С начала Первой мировой войны Булгаков сначала работал врачом в прифронтовой зоне, потом военным врачом, во время Брусиловского прорыва. Тогда же он подсаживается на морфий. В 1918 г. возвращается в Киев, где начинает частную практику врача-венеролога.

В 1919 г. мобилизован как военврач в армию Украинской народной республики. Затем власть сменилась, и он был мобилизован в Вооруженные силы Юга России, служил военным врачом 3-го Терского казачьего полка. В том же году успел поработать врачом Красного Креста, а затем — снова у белых. В составе 3-го Терского казачьего полка был на Северном Кавказе.

Начал печататься в газетах и в 1920 г. написал пьесу. В сентябре 1921 г. Булгаков переезжает в Москву, где сразу же стал писать для газет «Гудок», «Рабочий», журналов «Медицинский работник», «Россия», «Возрождение», «Красный журнал для всех». Причем писал в основном фельетоны. «Впоследствии романы и пьесы синеглазого прославились на весь мир, он стал общепризнанным гением, сатириком, фантастом, — писал о нем Катаев, — а тогда он был рядовым газетным фельетонистом, работал в железнодорожной газете „Гудок“, писал под разными забавными псевдонимами вроде Крахмальная манишка». М. Булгаков использовал псевдонимы: М. Булл, Тускарора, Г.П. Ухов, Ф. С-ов, М. Неизвестный, Михаил, Эмма Б., М. Б., Ф. Скитайкин и др. «Крахмальной манишки» среди них нет. Скорее всего, Катаев продолжал мстить обидчику, за то, что тот счел его недостаточно состоятельным, чтобы жениться.

«Он проживал в доме „Эльпитрабкоммуна“ вместе с женой, занимая одну комнату в коммунальной квартире, и у него действительно, если мне не изменяет память, были синие глаза на худощавом, хорошо вылепленном, но не всегда хорошо выбритом лице уже не слишком молодого блондина с независимо-ироническим, а временами даже и надменным выражением, в котором тем не менее присутствовало нечто актерское, а временами даже и лисье» (В. Катаев. «АМВ»).

В 1923 г. Булгаков вступил во Всероссийский союз писателей. Через год знакомится с Любовью Евгеньевной Белозерской (1895–1987), которая в 1925 г. стала его женой.

В 1926 г. Булгаков вызвал беспокойство Советского правительства, и у него в квартире прошел обыск, изъяли рукопись повести «Собачье сердце» и личный дневник. Забавный факт: когда писателю вернули его имущество, он первым делом уничтожил опасный дневник, но, воистину, рукописи не горят. На Лубянке сделали копию дневника, благодаря чему он дошел до наших дней. В том же году МХАТ ставит «Дни Турбиных» — пьеса идет с успехом. Есть легенда, что Сталин смотрел пьесу 15 раз. Об этом пишет Евгений Громов в книге «Сталин. Власть и искусство».

Спектакль разрешили к постановке только во МХАТе. Меж тем в Театре им. Вахтангова с успехом была поставлена «Зойкина квартира». Через два года ставится пьеса «Багровый остров», в это время Булгаков с супругой едут на Кавказ, где Михаил Афанасьевич задумывает «Мастера и Маргариту» и начинает работу над пьесой о Мольере «Кабала святош». Сразу начать писать «Мастера», не имея под рукой кандидатки на Маргариту, было бы опрометчиво. На следующий год Булгаков познакомился с Еленой Сергеевной Шиловской — Маргаритой. Историю их отношений мы уже описывали.

«Он был несколько старше всех нас, персонажей этого моего сочинения, тогдашних гудковцев, и выгодно отличался от нас тем, что был человеком положительным, семейным, с принципами, в то время как мы были самой отчаянной богемой, нигилистами, решительно отрицали все, что имело хоть какую-нибудь связь с дореволюционным миром, начиная с передвижников и кончая Художественным театром, который мы презирали до такой степени, что, приехав в Москву, не только в нем ни разу не побывали, но даже понятия не имели, где он находится, на какой улице.

В области искусств для нас существовало только два авторитета: Командор и Мейерхольд. Ну, может быть, еще Татлин, конструктор легендарной „башни Татлина“, о которой говорили все, считая ее чудом ультрасовременной архитектуры.

Синеглазый же, наоборот, был весьма консервативен, глубоко уважал все признанные дореволюционные авторитеты, терпеть не мог Командора, Мейерхольда и Татлина и никогда не позволял себе, как любил выражаться ключик, „колебать мировые струны“.

А мы эти самые мировые струны колебали беспрерывно, низвергали авторитеты, не считались ни с какими общепринятыми истинами, что весьма коробило синеглазого, и он строго нас за это отчитывал, что, впрочем, не мешало нашей дружбе.

В нем было что-то неуловимо провинциальное. Мы бы, например, не удивились, если бы однажды увидали его в цветном жилете и в ботинках на пуговицах, с прюнелевым верхом.

Он любил поучать — в нем было заложено нечто менторское. Создавалось такое впечатление, что лишь одному ему открыты высшие истины не только искусства, но и вообще человеческой жизни. Он принадлежал к тому довольно распространенному типу людей никогда и ни в чем не сомневающихся, которые живут по незыблемым, раз навсегда установленным правилам. Его моральный кодекс как бы безоговорочно включал в себя все заповеди Ветхого и Нового Заветов.

Впоследствии оказалось, что все это было лишь защитной маской втайне очень честолюбивого, влюбчивого и легкоранимого художника, в душе которого бушевали незримые страсти».

Начиная с 1930 г. на Булгакова обрушиваются гонения, его перестают печатать, пьесы исключаются из репертуаров театров. С горя он пишет письмо Правительству СССР, прося определить его судьбу и либо дать возможность работать во МХАТе, либо позволить эмигрировать. Ответом ему стал звонок И. Сталина, который порекомендовал драматургу обратиться с просьбой о зачислении его во МХАТ. После чего он действительно поступил в театр, работал в качестве режиссера-ассистента, сделал инсценировку «Мертвых душ» Гоголя. Выступал в роли судьи в спектакле «Пиквикский клуб» Диккенса. Впечатления от работы в театре вошли в «Театральный роман».

В 1936 г. МХАТ поставил «Кабалу святош», но критика изругала постановку, и Булгаков был вынужден уйти в Большой театр. Написал либретто «Минин и Пожарский» и «Петр I».

В 1939 г. Булгаков трудился над пьесой о Сталине «Батум», но сам Иосиф Виссарионович отменил постановку. Как пишет в своих воспоминаниях Е. Булгакова, здоровье Михаила Афанасьевича резко ухудшилось, из-за болей в почках он был вынужден постоянно принимать морфий. Уже умирая, Булгаков диктовал супруге свой бессмертный роман «Мастер и Маргарита».

Литературный критик — Петр Семенович Коган (20 мая 1872, Лида, Виленская губерния — 2 мая, 1932, Москва), российский историк литературы, литературный критик, литературовед, переводчик. Профессор МГУ. Президент Государственной Академии художественных наук, сотрудник «Литературной энциклопедии».

Коган учился в гимназии города Могилева, затем поступил на историко-филологический факультет Московского университета. Как и многие, будучи студентом увлекся марксистскими идеями. После университета преподавал в Москве, в том числе в училище Московского филармонического общества.

В 1909 г. переехал в Санкт-Петербург. Приват-доцент кафедры германо-романской филологии Санкт-Петербургского университета в 1911–1918 гг. Принял православие, чтобы получить возможность стать профессором, тем не менее к профессуре не был допущен. После революции преподавал в МГУ, ректор МГУ.