В 1878 г. Чичерин писал, что общинное владение «совместно только с крепостным состоянием земли и лица, а никак не с свободною гражданскою жизнью, которая не может не действовать на него разрушительно»[340]. Солидаризируясь со сторонниками общины, он утверждал, что ее разрушение может привести к образованию сельского пролетариата. Но при этом он указывал, что община фактически держит в «пролетарском» состоянии всех крестьян, а ее ликвидация оставит, конечно, часть крестьян без земли, но зато «даст простор остальным».

Записка, поданная Чичериным в марте 1881 г. через бывшего московского профессора и правого государственного деятеля К. П. Победоносцева царю, содержит программу либерально-буржуазных реформ при сохранении самодержавия. Что же предлагал Чичерин? В политике – создание консультативного сословного «парламента» из представителей дворянства и земств. В экономике – «довершение освобождения русского крестьянина освобождением его от общины и круговой поруки, присвоением ему в собственность той земли, на которую он имеет неотъемлемое право… Только через это у крестьян могла бы развиться та самодеятельность, без которой невозможны никакие хозяйственные успехи…»[341]. Кто знает, как пошло бы дело, если бы царская бюрократия прислушалась к этому голосу?

Статья Б. Н. Чичерина «Немецкие социалисты: II. Карл Маркс» (1878 г.) дополняет его более раннюю статью о Лассале и представляет собой развернутую и резко отрицательную рецензию на первый том «Капитала». Переиздавая статью в 1902 г., Чичерин дополнил ее критикой второго и третьего томов, изданных Ф. Энгельсом.

Чичерин выступает против трудовой теории стоимости, заявляя, что она необоснованно исключает потребительские оценки полезности товаров как фактор формирования стоимости. Он категорически отрицает эксплуатацию труда капиталом, считая прибыль законным вознаграждением капиталиста за руководство предприятием и риск.

Аргументы, которые выдвигает Чичерин против социализма, традици-онны: этот социально-экономический строй противоречит человеческой природе; он не имеет корней в историческом процессе развития общества; попытка его установления революционным путем должна вызвать «реакцию» и привести к утверждению худших социальных форм, чем капитализм. Свой анализ Чичерин резюмирует следующим образом: «Когда сравниваешь те бессмыслицы, которые лежат в основании учения Маркса, с тем значением, которое придается им в умах миллионов людей, можно прийти в некоторое изумление. Влияние Маркса в современном мире представляет, можно сказать, самый колоссальный пример человеческой глупости, какой встречается в истории мысли. Объясняется это тем, что, когда говорят страсти, разум молчит. И чем более нелепость облекается в туманные представления и прикрывается мнимо научной фразеологией, в которой никто не в состоянии раскрыть настоящего смысла, тем легче выдавать их за глубокие истины и с тем большею жадностью они воспринимаются умами, не привыкшими связывать понятия»[342].

Но среди московских профессоров были и иные взгляды на марксизм. В 70-х гг. кафедру политической экономии, оставленную Бабстом, занял молодой Чупров, которому суждено было воспитать целые поколения экономистов. На лекции А. И. Чупрова ходили на только студенты-юристы (экономический факультет был создан в Московском университете лишь при советской власти), но и студенты других факультетов и даже других учебных заведений. Организатор первых марксистских кружков, впоследствии крупный деятель рабочего движения в Москве С. И. Мицкевич, в то время студент-медик, рассказывает, что он «посетил несколько лекций по политической экономии А. И. Чупрова, тогда самого популярного и самого либерального профессора на юридическом факультете»[343].

Может быть, еще популярнее были лекции профессора государственного права М. М. Ковалевского, который работал в Москве с 1877 по 1887 г. Ученый-энциклопедист, человек невероятной широты знаний, историк, экономист, юрист, этнограф, Ковалевский был кумиром студенческой молодежи. Он позволял себе смелые высказывания в адрес самодержавия, что вызывало восторг студентов.

Примечательна история его изгнания из университета. В Петербург шли многочисленные доносы на Ковалевского. В 1887 г. министр народного просвещения Делянов потребовал его увольнения, а когда московские университетские власти попытались возражать, ссылаясь на талантливость Ковалевского, они получили ответ, который стоит здесь процитировать: «Лучше иметь на кафедре преподавателя со средними способностями, чем особенно даровитого человека, который, однако, несмотря на свою ученость, действует на умы молодежи растлевающим образом»[344]. И Ковалевский был изгнан из Московского университета, что вызвало очередные студенческие беспорядки.

Заметной фигурой был И. И. Янжул, большой друг Чупрова и Ковалевского, член группы молодых либеральных профессоров. По своим взглядам он был близок к тем немецким экономистам 70-90-х гг., которые, развивая идеи исторической школы, склонялись к так называемому государственному социализму. Подобно таким ученым, как Брентано, Шеффле и Вагнер, Янжул возлагал надежды на государство и его социальную политику как на орудие смягчения классовых конфликтов и улучшения участи рабочего класса.

Янжул был одним из инициаторов создания в России государственной фабричной инспекции, призванной в какой-то мере защищать рабочих от ненасытной алчности капитала, который насаждал варварские формы эксплуатации. В 80-х гг. условия труда на русских фабриках были не лучше, а, вероятно, хуже, чем в Англии в самую мрачную пору промышленного переворота: рабочий день продолжался до 12–14 часов в сутки, заработная плата была нищенской, в массовом порядке применялся женский и детский труд, отсутствовали охрана труда и техника безопасности, в цехах царили грязь и духота. Янжул по собственной инициативе поступил работать фабричным инспектором по Московской губернии и в скором времени своими гуманными и смелыми поступками вызвал ненависть фабрикантов. Против него была организована травля в печати, ему угрожали физической расправой. Не поддержанный властями Янжул оставил свой пост[345], так ничего и не добившись.

Научные заслуги Янжула значительны. Он явился основателем современной финансовой науки в России. Он первым в России, а отчасти и на Западе проанализировал деятельность американских трестов 80-90-х гг. и написал о них содержательную работу. Материалы для этой книги Янжул собирал во время поездки в США в 1893 г., когда он посетил всемирную Чикагскую выставку, приуроченную к 400-летию открытия Америки. Наблюдения Янжула над Америкой и американцами, которые он изложил в нескольких статьях и в своих мемуарах, не скучно читать и сейчас, спустя почти сто лет.

19.8. Чупров-отец и Чрров-сын

Александр Иванович Чупров вышел из среды провинциального, близкого к народу и притом относительно образованного духовенства. Он родился в 1842 г. в городе Мосальске Калужской губернии, учился в семинарии и за блестящие успехи был послан в Петербургскую духовную академию. Но в Петербурге, куда юноша попал в бурное время реформ и дискуссий, он скоро убедился, что не создан для карьеры священника, и перешел на юридический факультет Московского университета. После окончания курса Чупров по рекомендации Бабста был послан за границу для совершенствования и подготовки к профессорскому званию. Он учился в