Конечно, будничная реальность — так или иначе — всегда вторгалась в произведения «магического реализма». Вторгалась в них и политика. Но до Исабель Альенде никто из «магов» латиноамериканской литературы не рискнул ввести в свои произведения конкретные политические события с той публицистической откровенностью, как это сделала чилийская писательница (кортасаровскую «Книгу Мануэля» отнести к «магическому реализму» нельзя). Соотечественник Исабель Альенде, прозаик и литературовед Фернандо Алегриа (р. 1918 г.) однажды написал: «Что значит для меня быть чилийским писателем? Это значит быть самим собой. Для этого не нужно свои искания заранее ограничивать предвзятыми идеями… Для меня быть чилийским писателем — значит постоянно общаться с родным языком, значит обращаться к своей памяти, или, если быть точнее, к своей неизбывной тоске по родине, тоске необъяснимой, ибо все чилийское вызывает во мне именно такую тоску».[71]

Под этими словами могла бы, наверное, подписаться и Исабель Альенде.

Виктор Андреев