Через несколько месяцев я написал песню русалочки, о которой сам же пришел в восторг. Так что я позвонил Рою. Но из разговора я сразу почувствовал, что он дал задний ход. Было уже слишком поздно. «Дисней» ускользнул от меня.

МЮЗИКЛ «ПЕСНЯ И ТАНЕЦ» был в хорошей форме. Ричард Малтби отлично поработал над песенной частью «Tell Me». Ранее он попросил нас с Доном написать пару новых песен, лучшей из которых была «English Girls» о том, что английский акцент одинокой девушки может творить чудеса в Лос-Анджелесе. Билеты на предварительные показы были полностью распроданы, так что в зале сидели настоящие зрители, а не обычные посетители предпоказов, завлеченные бесплатными пригласительными. Зрители пришли в восторг, и это была первая подобная реакция на мое бродвейское шоу до «Школы рока» в 2015 году. Кэмерон и Шуберты были убеждены, что это хит. И я сам настолько поверил в это, что привез маму на премьеру. У Сары был перерыв между репетициями «Веселой вдовы», так что она приехала со своими родителями. Мы все с нетерпением ждали грандиозного открытия шоу.

Но все пошло не так. Нью-йоркские критики сравняли мюзикл с землей. Если бы моя голова не была так занята «Призраком», меня бы надолго выбило из колеи. Самым забавным мне показалось то, что Фрэнк Рич, критик из New York Times, сразу же поменял свое мнение относительно моих «Вариаций», которые в Лондоне назвал «восхитительными». Лондонские обозреватели, напротив, почти единодушно тепло приняли и «Tell Me», и «Вариации», то же было и с американскими журналистами, которые писали об оригинальных альбомах. Я не мог не почувствовать, что мои самые большие опасения насчет Америки начинают сбываться. Неужели я был прав относительно той мега истории журнала Time? Нужно ли было провести премьеру «Реквиема» в Бронксе, а не в модной церкви на Пятой Авеню? Возможно, «Песня и танец» была воспринята как попытка капитализировать успех «Кошек». В конце концов, в Лондоне мы позиционировали мюзикл как одно сезонный «концерт для театра».

Кэмерон срочно вернулся в Лондон. До пердпоказов «Отверженных» оставались считаные дни, и ему нужно было проверить, что там озлобленный Финеес Т. Нанн, как он называл Тревора, наделал с его французским детищем. Я последовал за ним в более или менее хорошем настроении, поскольку бродвейская постановка «Песни и Танца» приносила какой-то доход. Конечно, он не внес бы большой вклад в пенсионные накопления Берни и Джерри, но шоу шло около четырнадцати месяцев. Неплохо для альбома, который изначально не предназначался для воплощения на сцене.

Восемь номинаций на премию «Тони» закончили тем, что Бернадетт стала «Лучшей актрисой мюзикла». Огорчало только то, что во время записи альбома она сильно простудилась, так что у нас осталась не лучшая запись замечательной вещи. На последних показах Бернадетт заменила восхитительная Гризабелла Бетти Бакли, игравшая в «Кошках». Я обожаю Бетти, но не уверен, что роль двадцатилетней английской девушки из Масуэлл-Хилл предназначалась ей.

Вернувшись домой, Сара начала готовиться к премьере в Сэдлерс-Уэллсе. А мы с Ричардом вернулись к работе над «Призраком» и размышлениям, как запустить музыку на радио. Главная песня из «Призрака» была определенным хитом, учитывая, что мы сотрудничали с замечательным Майком Баттом. Майк предложил позвать солиста группы «Cockney Rebel» спеть дуэтом с Сарой. Я понимал, откуда у него появилась эта идея. Стив не скрывал, что в детстве переболел полиомиелитом, и одержал победу над его последствиями, став глэм-рок звездой семидесятых. У него уже какое-то время не было хитов, а Майк работал с ним и был уверен, что он еще может дать жару.

Шишкам из Polydor понравился сингл, и они хотели снять для него психоделический клип. Кто мог справиться с такой задачей лучше Кена Рассела? И он превзошел все ожидания, используя змей, кладбища и другую готическую атрибутику. Тем временем Кэмерон осаждал меня с требованиями снова поговорить с Тревором, который нашел время между мучительными схватками «Отверженных», чтобы обсудить «Призрака» со мной и Джоном Неппером. Они предложили сделать декорации в виде бокового среза оперного дома, показывающего сцену, оркестровую яму и зрительный зал с люстрой.

Это все радикально отличалось от того, как я видел оформление шоу. Я хотел, чтобы люстра поднималась и нависала над реальными зрителями, как это было в Сидмонтоне. И я собирался отказать двум друзьям и коллегам, которые так блестяще претворили в жизнь моих «Кошек». Ухудшило мое положение и то, что после премьеры «Отверженных» посыпалась куча негативных отзывов. Конечно, любовь зрителей быстро доказала неправоту критиков. И то, что «Отверженные» до сих пор идут по всему миру, доказывает прозорливость Кэмерона. Если бы шоу открылось в Вест-Энде, отзывы наверняка привели бы его к быстрому закрытию, но у Королевской шекспировской компании есть свои постоянные зрители, которых достаточно, чтобы заткнуть критиков, когда шоу постановка действительно хороша.

Однако, когда мы встретились, будущее «Отверженных» виделось весьма смутно. Я боялся, что Тревор и Кэмерон подумают, будто я отвергаю их в пользу Хала из-за плохих отзывов. Кэмерон казался подозрительно обеспокоенным, что я так твердо стою на своем. Годы спустя я узнал причину его странного поведения. Несмотря на то что я считал, что именно Хал должен стать режиссером, на самом деле, он уже успел отозвать свою кандидатуру. Я также обнаружил, что Хал винил в этом именно меня, и это было просто потрясением. Но лучше оставить эту тему. Во всяком случае, ситуация означала, что Хал мог заключить чрезвычайно выгодный контракт на постановку «Призрака». Так что в начале ноября он уже обосновался в Савойе, Мария Бьорнсон была утверждена в качестве главного художественного оформителя, Джиллиан Линн раздумывала над тем, как претворить в жизнь балетное видение Дега, и дуэт Макинтоша и Уэббера был снова в деле.

1985 год закончился на хорошей ноте. Критики «Веселой вдовы» признали, что Сара Б. может одновременно и петь, и танцевать канкан. На Рождество у нас гостили Имо, Ник и весь клан Брайтманов, что было очень здорово. В Сидмонтон вернулась жизнь: в полночь были колядки, подарки под елкой и трагедия с участием бесхвостого мэнского кота Сангстера и индейки. На второй день Рождества мы вернулись в Лондон, чтобы впервые показать клип Кена Рассела на главную песню из «Призрака» на телешоу Терри Уогана. 28 декабря Polydor Records сообщили, что сингл вызвал значительный интерес.

Оставшиеся дни года я провел с Дэвидом Каддиком, моей правой музыкальной рукой, и Бидди Хэйворд, которая присоединилась к руководству неизбежно «публичной» группы Really Useful. «Группа» заменила «компанию», потому что аббревиатура RUC (Really Useful Company) также принадлежала Королевской полиции Ольстера (Royal Ulster Constabulary) в Северной Ирландии. Из-за проблем в Ирландиии, которым не было ни конца, ни края, аналитики из Сити решили, что такая аббревиатура совсем нежелательна. Они боялись, что заголовки вроде «Глава RUC о массовых похищениях людей» отразятся на цене наших акций.

Открытие RUG было запланировано на 6 января. Если исключить позирование для деловых изданий, Брайан Бролли чувствовал себя во всем этом, как рыба в воде. Грей, Граф Гоури занял пост президента группы. Я предложил его кандидатуру, и в Сити ее одобрили. В прошлом Грей был министром культуры от консервативной партии, но он вышел из правительства, заявив, что зарплата министра не позволяет ему жить в Лондоне. Впоследствии он успешно реализовал свои непревзойденные дипломатические способности в качестве руководителя «Сотбис». Брайан Бролли стал генеральным директором. Бидди Хэйворд – исполнительным директором, отвечающим за театральные постановки и театр Пэлас. Я, как и Тим Райс, стал членом совета директоров, официально присоединившись к правлению с привилегированным пакетом акций и доступом к конфиденциальной информации о планах компании. Состав был укомплектован с появлением Ричарда Бэйкера Уилбрахема, профессионального экономиста Сити, чьей задачей было убедить акционеров, что вся эта затея вполне кошерна.