит мне участь намного хуже смерти. И еще, что началась война в тайном мире, очень страшная… и теперь я запуталась, сон это или нет!

– Это не сон, – тролль остался спокоен, все так же глядя в небо. – Это гребаная реальность, но сейчас ей до нас не добраться. Мы сбежали на несколько минут. Кстати, ты помнишь этот день? Прошлое лето, когда я сделал твоего фантома, перед тем как она ушла. Ты помнишь, подглядывала из окна за нашим с ней разговором? Жуткая ревнючка Огнева. А сейчас ты – это она.

Влада быстро подняла голову, успев заметить, как где-то в одном из окон наверху блеснули стекла бинокля, а за занавеску спряталась девушка.

– Значит, я в твоих воспоминаниях об этом дне. Ты выбрал хороший день.

– Да, я тоже люблю ветер и солнце, – согласился Бертилов. – В том дне я поставил якорь памяти, чтобы зацепиться и прыгнуть, когда станет настолько плохо, что не будет уже никакого выхода. Я уже тогда видел сны, жуткие кошмары, что начнется война…

– А наш ведьмак… почему никто не догадался о том, кто он такой на самом деле? Алекс дружил с ним, мы все называли его «ведьмобродие»…

– Он же древний, хитрее нас намного. К тому же он, я думаю, забирает у убитых опыт и знания, не только силу и жизнь, – пожал плечами тролль. – Хотя мне иногда казалось, что он странный. Вампиры, конечно, парни умные, но все же о многом не могут догадаться. Ведьмак был слишком похож на Алекса по всем замашкам. Вот если бы я сам захотел втереться в доверие к Мурановым, то вел бы себя точно так же. Я давно заметил, что он копирует поведение Алекса, словечки, приколы…

– Почему ты не рассказал всем об этом?! Например, когда мы пришли к Темнейшему?

– Кто бы мне поверил? – Бертилов пожал плечами. – Ну замечал, конечно, странности, но не более того, это же были просто догадки. Отец Мурановых командует Темным Департаментом, у него армия нежити, разве стал бы он слушать какого-то там тролля, которого этикет не позволяет даже допустить к столу? Ну сказал бы я Алексу, что бы поменялось? Какие у меня доказательства? Твой дед был под забвением, его нельзя было дергать вопросами… Да я и сам не был уверен – просто видел сны о том, что ты погибаешь, а кто-то читает над тобой заклятие на непонятном языке. Мало ли в тайном мире всякой магической шушеры, я же лица не рассмотрел. Хотя теперь я понимаю, что даже мой морок не смог бы тебя защитить навсегда. Тот, кто живет столько лет, нашел бы другой способ. Но, хоть он и умный, он все равно совершил ошибку, – усмехнулся Егор. – Ошибся во мне. И в тебе.

– Да… Вместо смерти я сбежала, – Влада с наслаждением вдыхала запах летнего ветра и листьев. – И я не хочу возвращаться.

– Надо вернуться. Ты связана с Темнейшим, навсегда, намертво.

Егор провел пальцем по ее шее, и Влада ощутила на ней тяжелую цепь, которая сдавила горло и тяжелый медальон, приросший к коже между ключицами.

– Тот наш разговор в коридоре перед экзаменом, – Влада поморщилась, пытаясь немного ослабить цепочку на шее. – Ты тогда сказал, что спасал меня только ради того, чтобы я страдала по тебе и жалела о том, что сделала.

– Чтобы тосковала по мне и вспоминала, – поправил ее тролль. – Я за тобой давно уже забавную штуку заметил. Как только ты понимаешь, что вот-вот потеряешь меня, то сразу начинаешь искать меня взглядом и терзаешься, ревнуя ко всем подряд.

– Признаюсь, – подумав, согласилась Влада. – Это моя отвратительная черта, но я ничего не могу с собой поделать. Получается, что я люблю вас двоих. Гильса и тебя.

Эти непростые слова слетели с языка так легко только потому, что сейчас она ощущала себя в одном из тех снов, где все можно. Можно оттолкнуться от земли и полететь, не боясь упасть, можно позвать того, кого хочешь увидеть. А еще можно сказать правду вслух, не боясь осуждения.

– Любит она и меня, и его. Эх, девчо-о-онка… – протянул Егор, щурясь от солнца. – Хороша же ты, вот это-то точно у тебя от отца твоего, вампира. А то – принципы и закидоны светлого мага, которые нечисти не понять, их хоть отбавляй. Хоть что-то плохое в тебе нашлось. Не стыдно?

– Это еще не все плохое во мне, – рассмеялась Влада. – Я еще жутко голодная, меня этот голод просто убивает.

– Я же тебя блинчиками накормил! – притворно возмутился Егор. – Сам их тебе готовил!

Они понимающе улыбнулись друг другу, а потом замолчали.

– Что будет дальше, Егор?

Влада посмотрела на ведьмака Темнова, который поджидал неподалеку, внимательно глядя на них. А ведь и правда – когда он не притворяется приятелем Алекса, его взгляд становится тяжелым и страшным.

– Что же будет дальше? – Влада повторила свой вопрос.

– Мы просто погуляем с тобой, потом ты пойдешь дальше, а я останусь. На нас обрушилось все зло в этом мире, но еще есть несколько минут. Спорим, ты еще не догадалась, как я собираюсь тебя спасти?

– Так пора бы рассказать.

Тролль на несколько секунд закрыл глаза, и ветер, прогулявшись по веснушкам на его лице, растрепал светлые волосы.

– Я когда стенки в Носфероне летом красил, не знал, куда себя деть, и торчал в библиотеке. Делать-то нечего было. Прикинь – я читал! Так вот, оказывается, была такая легенда у древних вампиров… Что если твою любимую догонит и убьет маг, охотник, то ты можешь заменить ее собой и спасти. Ты так и сделала тогда, в зловоротне, помнишь? Когда Гильс на Маросейке погибал. Все еще гадали, как же он выжил… но ты не погибла прямо сразу, как только захотела заменить его собой, потому что ты не такой уж простой вампир. У тебя гибель растянулась на полгода, ты держалась. Здорово, что я в Носфероне на лето остался и до всего это сам допер, правда?