В конце концов он все же покинул каюту и отправился на поиски Гая. Ему нужно было как-то справиться с разочарованием, а австралиец был единственным, кто мог бы помочь Джероми хотя бы на время забыть о неприятностях.

То, что Гай не проявлял к нему особого расположения, его ничуть не смущало. Раз парень – директор по развлечениям, думал Джероми, вот пусть и развлекает. В конце концов, ублажать гостей – его служебный долг.

* * *

Александр с головой ушел в свой проект строительства детского дома под Москвой. Хван, с которой он обсуждал подробности, высказала немало дельных предложений и оригинальных идей, которые весьма его заинтересовали. Александр и сам не заметил, как начал рассказывать китаянке о своем нелегком детстве, причем с такими подробностями, о которых не говорил еще никому. Эта нехарактерная для него откровенность неожиданно принесла Александру облегчение – рассказывая постороннему человеку о том, что ему довелось пережить, он чувствовал, как его душа очищается от всего, что тяготило ее уже много лет. С каждой такой беседой Александр невольно раскрывался все больше. Очень скоро он понял, что его тянет к Хван, как наркомана тянет к очередной дозе, но даже это его не насторожило. Александру казалось, что ей он может рассказать все – в том числе то, о чем не рассказывал даже Бьянке (ее, впрочем, история его сиротского детства никогда не интересовала). По мере того как он описывал Хван свою жизнь сначала в детском доме, потом – в приемной семье, тяжесть с его души уходила и Александр начинал чувствовать себя свободным от груза прошлых несчастий.

Хван, в свою очередь, поведала ему кое-что о себе, о своем детстве и юности, и очень скоро Александр понял, что ей в жизни досталось еще сильнее, чем ему. Слушая рассказы Хван, он начинал глубоко и искренне ей сопереживать. Постепенно ему становилось очевидно, что она совершенно не похожа на тех женщин, которых он знал до сих пор. Хван была умной, неравнодушной, заботливой и очень сексуальной, просто ее сексуальность не сразу бросалась в глаза. В ней вообще не было ничего очевидного, явного, а ее истинный характер раскрывался только при постоянном близком общении.

Несколько раз Александр спрашивал себя, каковы ее отношения с Флинном, насколько они близки. Не то чтобы он собирался что-то предпринять, но все-таки… Наедине с самим собой Александр признавался, что с тех пор, как он начал встречаться с Бьянкой, Хван стала первой женщиной, разбудившей его сексуальный интерес.

Ну почему, черт побери, это случилось именно сейчас?!

Может, все дело было в том, что Бьянка вела себя как стопроцентная избалованная стерва?

Александр был очень недоволен и ею, и собой. Еще совсем недавно он хотел сделать Бьянке предложение, так почему же он все чаще думает о другой женщине?

Это казалось неправильным. Это было неправильным.

Но он ничего не мог с собой поделать.

* * *

– Ты останешься здесь, – приказал Хэммонд Сьерре. – Мне нужно позвонить Эдди в Нью-Йорк и выяснить, что там случилось, почему он не может дождаться моего возвращения.

– Лучше я пойду с тобой, – проговорила Сьерра, которая боялась, что, оставшись одна, не выдержит и снова возьмется за таблетки.

– Это еще зачем? – грубо сказал он. – Чтобы ты могла строить глазки своему приятелю?

Сьерра вздохнула и покачала головой.

– Я, кажется, уже говорила: Флинн – не мой приятель. Он мне вообще никто. Я не испытываю к нему никаких чувств.

– Смотри, я ведь обещал с ним расправиться, и я это сделаю. Я не шучу, Сьерра, – напомнил сенатор.

– Я знаю, – откликнулась она тусклым, безжизненным голосом. – То, что произошло между мной и Флинном, было много лет назад. Можешь не беспокоиться.

– По-твоему, я беспокоюсь? – Хэммонд насмешливо надул щеки. – Нет, дорогая, чтобы заставить меня беспокоиться, нужен человек совершенно другого калибра. Не такое ничтожество, как этот твой Флинн Хадсон!

Сьерра ничего не ответила. Она надеялась, ей удалось успокоить подозрения, которые муж мог питать в отношении нее и Флинна. Пусть думает, что она и впрямь ничего к нему не чувствует, потому что, если Хэммонд вдруг решит, что Флинн ей небезразличен, он… Он ведь на все способен! Буквально на все. Ей придется быть предельно осторожной и при случае постараться предостеречь Флинна.

– В общем, сиди здесь, пока я не вернусь, – повторил Хэммонд. – Потом мы пойдем обедать, и запомни: мы должны выглядеть супружеской парой, – добавил он, открывая дверь каюты. – И постарайся для разнообразия выглядеть веселой и обаятельной.

Когда дверь за ним закрылась, Сьерра бросила вслед мужу ненавидящий взгляд. Он снова поймал ее в ловушку, связал по рукам и ногам своими страшными угрозами.

Сумеет ли она когда-нибудь освободиться?

В глубине души Сьерра понимала, что все зависит от нее.

* * *

Бьянка никак не могла поверить, что Александр намерен и дальше на нее дуться, хотя эта глупая ссора и так отравила их сказочное путешествие. И все же пойти на мировую первой ей и в голову не пришло. В конце концов, она права, а он – нет. А раз так, пусть просит прощения, да поскорее.

До сих пор Люка был единственным, кто точно знал, что происходит, хотя остальные гости тоже должны были заметить, что хозяин и хозяйка не разговаривают. Но Бьянке было наплевать. Извиняться она не собиралась. Для нее это был вопрос принципа.

* * *

Минут за двадцать до начала обеда Джероми поймал Гая в коридоре.

– Где твоя каюта, противный? – требовательно спросил он, хватая австралийца за плечо, чтобы тот не попытался ускользнуть.

Гай несколько раз дернулся, но ногти Джероми только сильнее впились в его плоть. Похоже, пассажир был настроен решительно, а оттолкнуть его Гай не осмеливался.

– Мне… мне нужно подавать на стол, – пробормотал он.

– Если я пожалуюсь мистеру Касьяненко, ты больше никому ничего подавать не будешь, – заявил Джероми. – Не на этой яхте, а может, и вообще нигде… Так что не валяй дурака, пошли в каюту. Это займет всего минуту или две.

Десятки мыслей роились в голове Гая. Неужели ему снова придется обслуживать этого старого педика? Уволит ли его Касьяненко, если мистер Мильтон-Голд на него нажалуется? Стоит ли вообще поднимать шум из-за какого-то несчастного минета?

«Сделай и забудь! – решил он наконец. – А если захочешь отомстить – можешь плевать придурку в суп хоть до конца путешествия!»

– Ну, что ты выбираешь? – издевательским тоном осведомился Джероми, и Гай сдался.

– Прошу за мной, – покорно проговорил он. Что еще ему оставалось, ведь он очень дорожил своей работой!

* * *

Ожидая соединения с Нью-Йорком, Хэммонд вежливо беседовал с капитаном Диксоном о всяких пустяках. Помимо всего прочего он как бы невзначай поинтересовался, будут ли они еще высаживаться на какие-нибудь острова – обитаемые или необитаемые.