гг. в той или иной степени признать утопичность и иллюзорность надежд на общину и на «социалистические инстинкты» русского крестьянства, заявить о реальности, закономерности и неизбежности развития капитализма в России. Гораздо решительнее и плодотворнее подобный поворот проделал Плеханов, но ведь он был на треть века моложе и меньше был связан грузом привычных представлений.

19.7. Либеральная профессура. Чупров

Ко второй половине XIX в. преподавание политической экономии и примыкающих к ней общественных наук в высших учебных заведениях России значительно расширилось. Объем научной и литературной продукции колоссально вырос. Попытка осветить эту литературу в одной главе могла бы свестись к перечислению десятков имен, во многих случаях забытых и незнакомых широкому читателю. Чтобы избежать этого, мы попытаемся выявить некоторые важнейшие закономерности и выделить наиболее характерные фигуры. Одной из таких фигур был А. И. Чупров – московский профессор, отразивший в своей деятельности многие черты эпохи 70-90-х гг.

Характерным в этот период было участие ученых в государственных делах, их воздействие на экономическую политику. Из университетских профессоров вышли влиятельные министры финансов 80-х и 90-х гг. Бунге и Вышнеградский. Другой министр, С. Ю. Витте, использовал профессиональную экспертизу при осуществлении денежной реформы, которая ввела в России золотой стандарт. Среди экспертов был профессор И. И. Кауфман, имя которого известно главным образом благодаря его глубокой и серьезной рецензии на первый том «Капитала» (1872 г.), вызвавшей отклик К. Маркса.

Конечно, среди профессоров было немало консерваторов, ретроградов и прямых реакционеров. Но в массе русская интеллигенция никогда не была реакционной, а университетская профессура воплощала собой цвет интеллигенции. В целом ее отличала либеральная идеология разных оттенков.

Прогрессивное содержание либерализма сохранялось постольку, поскольку он выступал за буржуазное развитие против все еще сильного феодализма, за политические свободы, за буржуазную демократию. Время от времени царские власти преследовали либералов, хотя их отличительной чертой всегда был отказ от революционных форм борьбы.

Вместе с тем характерными чертами либерализма были склонность к компромиссу с самодержавием, страх народной революции, борьба против революционных демократов и социалистов. Политическим воплощением либерализма стала созданная в 1905 г. партия конституционных демократов (кадетов), игравшая видную роль во Временном правительстве. Но, конечно, буржуазный либерализм революционной эпохи 1905–1917 гг. во многом отличался от либерализма последних десятилетий XIX в.

Позиция либеральной профессуры, имевшей большое влияние на студенчество, на печать, на общественное мнение, сыграла важную роль в утверждении марксизма в России. Вплоть до 1905 г. русская профессура относилась к марксизму терпимо, нередко сочувственно и увлеченно. Марксизм в той или иной форме можно найти во многих курсах политической экономии того времени. В 90-х гг. сформировалось целое направление так называемого легального марксизма, что отличало Россию от Западной Европы и США, где марксизм никогда не мог серьезно утвердиться в университетах, в официальной науке.

Причину данного специфического явления убедительно раскрыл В. И. Ленин: русская буржуазия, идеологами которой объективно были либеральные профессора, видела своего главного врага справа, в самодержавии и державшемся за крепостнические пережитки дворянстве, а не слева – в бедном и среднем крестьянстве, в нарождающемся рабочем классе[336].

Передовые ученые своими трудами способствовали повышению международного престижа русской общественной науки. Если в середине столетия Запад мог ее просто игнорировать, то в конце столетия это сделать уже было невозможно. Характерно, что Маркс и Энгельс знали и ценили труды целой плеяды русских мыслителей второй половины столетия.

Речь произнесенная Бабстом в Казанском университете, содержала целую программу буржуазно-демократических преобразований. Он говорил: «Междоусобные войны, борьба политических партий, нашествия, мор, голод не могут иметь того гибельного влияния на народное богатство, как деспотическое и произвольное правление»[337].

В первой половине 1860 г. Бабст прочел в Московском университете цикл публичных лекций, изложив в популярной форме основные проблемы политической экономии. Эти лекции были пронизаны антикрепостническим, антифеодальным духом. Бабст, подобно великому Адаму Смиту, выступал против крайностей капиталистической эксплуатации. Он, например, заявлял: «Товариществам рабочих предстоит счастливая доля – вырвать рабочего из его зависимости от капитала и сделать его самостоятельным членом промышленности… Товариществам рабочих предстоит везде великое будущее»[338].

Бабст был, возможно, первым русским профессором, который с кафедры излагал некоторые идеи Маркса. В мае 1860 г. русский эмигрант Н. И. Сазонов писал Марксу из Парижа в Лондон: «…если Вам приятно узнать, какое распространение Ваше учение находит в России, то я могу сообщить, что в начале этого года профессор… прочел в Москве публичный курс политической экономии, первая лекция которого представляла не что иное, как изложение Вашего последнего труда»[339]. По какой-то причине Сазонов не назвал имени профессора, но нет никаких сомнений, что речь идет о Бабсте. В своей первой лекции он изложил некоторые идеи исторического материализма, содержавшиеся в предисловии к опубликованной в 1859 г. книге Маркса «К критике политической экономии».

К сожалению, довольно скоро блеск бабстовского таланта поблек, либерализм полинял, а острота его суждений притупилась. Увлекшись издательской и коммерческой деятельностью, Бабст в 60-70-х гг. мало занимался экономической теорией и предпочел укрыться от «проклятых» вопросов под крылом быстро набиравшей силу и популярной в России немецкой исторической школы. Бабст перевел и издал первую часть «Начал народного хозяйства» Вильгельма Рошера, одного из отцов германской исторической школы. Он сблизился с власть имущими, давал уроки наследнику престола. Свою профессорскую деятельность он закончил в 1874 г. и занял место управляющего частным банком.

Важное место в истории русской мысли второй половины XIX в. занимает другой ученик Грановского – Борис Николаевич Чичерин, автор многих политических, социологических и философских сочинений, имевших в свое время немалый общественный резонанс. Чичерин, родившийся в 1828 г., происходил из культурной дворянской семьи. Эта семья заметна в истории отечества. Георгий Васильевич Чичерин, один из ближайших соратников В. И. Ленина, народный комиссар иностранных дел в 1918–1930 гг., был его родным племянником.

Б. Н. Чичерин всю жизнь стремился найти общий язык с правительством и склонить его к умеренному либерализму. Однако здесь ему пришлось испытать одно разочарование за другим. В 60-х гг. Чичерин, работавший в Московском университете, был известен как талантливый молодой профессор государственного права. Но в 1868 г. ушел в отставку, протестуя против грубого вмешательства властей в дела университета. В начале 80-х гг. он занимал пост московского городского головы, однако был снят с него в 1883 г. по прямому указанию Александра III за «неуместную» речь на коронации царя.

В обширной и долгой деятельности Чичерина для нашей темы важны два момента. Во-первых, начиная с дискуссий 50-х гг., он последовательно выступал за капиталистическое развитие деревни (при сохранении дворянского землевладения!), против консервации общины. Во-вторых, он был в России одним