– Как низко ты пал, Георг, а ведь когда-то был главой нашего ордена! – Голос деда гремел под сводами вестибюля. – Мы доверяли тебе больше, чем самим себе! Ты говорил – убивайте нечисть, убивайте осиновыми кольями, произнося при этом заклятия, потому что иначе нечисть захватит мир! И моя семья так и поступала, считая, что нечисть при этом отправляется во Тьму, в некий далекий мир, который мы не видим! На самом же деле мы собирали для тебя страшную темную магию! – И дед поднял клинок, указав им на старика: – Ты предатель, который обманул орден настоящих светлых магов!

– Светлая магия! И исцелять заболевших людишек, отводить от городов ураганы – как это унизительно жалко… – Некромант надтреснуто рассмеялся, показав отвратительно кривые и желтые зубы. – Жалкая и ничтожная судьба для того, кто способен на большее. Маг должен стремиться к власти, а не изображать добрую фею. Знаешь ли ты, Вандер, что с тех пор я собрал армию охотников на нечисть, называемую Магиструмом, и они тренировались, ожидая моей команды, чтобы начать войну? – Голос некроманта превратился в свистящий шепот. – Никаких светлых магов в мире больше нет, Вандер. Вся светлая магия ушла, потому что убийца светлым магом быть не может. А орден убивал, очень долго. Что осталось от громких имен?! Один звук и больше ничего! Они вынуждены были поклониться мне, потому что иначе их ждала бы участь простых смертных, обыкновенных людишек, лишенных власти! Магиструма и светлых магов нет и не было – зато есть Орден Некроманта! Все, кого вы, идиоты, считали светлыми магами, все они – мои псы, охотники, слуги…

– Ты проиграешь эту битву, как проиграл тогда, триста лет назад.

– Да ну?! – Старик прищурился. – Ты забыл, чем в прошлый раз закончилась ваша жалкая попытка меня уничтожить? Тогда Венго собрались, устроили мне подлую ловушку, ударили по мне и лишили меня сил, но и сами получили удар. Нападение на меня закончилось гибелью всей твоей семьи! Все погибли, все, кроме тебя, Вандер! Мне пришлось подарить тебе невероятно долгую жизнь, пока твой род не смешается с нечистью! А теперь… Она… – Страшный старик протянул руку в сторону Влады: – Вот самое главное, что даст мне абсолютную власть! Вампир Влада Абсолют, который забирает жизни одним взглядом! Знал ты об этом, Вандер?! Ее жизнь – это абсолютная сила для меня! И она погибает, Вандер. Она будет погибать от голода, а я буду читать заклятие, которое поможет ей оказаться в моей копилке жизней темных тварей! И никто не сможет ее спасти. Никто и ничто, Вандер.

Вместо ответа Вандер Францевич размахнулся, раздался свист клинка, разрезающего воздух, и смех умертвия. Так смеется сама смерть – но никакие слова не способны передать эти ужасные звуки.

Рука деда, держащая клинок, вдруг замерла, став прозрачной, будто ее стирали из явного мира и из самого бытия.

– Де-ед!!! – закричала Влада, бросившись на подмогу, но успела увидеть только, как дед посмотрел на нее перед тем, как исчезнуть. В глазах его читалась мольба, просьба о чем-то очень важном, что можно было сказать только в последнюю секунду.

– Влада, беги на улицу! Доберись до ближайшего дома и приложи к стене ладонь. Ты не убьешь никого, просто соберешь то, что тебе нужно, этого хватит, чтоб выжить! – успел крикнуть дед перед тем, как исчезнуть.

А занесенный клинок продолжал начатый удар, хотя его хозяина уже не было. Раздался визг, нечеловеческий и страшный, некромант скорчился и забился, как раненая змея. Но путь на улицу из вестибюля на несколько мгновений освободился – и Влада, даже не раздумывая, будто ее несли невидимые руки, оказалась около проходной, а потом – на ступеньках перехода. И хотя рядом никого не было, ей будто кто-то помогал, подталкивал, и Влада послушалась. От слабости она не смогла встать и поползла, раня колени и руки об осколки стекла.

Она оказалась на улице, и ее немедленно едва не унесло ураганом. Янв бушевал, такой страшной бури Влада не видела еще никогда в жизни – даже когда они с Гильсом неслись в Питер, а охотники преследовали их на зимней дороге. Тогда буря была земной, со снегом и льдом, но сейчас все было чужим. Здесь бесновался ураган серы, ветер гнал тонны серебряных хлопьев, которые забивались в нос, рот, глаза… Асфальта под ногами не было, земля стала как пуховое одеяло, и ноги проваливались по щиколотку в серую пыль. Только изредка, когда накативший вал набирался сил перед новым ударом, можно было разглядеть мутные силуэты домов. Над головой высилась остроконечная башня, силуэт которой был хорошо знаком каждому студенту Носферона по картинкам в учебниках.

И сейчас башня грохотала, содрогаясь от вспышек молний, которые обрушивались на нее со всех сторон.

В то же время можно было увидеть и другой, реальный и явный, мир, в котором Сретенка была запружена гудящими машинами, а прохожие с удивлением смотрели на охваченную бурей Сухаревскую площадь. Это было страшно и странно: видеть привычную реальность гораздо глубже, иначе, видеть, как один мир накладывается на другой. На Сухаревской площади в мире, невидимом для людей, шел бой: призраки-смерчи, сотканные из хлопьев серы, хлестали по полчищам пауков, разбрасывая их в разные стороны. В реальности же двое парней в черных свитерах отбивались от порывов ветра со снегом, которые нападали на них со всех сторон, а стоящие поодаль люди в плащах просто размахивали руками. Влада видела Гильса, Алекса и охотников, сражавшихся невидимым оружием, но обычные люди, внезапно ощутив приступ паники, уже бежали из брошенных посреди дороги машин, чтобы как можно быстрее покинуть площадь. Некоторые, впрочем, высовывались из автомобилей и всматривались в небо, почему-то глупо и радостно смеясь.

– Смотрите! – кричала какая-то девушка, снимая происходящее на телефон. – Смерчи посреди Москвы! Нормально, да?!

– Но в новостях не было ничего, – хмурился мужчина, поднимая воротник. – И похолодало…

Дневное право словно кривлялось, представая во всем своем уродстве, и смотреть на это было страшно. Все эти люди будто жили во сне, и разбудить их было невозможно.

– Дед, – Влада вдруг очнулась от чего-то, что заставляло ее не вспоминать последние несколько минут. – Деда…

Он только что был, боролся, смотрел на нее, но вот миг – и его нет.

– Нет! Дед… что же это…

Влада закричала и зажала уши руками, чтобы себя не слышать. Дед сказал – выживи, беги, но сейчас ей хотелось только одного – броситься за ним вслед. Она была будто маленькая девочка, которая потерялась в страшном огромном мире, выдернув на мгновение руку из ладони того, кто ее вырастил и воспитал.

«Если я сейчас сдамся, погибну, то моя жизнь станет оружием некроманта, поможет ему убивать. Нужно выбраться из янва, приложить ладонь к любому дому, как сказал дед. То есть забрать не одну чью-то жизнь, а немного от каждого. Мой дед все-таки маг, он знает… что говорит. Знал».

Только вот, хотя ближайший дом и стоял очень близко, сейчас это расстояние казалось непреодолимым. И еще выбраться из янва, но как? На янвологии им говорили, что выходить из янва нужно легко, усилием воли и резким шагом. Это как ездить на велосипеде или качаться на качелях – не разучишься. Но для этого нужны силы.