только что от отца, напрочь выбили его из колеи, а осознание того, что ему предстоит рассказать об этом ещё как минимум трём людям, просто отбивало всякое желание жить дальше. Это не укладывалось в голове. Стало больно и обидно за бедную девушку, но он пока слабо представлял, как наберётся смелости, чтобы рассказать ей об этом прямо в глаза.

Нотт шепнул пароль картине и вошёл в гостиную, останавливаясь на пороге. Он сразу нашёл того, кого искал. Драко сидел на диване и листал какую-то книгу, впрочем, по его лицу нельзя было сказать, что он находил это занятие интересным. Малфой оторвал взгляд от книги и увидел друга. На его лице возникла улыбка, но сразу же сползла, стоило ему увидеть выражение лица Тео.

— Нам нужно поговорить, — сказал Нотт и вышел в коридор, зная, что друг последует за ним.

— Что случилось? — спросил Драко, когда проход в гостиную закрылся за его спиной.

Тео осмотрелся. Вокруг туда-сюда сновали ученики, и Нотт предложил выйти на улицу, подальше от посторонних глаз. Драко послушно пошёл следом. В голову закрались тревожные мысли, но он боялся что-либо предполагать и просто ждал, когда друг начнёт говорить.

— Я только что был в Мэноре. Отец хотел дать советы по поводу нового задания, — начал издалека слизеринец. — Я уже собирался уходить, когда услышал, как твоя тётка обсуждала кое-что с Лордом. В общем… — Теодор сглотнул и покрепче сжал кулаки, рассказывая другу об услышанном.

Если бы Драко мог плакать на людях, он бы зарыдал навзрыд, когда Тео сообщил о последних новостях. Он отказывался верить в услышанное. Драко не мог произнести и слова. Сердце бешено билось в грудной клетке, а в серых глазах плескалось отчаянье и боль. Он судорожно начал прощупывать свои карманы, пытаясь найти сигареты. Наконец, вытянув упаковку и сунув никотин в рот, парень начал качать головой из стороны в сторону, отрицая случившееся. Со злости он размахнулся и ударил по стене со всей дури, разбивая костяшки в кровь. Тео молча наблюдал за мучениями друга. Он чувствовал себя не лучше.

Спустя ещё несколько минут молчания Драко обронил:

— Ничего не говори Николь. Я сам.

В тот момент он думал только о ней. Николь Рейнер с самого начала не нравилась ему, и не её он хотел защищать. Но именно она стала его смыслом жизни, показав, что можно найти счастье даже в самом безнадёжном месте.

— Боюсь представить, что с ней будет, — сказал Теодор, запуская руку в волосы.

— Это убьёт её, — ответил Драко, добавляя нецензурную брань в конце, и сел на корточки, прижимаясь спиной к холодной стене.

Повисло молчание. В душе каждого разрасталась огромная дыра боли и отчаяния. Хотелось кричать. Сердце рвалось на куски. Это был конец. Или же только начало. Начало чего-то совершенно ужасного. Темнота коконом окутала их. Небо тосковало вместе с парнями, темнея на глазах.

— Твою мать… — выругался Драко и поднялся, бросив окурок под ноги. — Но… как? Откуда они узнали? Это… Это невозможно! Как они нашли?

Тео поднял напряжённый взгляд, от которого Драко стало не по себе.

— Тебе это не понравится.

* * *

Он не знал, как сказать ей об этом. Драко сам всё ещё не мог прийти в себя, а реакции Николь он всерьёз опасался. Она была слишком непредсказуемой. Малфой любил в ней это, но сейчас не та ситуация. Его напряжённая походка выдавала, насколько сильно он был взволнован, но, благо, все были слишком сосредоточены на себе и своих проблемах, чтобы заметить необычное поведение слизеринца.

Николь возвращалась из Большого зала в приподнятом настроении. Письмо, пришедшее от Камиллы, вызвало на лице улыбку. Подруга была в безопасности. Писала, что скучает и ждёт, когда в стране ситуация наладится и они смогут встретиться. Спрашивала, знает ли Николь, когда ждать конца этой жестокой и кровопролитной войны. Никки не знала. Никто не знал. Даже сам Волан-де-Морт.

Стоило девушке заметить слизеринца, как улыбка на её лице стала ещё шире.

— Привет, — весело протянула когтевранка, а Драко тяжело сглотнул.

— Привет. Ты сейчас занята?

— Нет. Есть предложение? — Рейнер, казалось, не замечала, насколько невесел был Малфой.

— Пойдём, — он указал головой вверх, намекая на выручай-комнату, и Николь сразу поняла это. Она кивнула.

До заветной комнаты на восьмом этаже шли молча. Драко думал, что сказать, но в голову ничего не шло. Оказавшись в комнате, он продолжал молчать.

— О чём ты хотел поговорить? — помогла ему девушка, подтолкнув.

— Я… Ты главное не переживай… Я рядом и мы справимся с этим… — Малфой тянул время, и Николь это поняла. Он оттягивал неприятный разговор так долго, как только мог.

— Драко! Не пугай меня, в чём дело?

— Эмм… Наверное, тебе лучше сесть…

— Я постою. Что не так? — поведение Малфоя очень напрягало, а чем дольше он молчал, тем хуже Николь становилось.

— В общем… Как бы так сказать… Ну…

— Ну? — нетерпеливо переспросила Рейнер.

— Я говорил с Тео, а он был в Мэноре сегодня. Его отец решил проявить свою отцовскую заботу… Вот… И Тео подслушал разговор Беллатрисы и…

— Ближе к делу, пожалуйста! — воскликнула когтевранка, уже начиная дрожать всем телом, предчувствуя что-то плохое.

— Твоего отца убили, — выпалил Драко на одном дыхании. Николь замерла в надежде, что она ослышалась.

— Что ты сказал?..

— На дом твоих родителей напали. Они пытались бежать, но тётя Белла и другие пожиратели перекрыли все выходы. Твой отец решил спасти жену и принял удар на себя. Он помог ей сбежать, но сам… погиб. Мне очень жаль, Никки…

— Нет… Нет!.. Нет!.. Нет!.. — отрицательно крутила головой девушка, отказываясь верить. Все чувства спутались. Она была зла на Волан-де-Морта, на Беллатрису, на пожирателей, на саму себя. Николь закрыла рот рукой, стараясь не закричать. Было больно до невозможности. И тут её пробило: злость прорвалась сквозь слёзы, и Николь не сдержала эмоций. Она схватилась за стенку и медленно опустилась на колени, стараясь справиться с дурнотой.

Ноги не держали, её пробивала сильная дрожь, из глаз по щекам бежали самые настоящие реки слёз. Малфой тут же подбежал к девушке, отчаянно желая расплакаться сам. Николь хваталась за плечи Драко, как за спасательный круг. Ему было больно смотреть на неё такую — его бедная девочка так сильно устала, и дело даже не в том, что от недавней травмы она валилась с ног. У неё на душе меньше, чем за минуту всё рухнуло, перевернулось, сильно ударяя о суровую реальность, под конец выбивая остатки ментальных сил…

— Посмотри на меня, Никки, — попросил он, чуть отстранившись, и